- У нас уже привал? - слегка удивленно спросил я.
- Да. Поле можно будет пересечь где-то послезавтра ночью. Мы немного опередили график нашего путешествия, так что придётся подождать.
Я с минуту помолчал, обдумывая кое-чего, но, так и не поняв, решил опять спросить у Кронда.
- Почему же сейчас нельзя пересечь поле? Какая разница когда?
- Сейчас нельзя - умрёшь. Через поле можно пройти только один раз в тридцать дней.
- И от чего же это зависит, а так же как вы узнаете, когда именно можно идти?
- От чего это зависит я не знаю, да и никто не знает. Узнаём же мы очень легким способом. Сначала просто считаешь, сколько времени прошло после того как через поле 'открывалась' дорога, а потом на всякий случай за пару дней до очередного 'открытия' дороги начинаешь проверять её на проходимость. У нас ведь как раз сейчас есть три захромавшие лошади, вот ими и будем проверять.
- То есть вы просто выталкиваете бедных животных на поле и, если они умирают, то ждёте дальше? - возмутился я.
- Да - вдобавок к ответу Кронд кивнул головой. - Другого выхода у нас нет.
- Ты так считаешь - хмуро произнёс я (что поделать, животных я очень люблю). - Что же, мы ещё посмотрим, есть ли другой выход или нет.
Кронд внимательно посмотрел на моё хмурое лицо и, предостерегающе подняв руку, произнёс:
- Прежде, чем начнёшь пробовать сделать хоть что-нибудь, посмотри на лошадь Солины - сказал он и махнул рукой в сторону поля.
Кинув взгляд в ту сторону, которую показывал Кронд, я в первую секунду даже не понял, что именно я увидел. Лошадь Солины, точнее то, что от неё осталась, лежала чуть в стороне от дороги (непонятно, как я её не заметил), но выглядела она, мягко сказать, 'неаппетитно'. Целым от неё остались только четыре ноги, остальная же часть представляла собой сплошное месиво из мяса, костей, органов, кожи и прочей хрени нормального здорового организма кобылы. После того, как я увидел такое зрелище, мой желудок решил воспользоваться моментом и избавиться от моего сегодняшнего обеда. Закрыв глаза и сделав пару глубоких вдохов, заставляя желудок успокоиться, я опять внимательно посмотрел на останки (хотя точнее будет сказать на свежий фарш) лошади, заметил ещё одну деталь, которую не подметил сразу. Труп (хотя этот 'фарш' и трупом-то назвать нельзя) лошади медленно 'поглощался' землёй. Кровь, например, впиталась уже почти вся, а 'фарш' начал как бы проседать, будто кто-то снизу старательно тянул всё, что осталось от лошади Солины, на себя. Причем очень старательно, минут через десять вряд ли хоть что-нибудь останется на поверхности. Не зная, чем это объяснить, я спросил у Кронда.
- Поле забирает свою добычу - пожав плечами, ответил тот и посмотрел на меня таким взглядом, будто это же элементарно, как я сам-то не понял?
Причем этот взгляд меня настолько задел, что я со злости рявкнул:
- Что такое синхофазатрон?!!
Кронд откровенно обалдел, но потом выдавил из себя:
- Не знаю.
После этого я посмотрел на него точно таким же взглядом, которым одарил он меня. Кронда к дуракам отнести было сложно, так что он мгновенно понял, зачем был задан вопрос и, вздохнув, пояснил:
- Об этом поле практически ничего неизвестно, кроме, как я уже говорил, того, что раз в тридцать дней, ночью, его можно безбоязненно пересечь в любом месте. Так же все знают, что поле утягивает свою добычу под землю. Вот и всё, что о нём можно сказать. Больше я ничего не знаю…да и никто не знает.
- Ладно, понятно, остался последний вопрос. Какого хрена мы попёрлись через это поле и попросту не объехали его?
Кронд, прежде чем ответить, спрыгнул на землю и, начав расседлывать своего коня, пояснил:
- Поле тянется на многие лиги в обе стороны и пересекает чуть ли не половину Светлой Империи, так что объезжать его довольно долго, но большинство так и делают. Если же мы пересечем поле, то почти наверняка оторвёмся от любых преследователей, всё-таки ехать через поле рискуют очень не многие. Если же мы поехали бы в обход поля, то гарантированно бы нарвались на такую засаду, что и армию бы смогла остановить. Хоть мы и очень сильно рискуем, переходя поле, но в случаи чего выигрыш будет намного больше.
- Раз так, то больше у меня вопросов к тебе нет, пока нет.
Спрыгнув на землю, я легко выдернул из седла эльфийку и, опустив её рядом с собой, начал расседлывать Снежка. В принципе, ему на это седло (по моему скромному мнению) было полностью наплевать, есть оно на нём или нет, главное, чтобы травку пожевать не мешали, но всё равно я всегда старался снять с него лишний груз. Да и под голову было что подложить во время сна. Сняв седло, я пристроил его в ложбинке между двух деревьев, что особняком стояли от сплошной стены леса. Места там как раз было на меня да Ушастую, которая в последнее время спала всё время рядом со мной. Страх перед тем, что с ней могут что-нибудь сделать у неё прошёл окончательно, даже более того, её саму опасались. Всё-таки она положила чуть ли не полсотни человек своими стрелами, так что народ мудро рассудил, что с ней лишний раз лучше не сориться, да и я со своим покровительством заставлял изрядно задуматься, прежде чем хоть чем-нибудь обидеть эльфийку. Правда, это не затронуло моих учеников. Кронд попросту не видел причины, из-за которой можно было её боятся, а близнецы…а близнецы нашли новую мамку. Слушались они её даже больше, чем меня. Их даже не смущало то, что эльфийка была старше их всего на чуть-чуть, да и она сама не скажу, чтобы возражала против такого отношения к ней. Наоборот, пока я что-нибудь читал, спал, ел или ещё занимался какой-нибудь хренью, вроде болтовни, она им что-то рассказывала, объясняла, а те слушали её, открыв рты. Видя, что Ушастая за каких-то пару дней стала для них подобием матери, я попросил её обучить этих оболтусов грамоте. Солина к этой просьбе отнеслась со всей возможной ответственностью, так что на привалах я теперь имел удовольствие лицезреть, как близнецы с покрасневшими от усердия лицами что-то рисовали на земле вслед за Солиной. Вот и сейчас, пока я устраивал наши вещи, она уже что-то объясняла близнецам сидя невдалеке от меня.
По словам Кронда, мы здесь могли задержаться дня на три, с учетом этой вполне достоверной информации я основательно постарался над нашим спальным местом. Положив седло себе под голову, я на землю постелил три теплых одеяла и ещё два притащил от купца. После чего срубил пару деревьев и пристроил их так, чтобы они хорошо закрывали нас от любого ветра. Получилось своеобразное убежище, гарантировавшее хороший сон (будто он у меня раньше был плохим). Правда, со стороны стало походить, что я старался как можно лучше прикрыть наше место от посторонних глаз, что бы никто не увидел, чем мы занимаемся с Солиной. Я, честно говоря, даже не придал этому значения, но расхрабрившийся Дол указал мне на столь досадный промах, причем такими словами, что от оглушительного хохота из леса вспорхнула испуганная стая птиц. Отсмеявшись, я, всё ещё всхлипывая, похлопал опешившего Дола по плечу и пошёл срубил ещё парочку деревьев, чтобы прикрыть наше спальное место ещё лучше. Знал бы я, чем всё это обернётся то…вообще бы отгрохал мини-дом!!! Но тогда я этого не знал и поэтому ограничился тем, что уже сделал.
Когда я, наконец, закончил с нашей своеобразной лежанкой, то до ужина ещё было далеко, из-за чего я решил, что, пока есть свободное время, не мешало бы 'поближе познакомиться с полем'. Пол часа я буквально лазил вдоль поля, тыкал палкой, кидал камни, даже забросил на проходящую через поле дорогу пойманную белку (точнее, здешнюю её разновидность), в общем, вёл себя как дикарь, нашедший пистолет. Пистолет, который для дикаря громко бахает, но вот чем, совершенно непонятно. Точно так же и я вел себя с этим полем, в тайне надеясь окончательно не уподобиться дикарю и не нажать на курок, при этом смотря в дуло пистолета. Из-за этой мысли я был очень осторожен, по крайней мере, это я так считал, но, видимо, остальные считали как раз наоборот. Только я так увлёкся 'разглядыванием дула', в результате чего совершенно забыл, что помимо меня в этом мире и именно в этом же самом месте есть кто-то ещё, кроме меня. Впрочем, Солина, схватившая меня за руку, об этом живо напомнила. Видимо, она уже давно наблюдала за мной, даже отвлеклась от близнецов ради этого дела.
