– Ты веришь ей больше, чем мне? – Конрад все еще выглядел спокойным, только по его голосу Виктория заметила, насколько его задевали ее слова.

– Ты сказал, что нашел Дирка в бассейне, когда вернулся домой.

– Да.

– И Марен дома не было?

– Об этом мы уже сто раз говорили. По крайней мере, я неоднократно пытался тебе это объяснить. Нет, Марен еще не пришла, очевидно, она все еще была со своей тетей в городе. Но присмотреть за ребенком она просила не меня, а госпожу Крюгер.

– Госпожу Крюгер? Нашу старую повариху?

– Да, Марен знала, что госпожу Крюгер и Дирка нельзя оставлять одних в саду. Но она думала, что в доме ничего не случится. Почему она отправилась с малышом в сад – никто не знает. Ты наверняка помнишь, в каком отчаянии была повариха после смерти Дирка?

– Конечно. Но если это действительно так, то почему Марен не сказала правду? И откуда ты об этом настолько хорошо осведомлен?

– После смерти госпожи Крюгер Марен пришла ко мне и во всем призналась. Она хотела выгородить старую женщину и сама мучилась от этого. Она беспечно думала, что мне ее ложь никак не повредит, а повариха лишится рабочего места.

– Эльза, судя по всему, тоже об этом знала.

– Да, она так же, как и Марен, сочувствовала старой женщине. Разве Эльза не пыталась тебе неоднократно обо всем рассказать? Мы встретились с ней однажды, и она утверждала, что ты просто ни на что не реагируешь.

– Вполне может быть, – ответила шокированная Виктория. – Я не хотела слышать ни твоего имени, ни вспоминать о чем бы то ни было… – она вытерла слезы. – Ты был так холоден со мной, Конрад.

– Я был глубоко оскорблен тем, что ты обвинила меня в таком чудовищном поступке. Смерть Дирка потрясла меня не меньше тебя.

– Ты можешь мне поклясться, что ты…

– Нет, – прервал ее мужчина. – Я не буду клясться. Это чистое безумие, Вики. Либо ты мне веришь, либо нет. Но сейчас я хочу сказать тебе еще кое-что… Я все еще люблю тебя. И поэтому я всегда был против развода. В какой-то момент я подумал, что ты одумаешься, когда боль немного утихнет.

Конрад поднялся и осторожно положил свои руки на плечи жены. Она непроизвольно сжалась.

– Ты боишься меня? – печально спросил он. – Тогда нам действительно лучше развестись. И если на борту «Альвы» я тебе сильно мешаю, то я сойду на берег в ближайшем порту. Уж я придумаю какой-нибудь правдоподобный предлог. Прощай, Вики!

* * *

На верхней палубе Конрад столкнулся с Марен, которая шла ему навстречу. Она обхватила руками его шею и повисла на нем:

– Извини, корабль так шатается! Я постоянно теряю равновесие.

– Может, тебе стоит надеть другие туфли? – он аккуратно, но решительно снял ее руки со своей шеи.

– Туфли – это часть моей роли.

– А ты сейчас входишь в роль?

– Я же должна репетировать, – Марен нежно прижалась к нему, словно ища защиты. – Ты расскажешь мне, как нужно соблазнять мужчину?

– Что на тебя нашло?

– Ты же прекрасно знаешь, что Салли – маленькая обольстительница. Ты же сам написал эту роль и наверняка что-то представлял себе при этом.

– Определенно не маленькую девочку, берущую уроки обольщения у старого мужчины.

Она откинула назад свои длинные черные волосы и провела по ним рукой.

– Ты не старый! – со смехом воскликнула Марен. – Или ты кого-то другого имел в виду?

– Я тебе в отцы гожусь, Марен.

– Нет, не годишься! Мне уже почти двадцать, а тебе тридцать шесть. Я просто хочу тебя немного подбодрить. Тетя Виктория наверняка тебя опять разозлила.

– Почему ты так решила?

– Ну… Я знаю то, что знаю. Ко мне она всегда была добра, но с тобой обращалась ужасно. Ты должен радоваться, что вы расстались.

– Не говори ерунды…

– Конрад… – девушка вновь обхватила мужчину руками за шею. – Ты меня любишь?

– Ты милый ребенок.

На мгновение и без того черные глаза Марен потемнели, но затем она рассмеялась.

– Я уже не ребенок, Конрад, – прошептала она ему на ухо. – Или я должна тебе это доказать?

– Обрати внимание лучше на молодых мальчиков, которые тебе подходят. Норберт Фрезе, например, не спускает с тебя глаз.

– Он! – девушка скорчила гримасу и махнула рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Ну, разве это настоящий мужчина? К тому же с ним смертельно скучно.

– Но он может тебя многому научить. Будучи ассистентом Ольмерта, он имеет определенное влияние на съемочный процесс.

– Я не настолько интересуюсь карьерой. Я бы охотнее вышла замуж.

Конрад смутился, покачал головой и мягко отстранил от себя Марен.

– Ты что, утром уже успела что-то выпить? Я постоянно слышу от тебя, что ты хочешь стать великой актрисой, и ничего больше. Сейчас у тебя появился шанс, а ты говоришь, что тебе это неважно.

– Я влюбилась, – тихо ответила Марен и спрятала свое лицо в толстом шерстяном свитере Конрада. Он не видел ее глаз, но чувствовал ее участившееся сердцебиение и трепет юной упругой груди.

В этот момент он снова вспомнил о Виктории. О той молодой и влюбленной Виктории. Мечтавшей когда-то о большой карьере и почти расставшейся со своей мечтой, выйдя замуж. Тогда они были счастливы. Несмотря на довольно скромные условия жизни, крохотную квартиру и постоянную нехватку денег. Да и что могли заработать молодая актриса и автор, писавший с трудом продаваемые научно-популярные книги?

Вместе со счастьем пришел и успех.

Карьера Виктории пошла вверх. Он сам окольными путями пришел в кинематограф и стал востребованным сценаристом, зарабатывавшим иной раз больше, чем какой-нибудь известный актер.

Потом Дирк… Нет, о Дирке он не хотел больше думать. Это все в прошлом. Как и Виктория. Виллу они продали сразу после смерти сына. Было невозможно даже пройти рядом с бассейном, в котором утонул твой единственный ребенок. А теперь…

– Ты же меня любишь, – прервала его мысли Марен.

Конрад кивнул:

– Так и есть. Но только как дочь. Все остальное, Марен, ты должна выкинуть из головы.

– Тогда я не хочу жить, – из ее больших глаз полились слезы. – Без тебя моя жизнь не имеет смысла.

Честно говоря, Конрад испугался. Этот ребенок лишился рассудка! Чтобы утешить девушку, Конрад погладил ее по голове и почувствовал, как она вся задрожала.

– Ты же знаешь, что я все еще женат на Виктории, – сказал он рассудительно.

– Ах, Виктория! Все время Виктория! Она отравила твою жизнь. Она вела себя, как истеричка, и оболгала тебя. Или ты думаешь, что она до сих пор тобой интересуется? Я уверена, что, когда вы сейчас с ней разговаривали, она требовала развода, верно? Теперь она заспешила, ведь она хочет побыстрее выйти замуж за мексиканца.

– За какого еще мексиканца? – спросил Конрад автоматически, хотя не имел никакого желания обсуждать с Марен все, что связано с Викторией.

Марен смутилась и неопределенно пожала плечами:

– Мне неизвестно, как его зовут. Собственно, я вообще не должна была об этом говорить. Тетя Эльза мне рассказала, что Виктория собирается в скором времени выйти замуж за какого-то мексиканца. Сказочно богатого. Тетя Эльза сказала, что ваша бывшая вилла по сравнению с его домом – просто телефонная будка. Он дал Виктории денег на ее последний фильм, так как финансовые дела у нее на тот момент были не очень. Он был в Мюнхене, и поэтому Виктория опоздала на съемки.

– Меня это больше не интересует, – уверенно ответил Конрад и грубовато отстранил от себя девушку. К его большому облегчению на палубе появилась помощница режиссера.

– Я должна с вами поговорить, госпожа Виланд! – громко позвала она. – Последнюю сцену во втором кадре нужно обязательно переделать.

Марен гордо запрокинула голову и отправилась искать Норберта Фрезе. Лично он ее никак не интересовал, но он был, по крайней мере, хоть каким-то развлечением и мог помочь ей справиться с разочарованием.

* * *

Эльза Райнер сразу почувствовала, что беседа Виктории с мужем лишь добавит проблем. Но она не осмелилась даже заговорить с ней об этом.