Сам он в прошлом был два года в действующем отряде УПА, заболел и в 1948 году змельдувався1 , вышел с разрешения сотенного Яремы с повинной. Коротко посидел у большевиков в тюрьме и начал работать в колхозе. Прошлое постепенно стало забываться, но через несколько месяцев пришли люди из леса, и он продолжил контакт с подпольем, став у себя в селе основным информатором и организатором сбора продуктов и носильных вещей. Подполье верило Мудрому, он гордился этим и сам считал себя частью подполья, активным бойцом УПА, продолжая борьбу, только в других условиях. Однако не прошло и полгода, как все боевики да и сам Ярема погибли от пуль чекистов. Только в 1950 году на него вновь вышли боевики Шувара, а потом и Игоря, с которым он встречался по день своего нынешнего ареста за драку. С боевиками Шувара он не виделся уже больше года. Самого Шувара никогда не видел, но знал о таком провидныке от хлопцев. Несколько раз через его руки проходили «грипсы» от Шувара и к Шувару.
## 1 - Змельдуватись – сдаться (зап.-укр.).
Вот хлопцы остановились.
– Возьми ключ1 , Степан, – раздался голос одного из хлопцев.
## 1 - Ключ – специальная железная палочка, обычно большой гвоздь, с помощью которого открывают люк в бункер, просунув его в кольцо из проволоки.
Вскоре на Мудрого дохнуло знакомым спертым воздухом из бункера.
– Сходи за провидныком, да поскорее, а я пока спущу эту птичку в крыивку. – И, больно ударив Григория по ногам, кто-то произнес: – Спускайся вниз, да щупай ногами драбыну1 , не то свалишься.
## 1 - Драбына – лестница (укр.).
– Я знаю, я много раз был в бункере у хлопцев. Я и раньше сам воевал с оружием. Я все расскажу вашему провидныку, – уже уверенным голосом произнес Мудрый.
В ответ молчание и постукивание по голове Григория сапогом сверху. Ноги ощутили поверхность пола, Мудрый сделал шаг в сторону и встал в ожидании. Спустившийся с ним вместе человек размотал с головы Григория чуть не задушившую его плащ-палатку.
– Друже, снимите с меня наручники, – попросил пленник.
В ответ снова молчание и, как показалось ему, нехорошая, злая усмешка. Только сейчас он смог рассмотреть лицо своего спасителя. Заросшее рыжеватой щетиной давно небритое лицо. Холодные, ничего не выражающие глаза, как будто приклеенная кривая усмешка. Одет, как обычно повстанцы, – сапоги поношенные, это и удобнее, чем новые, френч непонятного производства и военной принадлежности, но в хорошем виде, свитер легкий цвета зеленого под горло, опоясан крепкими широкими добротными ремнями, на которых в мешочках две гранаты, пистолет, нож, запасной диск от ППШ. Что-то торчит еще из голенища сапог. За спиной полупустой вещмешок, который тут же сбрасывается на пол и задвигается ногой под нары. Бункер обжит. На стенах висят какие-то пиджаки, гимнастерки, пучки сухих трав, лежаки покрыты овчинами и одеялами. Есть даже подушки. Пахнет чем-то кислым и вонючим. Через несколько минут, как это и бывает всегда, Григорий адаптируется к специфическим запахам бункера. Обычный жилой бункер. Даже опытный глаз бывалого оуновца Мудрого не выявляет ничего подозрительного. Они молча ждут появления провидныка. Тот появляется через час. Тяжело и грузно спускается в бункер, поддерживаемый снизу спутником Григория. Он медленно поворачивается к Григорию. За его спиной в бункер спускаются еще двое, один из них уже знакомый Григорию человек. На провидныке цивильный хорошего покроя темного сукна пиджак. Под пиджаком видна не очень свежая богато вышитая украинская сорочка. На нем армейские цвета хаки шерстяные галифе и почти новые хромовые офицерские советского производства сапоги. Это еще не старый, лет 45 мужчина, высокого роста с грузноватой плотной фигурой, с крупными чертами породистого лица и слегка вьющимися рыжеватыми не очень аккуратно подстриженными волосами. У него начальственный вид, он хорошо выбрит. Руки у него, не как у всех остальных хлопцев, чистые. Сразу видно, что это большой руководитель. Спустившийся следом за ним незнакомый Григорию оуновец держит в руках два автомата, один из них неизвестной Мудрому системы. Как выяснилось позже, это автомат провидныка. Тот делает знак рукой, человек ставит оба автомата в угол бункера, подходит к Григорию и ловко снимает с его рук наручники, открыв замок откуда-то появившимся у него в руке ключом. Кладет их на стол.
– Садись, – произносит провиднык и указывает Григорию место за стоящим на середине бункера столом. Сам садится напротив, рядом с ним размещается пришедший с ним человек, который кладет перед собой толстую большую тетрадь в клеточку в коленкоровом переплете. Извлекает из нагрудного кармана немецкую авторучку (такие ручки – «вечное перо» – Григорий видел во время войны у немецких офицеров и потом в лесу у некоторых провидныков) и делает первую запись наверху в правом углу тетради зелеными чернилами: «Дня 6.11.1953 г. Протокол допроса отбитого от большевиков Григория Мудрого, жителя села Диброва Дрогобычской области, начат в 8 утра по местному времени. Допрос осуществляет провиднык СБ».
И пошло-поехало. Всего за несколько часов было исписано восемнадцать страниц убористым почерком.
Мудрый подробно рассказал о своем пребывании в отряде УПА, легализации по решению подполья, о всех своих встречах с людьми Шувара и Игоря, о местах встреч и условиях этих встреч с боевиками Игоря, в общем обо всем том, что было крайне важно для ГБ. Что-то во время допроса все же показалось Григорию подозрительным и он, повернувшись к подсевшему рядом боевику, подвинулся незаметно к нему и принюхался. От человека исходил запах подземного помещения, а не тот, чужой для подпольщика запах одеколона, русских папирос, туалетного мыла, всех тех запахов, которые пронизывают человека, живущего нормальной жизнью в нормальных человеческих условиях. Нет, все было, как и должно было быть. Григорий продолжал спокойно давать показания. Он действительно оказался своим человеком для подполья и легко доказал это. Операция готовилась тщательно, опыт по этой части имелся предостаточный. Все участники «ЛБ» до запланированного дня проведения операции несколько дней просидели в бункере, вживаясь в нужную обстановку, впитывая в себя запах подземелья. Бункер состоял из двух помещений. Большой комнаты около десяти квадратных метров и маленькой, в два раза меньшей, с узкой дверью, которая была занавешена плащ-палаткой. В ней-то и находились руководитель опергруппы А. Г. Лихоузов и я. Мы внимательно вслушивались в происходящий допрос и по ходу его шепотом обменивались мнениями. Лихоузов считал целесообразным появиться в конце допроса, показать Мудрому удостоверения сотрудников ГБ и этапировать арестованного в Дрогобыч, где и допросить вторично уже официальными сотрудниками управления и в здании ГБ. Протоколы легендированной СБ и мероприятие «ЛБ» к официальному делу не пришьешь и в суде доказательными материалами они быть не могут. Я рекомендовал Александру Герасимовичу передопросить Мудрого тут же, в бункере, и получить подпись Мудрого на этих протоколах, что и явится основанием для получения санкции прокурора на его арест не за хулиганство, а за бандпособничество. А это большой срок и пребывание в лагере строгого режима. Не послушался Александр Герасимович менее опытного коллеги.
Как только мы вышли из своего укрытия и показались Мудрому, тот и не удивился, даже когда ему были предъявлены чекистские удостоверения. Он рассмеялся и совершенно неожиданно заявил:
– Знаю я нашу службу безопасности и ее возможности. Наши хлопцы все могут, все умеют и документы у них какие хочешь имеются. Вы мне не верите, проверяете, я прошу вас верить мне. Хотите, пойдем вместе на встречу с Игорем, и вы убедитесь, что я свой. Мне после убитых милиционеров дорога одна – снова в подполье. Я сам хочу этого.
Мудрого подняли на поверхность лазом из меньшего помещения и он очутился в той же хате, где несколько часов назад на его глазах происходило «убийство» милиционеров. Он увидел этих смеющихся «убитых», связал воедино в своей памяти события страшной ночи. Лицо его побледнело, глаза остекленели. Он был похож на тронутого умом человека. И сейчас еще было не поздно, не давая ему прийти в себя, оформить здесь же, в хате, с тем же стариком хозяином официальный протокол допроса, который бы подтвердил все сказанное им в бункере «СБ». Но дело было решено, на Мудрого вновь надели те же наручники и через час он находился в тюремной камере управления ГБ по Дрогобычской области. Был вечер 6 ноября 1953 года. Завтра праздник Великой Октябрьской социалистической Революции…
