Обнаружилось также, что рыбы одних и тех же видов, обитающие у берегов Америки, «говорят» на диалекте, заметно отличающемся от принятого, например, в Красном море.

Ученые хотят знать как можно больше о морских обитателях. Но дальняя цель этих исследований — найти лучшие способы лова и приманки рыбы, создать более надежные и чуткие приборы для разведки косяков рыб под водой и, может быть, для «телефонных переговоров» с ними, посылая в море записанные на магнитофон те или иные рыбьи сигналы. Так, предупреждающие сигналы можно транслировать при ловле у скалистого дна. Они вспугивают рыбу, заставляют ее пойти в сеть. Вдали от берегов, на глубоководье, будет подаваться акустическая приманка — не распугивающая, а, наоборот, привлекающая рыб. Таким образом, изучение рыбьих голосов не только очень интересно само по себе, но и очень важно в практическом отношении. Сейчас только в США расходуют на эти исследования более миллиона долларов ежегодно. Не хотели отставать от своих коллег — морских биологов и обитатели подводной лаборатории «Силэб».

Океанавты строго соблюдали золотое правило: не выходить из дому в одиночку. А у вестибюля «Силэб» для защиты от акул возвели частокол из толстых стальных прутьев. Предосторожность не была излишней. Слишком часто встречи человека с этими хищницами заканчиваются трагически.

Недавно на XI Тихоокеанском научном конгрессе в Токио сообщалось о 1410 официально зарегистрированных атаках акул на людей. При этом 1040 человек получили ранения или тяжелые увечья, а около четырехсот — погибли…

— Раз уж речь зашла о хищниках, традиционно опасных для человека, нельзя не сказать несколько слов о муренах. В одной из узких нор на рифе мы увидели клубок переплетающихся мурен, из которого торчали их головы с полуоткрытыми ртами. Зная об агрессивности мурен, мы решили проверить, как далеко она заходит. Просунув в углубление нож, мы скорее почувствовали, чем увидели, молниеносный бросок одной из голов — острые зубы мурены, насколько это возможно, вцепились в сталь ножа… Громадная мурена, лежащая в другой пещере, судя по торчащей наружу голове, имела размер не менее двух с половиной метров, — рассказывал о своих встречах с хищницами один морской биолог.

Но, кроме акул, барракуд, меч-рыбы, мурен и прочих подводных хищников разных мастей и калибров, есть еще один грозный враг, которого особенно должны остерегаться океанавты и водолазы.

Американцы Джон Крейг и Джим Эрнест спустились под воду, чтобы сделать маленький фильм о затонувшем старинном испанском судне, которое они незадолго перед тем нашли на дне моря. Оба работали в водолазных костюмах. Установили одну камеру около корабля, но Джим попросил Крейга отправиться за двумя другими, оставшимися в каюте катера. Крейг немедля поднялся на поверхность и выполнил поручение Джима. Безмятежно щурясь от солнца, он подвесил аппаратуру на трос и опустил ее вниз, а сам остался на палубе. По пунктиру из пузырьков воздуха, вырывающихся из шлема, видно было, как Джим переходил под водой с одного места на другое, устанавливая камеры.

Неожиданно сигнальный конец задергался, как в конвульсиях, и тут же затих. Все ринулись к тросу, но вскоре вытянули только его обрубок. Встревоженный за судьбу товарища, Крейг поспешил в воду, но Джима не обнаружил. В отчаянье рыскал он вокруг — никаких следов, только одна из камер почему-то оказалась сбитой с треноги.

Потеряв всякую надежду найти Джима, Крейг возвратился наверх, захватив с собой аппараты. Ни о какой съемке не могло быть и речи.

Оказалось, что упавшая камера сработала под водой. Лихорадочно проявили пленку, вставили в проектор и, замирая от страха, стали смотреть эту единственную в своем роде трагическую ленту, снятую без помощи оператора и режиссера.

На экране возник лежащий на дне корабль. А вот и сам Джим, живой и здоровый, идет по направлению к камере. Вдруг какая-то тень накрывает водолаза. Огромный скат! Он обхватил плавниками тросы и дыхательный шланг, мгновенно оборвал их и сбил Джима с ног. Яростно избивая водолаза и швыряя его перед собой, зловещее чудовище приблизилось к работающей камере. Взвихрился поднятый со дна ил, изображение на экране замутилось и тотчас исчезло — камера сорвалась на дно…

Выдающееся научное значение эксперимента «Силэб-I» стало очевидным уже в первые дни. Так долго на подобных глубинах пока еще не удавалось пробыть ни одному человеку — ни сподвижникам капитана Кусто, ни посланцам Линка. Правда, не все проходило так гладко, как хотелось бы. Вначале океанавты чувствовали себя вяло, быстро уставали, нередко даже еда превращалась в труд, требовавший отдыха.

Акклиматизация завершилась лишь на четвертый день жизни в глубине. Недомогания прошли, и люди повеселели.

В распоряжении подводных жителей были различные дыхательные аппараты. Нужно было выяснить, какой из них окажется самым удобным на больших глубинах. Это будет учтено при снаряжении следующей подводной экспедиции.

При посещении отдаленных участков морского дна, чтобы сэкономить воздух в баллонах и не тратить зря время и силы, океанавты садились за руль подводного «мотоцикла» — карликовой подлодки «мокрого» типа с электроаккумуляторами — и мчались вперед, распугивая рыб и обходя стороной водоросли, чтобы не запутать гребного винта.

Имелся и аквавелосипед — ручной электробуксир, каким обычно пользуются аквалангисты, стремясь как можно больше увидеть и узнать, странствуя под водой.

Как и обитатели подводных домов Кусто, силэбяне могли на короткое время посещать глубины до ста метров, недоступные для обычных аквалангистов. Но им запрещалось подниматься к поверхности моря. Это могло стоить жизни! Однако побороть искушение подняться навстречу солнцу и подышать свежим морским воздухом, на первых порах было не так-то просто.

Предполагалось, что экспедиция продлится месяц. Но, к разочарованию всех участников «Силэб-I», опыт пришлось прервать на исходе девятого дня жизни в глубинах. На Бермуды обрушился тропический шторм.

Джордж Бонд решил не рисковать и отдал распоряжение начать подъем обсерватории.

Океанавтов поднимали вместе с их домом. Всего две минуты длилось погружение в глубоководном лифте. Обратное путешествие океанавтов заняло гораздо больше времени. Необходимо было постепенно восстановить нормальное давление в организме, освободиться от шести литров «янки-газа», как иногда называют гелий. С черепашьей скоростью — девяносто сантиметров в час — продвигались они навстречу шторму.

На глубине двадцати четырех с половиной метров океанавты покидают свое жилище и переходят в лифт-гидростат, который одновременно являлся декомпрессионной камерой. Здесь они провели еще двадцать один час. Всего декомпрессия заняла немногим более двух с половиной суток.

Выйдя на поверхность, океанавты выглядели немного усталыми и заметно побледневшими. Однако здоровью их ничто не грозило, и настроение у всех было прекрасное.

— Если надо, мы вернемся хоть сейчас! — воскликнул один из океанавтов, когда капитан Бонд спросил их, хотели бы они снова возвратиться в море.

Водяной паук серебрянка строит свою хижину из пузырьков сжатого воздуха. Он затаскивает их в глубь озера или речки и прикрепляет к какой-нибудь былинке, растущей на дне. Для прочности по всем правилам инженерного искусства хрупкие стены домика армированы тонкими паутинками. Снизу — открытый лаз. В домике всегда опрятно, сухо и уютно. Здесь серебрянка иногда проводит по нескольку недель подряд.