- Изабелла! – Кинул он хлестко, и я бросилась на его голос.

Мы встретились у лифта, и он пропустил меня внутрь. Прикидывался джентльменом. Как будто я до зубовного скрежета не выучила, какой он, на самом деле, мерзавец. Меня так просто не проведешь, мистер Мейсен. Он ничуть не выглядел расположенным к разговору, но у меня так безумно тряслись поджилки, что я не стерпела и снова спросила:

- Эдвард, куда мы едем? – Мерзавец держал голову прямо, уперевшись взглядом в стальные дверцы лифта.

- Вниз. – Я втянула воздух носом, стараясь сохранять относительное спокойствие.

- Эдвард. – Теперь настала его очередь глубоко вздыхать.

- На свадьбу. – Извилины моего мозга запульсировали, напрягаясь, чтобы сделать вывод.

- Джаспер и Элис женятся.

- Типа того.

Когда створки лифта открылись, выпуская нас на парковку, погруженную в сумерки, я запаниковала.

- Эдвард! – Он уже вышел, но обернулся. Я продолжала стоять в кабине лифта.

- Я не могу пойти в белом платье на чужую свадьбу. Это неуместно. Белое платье – только для невесты!

- Я хочу, чтобы ты пошла именно в этом, белом платье. – Сказал, как отрезал, и двинулся прочь.

И что мне оставалось делать? Естественно, я повиновалась. Наверное, я уже настолько привыкла ему повиноваться, что это больше не вызывало во мне былых противоречий и недовольств. Мужчина, внемлющий каждому слову своей женщины, называется подкаблучником. Здесь все предельно ясно. Но как будет назваться женщина, исполняющая все пожелания мужчины по первому требованию? В голову приходит словосочетание «податливая женщина». Хм. Звучит, как ласковое прозвище для шлюхи.

Я испугалась и дернулась в сторону, когда заметила слева от себя большую тень. При более внимательном рассмотрении, тень оказалась всего лишь охранником. Позже я заметила, что такая тень сопровождает меня не только слева, но и справа. И, должно быть, от самого лифта. Эти гигантские молчаливые существа проводили меня до автомобиля, сдали с рук на руки Мейсену и разбрелись по своим внедорожникам. Когда они зажгли свои фары, я заметила, что белоснежный лексус исчез, на его месте оказалась широкая и невообразимо длинная темно-синяя ауди. Ну, конечно. Кто, блядь, кроме него будет подбирать авто под цвет своего смокинга? Не дожидаясь, пока сориентируются охранники, мерзавец дал по газам и лихо выехал на улицу, а затем, прибавляя скорость, на широкий проспект. Вечерний холодный ветер бил прямо в мое разукрашенное лицо. Как же здорово буду я выглядеть, если заслезятся глаза и потечет тушь… Однако я не стала просить Мейсена, чтобы он поднял стекла. Мерзавец и без того отчего-то бесился. Бля, звучит так, словно ему когда-либо требовался повод, чтобы всласть побеситься.

Он вроде бы питал нежные (насколько это вообще возможно в случае с мерзавцем) чувства к Джасперу. Значит, по идеи, должен порадоваться за своего племянника: тот, в отличие от своего дядюшки, женится по любви, насколько я могу судить. Так почему же вы, царь-батюшка, невеселы? Я ломала над этой дилеммой голову, пока мы мчались по темным автострадам города. Мерзавец избегал дорог, пользующихся популярностью, видать, опасался пробок. Минуты тянулись, сгущались сумерки. Ветер продолжал бить в лицо, с каждой секундой становясь все холодней и холодней. Должно быть, уже семь, возможно, даже больше… Я повернула голову, чтобы посмотреть на цифровые часы в приборной панели, но их не оказалось на месте. Боже, а часы ему чем не угодили?

Внезапно Эдвард начал сбавлять скорость и оглядываться по сторонам. Я села ровнее. Мерзавец поднес к уху телефон и бросил в трубку пару сухих фраз:

- Отбой. Прекратить следование. – Что я говорила по поводу продолжительности его разговоров по телефону? Может, у него тариф дорогой…

Мейсен небрежно бросил телефон куда-то в сторону и съехал на обочину, гравий жалобно зашуршал под колесами. Тонированные стекла начали медленно подниматься. Я успела разглядеть местность, это было самое обыкновенное шоссе, с одной его стороны затевалась большая стройка, власти планировали расширение города, с другой – через несколько метров насыпи из гравия стелилась еще одна дорога, плавно уходящая вправо. Таким образом, мы оказались в пространстве меж двух дорог. В нескольких километрах от нас, я видела разномастные огоньки, светилась и звала к себе оживленная зона старого города. До недавнего времени я полагала, что мы направляемся прямиком туда. В том сегменте сосредоточилось огромное количество престижных и, соответственно, баснословно дорогих ресторанов и гостиниц. Я уже повернулась к мерзавцу, готовая добывать информацию, когда он неожиданно вышел из автомобиля и, прежде чем захлопнуть за собой дверцу, подвинул водительское сидение до упора, вплотную к рулю.

ЧАСТЬ 3

Я наблюдала за тем, как он обходит корпус автомобиля, приближаясь ко мне, открывает мою дверцу и подает руку. Воспользовавшись его помощью, совсем скоро я оказалась в сумерках и на пронизывающем ветру. Моя юбка вела себя как ошалелая, металась из стороны в сторону. Прежде чем закрыть дверцу, Мейсен подвинул вперед и мое сидение тоже. Бля, если он рассчитывает, что я смогу пройти по этой гравийке на шпильках для самоубийц хоть сколько-нибудь метров, не переломав себе обе ноги, то… он ебать как ошибается. К счастью, мы вроде бы никуда не собирались. Мерзавец открыл заднюю дверцу и, качнув головой, пропускал меня в салон. Я повиновалась. Я же податливая женщина, что еще мне оставалось? Устроившись на кожаном скользком сидении, вся преисполнилась ожиданием дальнейшего развития загадочных событий.

- Сядь дальше, примерно в центр. – Я взглянула на него как на дебила, но послушалась.

Мой ненормальный муж забрался в салон следом, захлопнул за собой дверь и заблокировал замки. Ладно, если бы он просто сел рядом, но нет же… Глядя на его поведение, я с ужасом понимала, что одному только Богу известно, что мерзавец затеял на этот раз. Мейсен крутился в салоне, буквально ползая по полу на коленях. Благо, просторный салон и подвинутые передние кресла предоставляли достаточно места для таких рискованных манипуляций. Оказавшись точно передо мной, он расставил мои ноги по обеим сторонам от себя и замер. Сердце забилось быстрее…

- Карточный долг – дело святое. – В темноте я видела, как хищно сверкнули его зубы.

- Эдвард, ты же не… - Но Эдвард уже задирал мои юбки. Он схватил меня под коленками и рывком подвинул ближе к себе. Таким образом, я фактически полулежала на сидении. – Эдвард, ты говорил, что мы… - Трусы спущены, ноги совершенно по-проститутски раздвинуты. Все его движения быстрые и хладнокровные. – Ты говорил… говорил, что мы… - Горячий язык находит мое сокровенное и вытворяет с ним невообразимое. – Ааа… опаздываем… - Выдыхаю, едва ли шепотом. – Мы опаздываем… - Упрямо повторяю я, но, на самом деле, мне абсолютно похуй, если вы меня понимаете.

Эдвард, разумеется, ничего не отвечает. Это достаточно логично, если учесть то, чем он в данный момент занимается – его язык занят. «О, Боже!» - думаю я, много-много раз подряд. Резко подвигая меня еще ближе к себе, он настойчиво углубляется. И я вновь начинаю думать о том, о чем уже думала много раз подряд. Кажется, я не могу думать ни о чем больше. Мой мозг превращается в желе и собирается медленно и густо вытекать изо рта, носа, глаз, ушей… А Мейсен, похоже, поставил для себя цель привести меня к полнейшей деградации. И он, безусловно, близок к цели. Буквально мчится к ней семимильными шагами. Его горячий язык не останавливается ни на мгновение, длинные пальцы крепко сжимают бедра, а моя спина выгибается, и ноги практически сводит судорогой. Он останавливается только тогда, когда я вжимаюсь в спинку кожаного сидения, зажмурив глаза. Я стараюсь быть тихой, и у меня это вроде бы даже получается, но я не могу заставить свои внутренние стеночки перестать сокращаться. Он, безусловно, это чувствует и отстраняется, предварительно вытерев свои губы о внутреннюю сторону моего бедра. Мерзавец скованно приподнимается с колен и усаживается рядом со мной. В салоне пахнет сексом, я отчетливо это ощущаю.