Руководителем американской экспедиции в глубины Атлантики стал капитан Джордж Бонд. Раньше Джордж Бонд был хирургом и считался одним из лучших специалистов штата Северная Каролина.

Что же заставило капитана Бонда сменить скальпель на акваланг?

В течение нескольких лет Бонд служил в специальной группе по подводным исследованиям. Здесь впервые в США начали применять гелиевые смеси для дыхания водолазов и аквалангистов. Увлекшись этой идеей, Бонд вскоре возглавил лабораторию медицинских исследований в Нью-Лондоне и продолжил опыты по подводной физиологии.

Первыми океанавтами были животные — мыши, морские свинки, обезьяны, овцы. Оказалось, что при дыхании обычным сжатым воздухом звери жили тридцать пять — сорок часов, а затем гибли. При дыхании же синтетическим воздухом жизнь в барокамере шла без каких-либо происшествий. Потом зверей поместили в камеру под давлением восемь атмосфер. Целую неделю, дыша гелиевым воздухом, прожили они на «глубине» семидесяти метров. Еще три дня отняла декомпрессия. Опыт прошел успешно.

Были проведены десятки и сотни других экспериментов. Изменялось давление, состав дыхательных смесей, время пребывания в барокамере, условия декомпрессии.

Наконец, в 1962 году начались опыты с людьми.

Имея такого солидного шефа, как американское военно-морское ведомство, капитан Бонд не испытывал нужды ни в помощниках, ни в средствах. Для экспериментов Бонд получил в свое распоряжение комфортабельную барокамеру. В ней было два входа. Один на поверхности, другой под водой. Подводная дверь вела в небольшой бассейн диаметром три и глубиной пять с половиной метров. Во время опытов бассейн закрывался герметической крышкой, а затем включались компрессоры, нагнетающие сжатый воздух. Теперь и в барокамере и под водой было одинаковое давление. Бассейн имитировал океанские глубины, барокамера — подводный дом. Один из отсеков барокамеры был приспособлен для медицинских наблюдений и физиологических опытов, другой — под жилые покои. Однажды испытуемые провели здесь двенадцать дней, соответствующих жизни на глубине шестидесяти метров. В другой раз трое океанавтов провели в этом бронированном замке две недели.

Время от времени они покидали свое убежище, чтобы размяться, поплавать в «открытом море», а главное — выполнить работы, намеченные по программе. Вдоволь наплававшись и справившись с заданием, океанавты через подводный люк возвращались в свой дом, где их ожидали накрытый стол и удобная постель. В случае необходимости они и сами могли кое-что себе приготовить. В барокамере имелись небольшая удобная кухонька с электрической печкой и холодильник. Однако в меню океанавтов пока что почетное место занимали всевозможные консервы.

Параллельно с физиологическими исследованиями конструировались и испытывались различная аппаратура и снаряжение, необходимые для работы на больших глубинах. Совершенствовались дыхательные смеси. Много хлопот доставляли переговорные устройства. Оставляли желать лучшего и другие приборы для наблюдений и контроля за океанавтами.

Многолетние береговые исследования и приготовления Джорджа Бонда вошли в историю океанавтики под названием «Генезис-1». Важнейшим итогом этих работ явилось открытие, о котором упоминалось в начале книги: кровь и клетки тела насыщаются газом примерно за сутки; независимо от глубины и продолжительности подводного бытия, срок декомпрессии всегда остается одним и тем же.

Однако на море первыми проверили эти выводы Линк и Кусто. И лишь убедившись в успехе их опытов, управление ВМС США, наконец, разрешило провести такое испытание капитану Джорджу Бонду.

Корабельный кран, скрипя и лязгая, бережно поднял тяжелую металлическую капсулу — подводный дом. Потом его опустили на дно. 1 июня 1964 года на тросе подали глубоководный лифт. В нем занимает место экипаж «Силэб-I» — четверка океанавтов. Вскоре они уже ступают на порог своей подводной квартиры, обосновавшейся на глубине шестидесяти метров.

«Силэб-I» — в переводе это английское сокращенное слово означает «Морская лаборатория № 1» — внешне несколько походила на подводную лодку, установленную на ходули. Это сходство ей придавали металлические ножки, опирающиеся на пару продолговатых понтонов. Понтоны выполняли роль балластных цистерн и фундамента подводного дома. Нужное давление в помещениях «Силэб» при ее спуске под воду осуществлялось не сразу, а возрастало по мере погружения. Так медленно, дюйм за дюймом, приближалась станция к проектной отметке. Путь в глубины продолжался тридцать с половиной часов. Под конец погружения в искусственном воздухе содержалось восемьдесят процентов гелия, шестнадцать — водорода и только четыре процента кислорода.

Внутреннее давление в «Силэб-I», как и в подводных домах Линка и Кусто, равнялось давлению, существующему на окружающей глубине. Это спасало комнаты дома от затопления и максимально упрощало сообщение с подводным миром. За температурой и необходимой влажностью в помещении следила установка искусственного климата. Прежде чем выйти в воду, океанавты спускались в прихожую — отсек с овальными люками.

Поселенцы «Силэб» жили в маленьком, но уютном кубрике с двухэтажными матросскими койками. Кроме того, имелась небольшая, неплохо оборудованная лаборатория, где океанавты со всеми удобствами могли изучать дары моря. Обед готовили в кухне на электрической плите. Апартаменты подводного дома дополняли кладовая для хранения снаряжения и провизии, а также душ с горячей и холодной пресной водой и туалет.

Вода подавалась с корабля по шлангам. По кабелям поступала электроэнергия. По другим кабелям осуществлялась телефонная и телевизионная связь.

Гелий сильно деформировал голоса. При переговорах с надводными наблюдателями океанавты ненадолго уединялись в специальной пристройке, где поддерживалось обычное давление. Голосовые связки снова обретали свою силу. Но чаще жители подводной лаборатории писали записки и подносили их к телепередатчику. На экране корабельного телевизора отчетливо виднелась каждая буква, написанная под водой.

В носовой части станции разместилось сто десять стальных баллонов с гелием, кислородом и азотом. Этих запасов должно было хватить на три недели. Там же, на носу обсерватории, находилась дополнительная балластная цистерна. Кормовой отсек отвели под электрохозяйство.

Общая площадь помещений «Силэб-I» — сорок квадратных метров. Не так уж мало для четверых. Так что жители глубин не могли пожаловаться на отсутствие удобств. Помимо телефона и телевизора, имелась небольшая библиотечка.

Джордж Бонд лично подобрал океанавтов, которым можно было доверить подводный дом. Сам капитан во время эксперимента находился на тендере «Нахант».

В экипаж морской обсерватории вошли такие же убежденные фанатики «гидрокосмоса», каким являлся их руководитель. Это были мужественные и смелые люди, опытные аквалангисты, прошедшие серьезные тренировки в барокамере. Помимо дел, привычных их профессиям, каждый из океанавтов должен был справляться и с рядом других обязанностей. В сущности, эта четверка выполняла работу большого научного коллектива.

Давайте же познакомимся с ними поближе. Роберт Томсон — морской врач, человек железного здоровья. Он отец шестерых детей. Его конек, или, как сейчас принято говорить, хобби, — биология и геология. Томсон проводил и некоторые физические наблюдения в океане.

Второй участник экспедиции Лестер Андерсен — по специальности подводный взрывник. Он тоже глава большой семьи. У него пятеро детей, и все девочки.

Третий член экипажа — Роберт Барт, старый соратник Джорджа Бонда по «Генезису».

И наконец, четвертый — Сандерс Маннинг. Самый молодой из участников экспедиции, он удивлял товарищей своей железной выносливостью и невозмутимостью.