Делать добро стало попросту выгодно. Личная человеческая совесть, вещь непонятная и неуправляемая, благополучно отжила и погибла. Ей на смену пришла совесть общественная, математическая, опирающаяся на всю полноту государственной власти.

Понятно, что единственным условием функционирования общественной совести является механизм тотальной слежки. Ничто не должно укрыться от совместного ведения справедливого общества, взявшего на себя тяжкую обязанность следить за нравственным поведением граждан, стимулируя их к добру и отвлекая от зла. Совместное ведение, транспарентность духовной жизни – это и есть совесть гуманистического общества.

Именно тотальный мониторинг позволил человечеству преодолеть стыд. К чему стыдиться того, что у тебя есть любовница, если это и так невозможно скрыть – ни от фонарей на бульваре, ни от деревьев в саду, ни от собственного домашнего компьютера? Зачем подростку воздерживаться от онанизма и наркотиков, если система всеобщей слежки публикует данные о том, что и тем, и другим увлекаются большинство его сверстников? Так онанизм и наркотики стали общепризнанным и общепринятым явлением, социальной нормой. Общество перестало стыдиться этих и других проблем, а государству оставалось теперь лишь следить за степенью развития этих явлений, удерживая необходимое зло в отведенной для него нише. «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо» – этот древний девиз первых просветителей гуманистов в XXI веке наполнился новым, обогащенным смыслом: общепринятое зло перестало считаться злом и приобрело характер социальной нормы [37].

Супруги перестали скрывать друг от друга факты измены, перестали стыдиться романов на стороне – и семья исчезла, отмерла как рудимент прошлого. Ушли в прошлое такие смешные пережитки древности, как уважение детей к родителям (как можно уважать родителей, когда ты прекрасно осведомлён обо всех их грешках), потеряла смысл тайная благотворительность, почтение к воинским и трудовым свершениям, к старейшинам рода. Смешными сделались любые попытки воспевать героизм великих соотечественников (разве можно считать героем полководца, о котором доподлинно известно, где и когда с ним случались нравственные падения). Ушло, кануло в Лету и многое, многое другое, совершенно ненужное современному человечеству.

Осталось лишь то, что реально работало на благо общества. «Добро» стало синонимом социально полезной деятельности, а «зло» отныне обозначало все то, что может повредить общественному благополучию, стабильности.

1.05

4.05

4.10

+5

4.20

4.25

А вот эта информация уже имеет прямое отношение к делу о пропавшем мальчике! Потирая руки, Порфирий еще раз перечитал последние несколько записей. Ага… пометим себе: поезд на Фолгоград, вагон номер 18, симпатичная соседка в купе и – судя по данным вагонного унитаза, серьезное расстройство желудка… Уж не отравила ли его попутчица?

Парень исчезает из поля зрения системы в 4:20 утра, через десять минут после того, как он вышел на вокзальный перрон в Фолгограде… Зачем его понесло туда, в Фолгоград, за тысячу с лишним километров от дома? Стало быть, все-таки паренька никто не похищал, он попросту сбежал… Или – беднягу заманили?

Между прочим, Фолгоград – это столица штата Астрапелаг. Штат не простой, а приграничный… Этот город находится в нескольких десятках километров от побережья Астраханского моря, которое, как известно, относится к числу так называемых «утраченных регионов», на территории которых не действуют системы гарантированной безопасности. В Астраханском море есть несколько сотен мелких островов, которые официально считаются необитаемыми – а что там творится на самом деле, никто не знает. За исключением, может быть, Маэстро Гилльома и некоторых других членов Совета Шестисот.

И все это – благодаря тесной сети маленьких камер, глазков, «жучков», осведомителей, добровольных информаторов – миллионов людей и устройств, слившихся в едином порыве благородного социально полезного стукачества во имя общей великой цели: оградить, сохранить обожаемую Демократию – единственный тип государства, способный гарантировать каждому своему гражданину-осведомителю естественное и неотъемлемое право жрать, спать, сношаться, завидовать и превосходить, приобретать желанные вещи, хотеть большего и получать больше, реализовывать свои инстинкты и таланты, волеизъявляться, платить налоги и умирать совершенно свободно, законно, независимо и с чувством собственного достоинства.

Порфирию хотелось вскочить, сладко разрыдаться, распахнуть окно и кричать, кричать во все горло: «Да здравствует Демократия!», «Да крепнет Совесть общества!» – но нет, он не мог оторваться от чтения. Вся жизнь незнакомого прежде мальчишки вставала перед его глазами – минута за минутой, шаг за шагом:

24.00

Робот-кондуктор № 1 8 поезда Электросталь– Фолгоград: Тит оплатил проезд до Фолгограда

–50

0.20

Администрирующая программа личной ячейки Тита И.Ермака в глобальной сети: Тит сделал запись в дневнике практики – развитие навыка транспарентности, социальной открытости.

+2

0.30

Камера № 10 в вагоне № 18 поезда Электросталь – Фолгоград: Тит неприлично долго (11 сек) смотрел на живую гражданку противоположного пола – ущерб чувству женской независимости.

–25

0.40

Унитаз № 1 в вагоне № 18 поезда Электросталь– Фолгоград: Тит воспользовался туалетной комнатой.

–5

Телефон № 3 в вагоне № 18 поезда «Электросталь – Фолгоград»: Тит совершил звонок в Лигу борьбы с диареей.

Камера № 56 на 2-м этаже Северного Гражданского вокзала г. Фолгограда: проходя мимо идола Гермеса в зале прибытия, Тит не поклонился божеству – отказ от поклонения универсальным силам бытия.

Камера № 88 тротуара № 20 Северного Гражданского вокзала: Тит изучал рекламные объявления – развитие социальной активности, уважение к жанру рекламы. Биологическая смерть или выход за пределы зоны устойчивого мониторинга. Баланс добрых дел на конец мониторинга.

«Хе-хе, – подумал Литот, – хе-хе-хе. А мальчик-то и впрямь непростой».

Он все-таки не сдержал энергического порыва, вскочил на ноги, пробежался в дальний угол до флага, потом вдоль пластиковых шкафов с книгофильмами – и вернулся к письменному столу. Голова звенела от впечатлений. Он не мог долго думать о пропавшем мальчике, мысли путались, вновь и вновь возвращаясь к скрытому механизму Общественной Совести. Масштабы и мощь всепланетной системы нравственного контроля поразили Порфирия до глубины души. Вот на глаза попался крошечный глазок видеокамеры над дверью, ведущей в каминный зал, – Литот подмигнул ей как доброй подруге. Милая камера… одна из миллиона маленьких служанок Демократии.

Кстати говоря… забавно было бы глянуть… одним глазком… что там пишут про самого Порфирия?

Он ввел свое имя в строке поиска и снова уставился в экран.

11.45

Домовой: подача удобоката с полностью заряженной батареей.

–50

11.55

Домовой: выезд на работу в неурочное время.

+200

12.03

Дерево номер 5436-23-32р-62 на ул. Косыгина: выбросил из окна обертку. Угроза экологии.

–25

12.30

Администратор Даун Дауна: профессор опоздал на аудиенцию.

–1000

13.00

Самокат профессора, № 888754А: профессор резервировал транспортный пул «Моховая – Маяковка».

–50

15.05

Метрдотель симпозитария «Пантагрюэль»: профессор оплатил дневной пир в декорациях на 4 персоны.

–1600

15.15

Самокат профессора № 888754А: профессор резервировал транспортный пул «Маяковка – Воробьевы горы».

16.55

Домовой: профессор тренировал искусство гнева на механическом противнике.

+100

17.00

Домовой: в течение часа профессор работал в неурочное время, служил Минерве.

+500

17.45

Домовой: профессор провел воспитательную работу с подчиненным – тренировка начальственного гнева.