- Так что, как видите, наши эксперименты совершенно безопасны, - сказал майор, точно подслушав паникерские мысли проверяющего. Тот невольно вздрогнул, покосился на спутника подозрительно.

- Давайте еще пройдемся по территории, - предложил он. – Вот это, например, что за будка вдалеке?

«Будку» украшала дискообразная «тарелка» с антенной, так что генерал ожидал услышать что-то в духе только что состоявшейся беседы, про какой-нибудь резервный пульт управления, например.

- Это сортир, товарищ генерал, - невозмутимо пояснил Рогозин. – А что до антенны, то она нерабочая, списана два месяца назад. Ребята из батальона охраны прикрепили, шутники они у нас…

Слово «шутники» напомнило генералу еще кое о чем.

- А скажите мне, товарищ майор, - произнес он, хитро прищурившись. – Может такое быть, что человек превращается в… животное? Или, скажем, птицу?

- Не могу знать, товарищ генерал. Никогда такого не видел, - с максимально честным и невинным видом ответил начальник базы. И продолжил, выдержав паузу: - С другой стороны, может быть так, что человек с определенным уровнем подготовки может вступать в контакт с разумом животного, видеть его глазами, образно выражаясь…

- На вас охрана жалобы пишет, - доверительно поделился с ним генерал. – Мол, превращается в орла и летает над базой… И на пьяные бредни не спишешь – где им тут алкоголь-то взять?

- А хотите, товарищ генерал, раскрою вам самую страшную тайну этой базы? – заговорщически прошептал Рогозин. Огляделся по сторонам, убедившись, что никто не слушает, и сообщил торжественно: - Солдаты с вертолетов спирт сливают, из системы кондиционирования. А потом его через уголь фильтруют и компотом из столовой разводят.

- Ах они…- генерал сдвинул было брови сурово, но, не выдержав, рассмеялся. – А вы почему не пресекаете?

- Так они ж понемногу, - пожал плечами майор. – Не наглеют ведь… Как обнаглеют – прикрою лавочку. А так – пускай сливают. Я, товарищ генерал, в разных частях служил, и в штабе работал, и знаете, что я понял про менталитет русского бойца? Русский человек – он бунтарь по природе своей, пассионарий. Хлебом не корми – дай нагнуть систему. Покуда ему это в мелочах позволяется – он на баррикады не идет. А зачем мне здесь бунт? Пусть думают, что обдурили начальство, им так служить легче.

- Да вы психолог, однако, - усмехнулся генерал.

- А вообще, если хотите знать мое мнение… неофициально, - чуть замявшись, продолжил Рогозин. – То, что нас охраняют внутренние войска, на самом деле – ошибка. Не подготовлены они к тем ситуациям, что могут возникнуть… в связи со спецификой объекта. Нам бы «Ящеров» сюда. Я давно предлагаю, сделать при Объекте базу подготовки… ребята и учились бы, и территорию охраняли… Сейчас ведь худо дело у них, народу мало, да и набирают черт-те кого! У меня друг как раз отрядом у «Ящеров» командовал, теперь вот инструктор там же, пишет иногда, жалуется, каких ему, простите, придурков присылают. Система отбора не налажена, у кого случайно способности заметят, того и направляют. Это ж спецназ, мы должны быть лучшими из лучших! В смысле, кхм, они должны… А набирают хлюпиков всяких, которые чуть ли не ложки взглядом гнут, а отжаться сорок раз не могут, и при виде опасности в панику ударяются… Вот в советское время система работала, а, товарищ генерал? Все сдавали нормы ГТО, как миленькие, и в армию не заморыши приходили – нормальные парни, было на что посмотреть… в смысле физподготовки, я имею в виду.

- Я смотрю, вас эта тема волнует, - хмыкнул генерал. – Я, конечно, пока не очень разобрался в вопросе… но, насколько я понимаю, способности могут проявиться у любого. У заморыша, не заморыша, да у девушек даже! С ними-то что делать? Знаю, что многие программы Тринадцатого Отдела свернули, но, поверьте, кое-кто наверху до сих пор рассматривает операторов как потенциальное оружие! И что же, разбазаривать такой ценный… ресурс?

- Ни в коем случае, - с жаром ответил майор. – Но не в спецназ же их загонять! У меня был вполне успешный опыт в одном региональном отделении, мы набирали в штат гражданских – да просто ребят, студентов, оформляли их как «экспертов»… вы знаете, даже один такой «эксперт», да с опытом работы, дорогого стоит! Вот если бы, основываясь на подобном принципе, основать принципиально иную организацию… не военную, гражданскую! И работать с населением активнее… МВД привлечь, опять же. Представляете – чтобы каждый участковый знал, сколько у него на участке колдунов и знахарок! Да чтобы к каждому из этих колдунов могли прийти среди ночи и сказать, мол, Родина зовет!

- Ну это вы уже… положим, фантазируете, - усмехнулся генерал в усы, однако над перспективой задумался.

- Ну почему же, товарищ генерал? – с какой-то наивной, детской обидой в голосе переспросил Рогозин. – Исследования показывают, что способности есть почти у каждого, просто большинство их подавляет, прячась под узкий колпак обыденного восприятия. Вот если бы хотя бы часть того, что мы знаем, стала частью их… обыденного мира! Тефлон тоже когда-то для обшивки ракет разрабатывали, а теперь им сковородки покрывают, и никто не удивляется. Если бы люди точно знали… если бы только чуть расширить их представления о «возможном»! Представляете себе мир, где фармацевтические компании разорятся, потому что люди будут точно знать, что есть безопасные методы снятия, например, головной боли?

Генерал искоса глянул на своего спутника. Кажется, в этот момент он окончательно понял, почему тот до сих пор ходит с майорскими погонами.

- Говорят, бойцы отряда «Ящер» могут убить человека взглядом, - сказал он негромко, и Рогозин замолк, опустив голову.

- Это преувеличение, - сказал он нехотя. – Но да, я понимаю, о чем вы. Мир, где каждый может навести, например, порчу на обидчика… ну, если говорить народными терминами… Видите ли, обладать способностями – это еще полдела. Чтобы их должным образом использовать, нужно развивать самоконтроль. Если все человечество этим озаботится… думаю, хуже точно не станет. А человек, обладающий и способностями, и самоконтролем, не более опасен, чем любой из тех ребят, что нас охраняют, с автоматом в руках. Вы же не боитесь, что они начнут бесконтрольно стрелять направо и налево?

- Иногда и такое случается, - отметил генерал. Его спутник только кивнул неохотно, точно по инерции замкнулся в себе после неожиданно страстного монолога.

- Но я в чем-то понимаю ваши… мечты, - сказал генерал, помолчав немного. – И сдается мне, что здесь, на Объекте, вы не совсем на своем месте.

Любой бы после такого заявления, как минимум, напрягся. Но Рогозин, напротив, расправил плечи и едва заметно улыбнулся в ответ.

- Так точно, товарищ генерал, - ответил он намеренно четко, вновь переходя на уставной «казенный» слог. – Я бы предпочел заниматься иными вещами. Но я служу своему Отечеству. Где прикажут – там и служу. Вот закончится период максимального сближения, про который доктор Ларионов говорил, и я снова буду поднимать вопрос о создании подобной гражданской структуры. У меня большие планы, вообще-то…

- Когда, кстати, максимальное сближение-то будет? – спросил генерал. – Этого я что-то не уловил из лекции.

- По нашим расчетам – в декабре этого года, - ответил майор. – Как раз календарь индейцев майя заканчивается, слышали, наверное?

- Думаете, это связано? – московский гость невольно поежился, словно от порыва холодного ветра. Было что-то неприятное в обсуждении вещей, в которых он совсем не разбирался. Которые – как это удачно сказал майор? Не входят в сферу его обыденного опыта, вот.

- Может, и совпадение, - пожал плечами Рогозин. – В любом случае, через год-другой можно будет, наверное, переводить объект в какой-нибудь оптимальный «спящий» режим, и пусть себе работает потихоньку… Как и прочие врата, конечно.

- Конца света ведь не случится? – спросил неожиданно генерал, и сам поразился своему просительному тону. Вместо ответа майор почему-то на мгновение поднял глаза к небу.