А 1 января наступившего нового года Александр Васильевич, придя к восьми часам вечера по адресу, который назвал ему начальник спецотдела, оказался на конспиративной квартире, и Глеб Иванович представил профессору троих людей, которые уже были там, назвав их только по фамилиям: Москвин, Кострикин, Стомоняков.
— Постепенно, Александр Васильевич, — сказал он, — со всеми перезнакомитесь и, убежден, поймете, что вы среди друзей и тех, кто думает так же, как вы.
Эта встреча продолжалась до утра следующего дня. Сначала очень скромно встретили Новый, 1925 год, потом профессор Барченко опять изложил суть своего проекта о Шамбале, отвечал на вопросы, возникла дискуссия; пили крепкий чай с лимоном, спорили; все были взволнованы. И в конце концов решение было принято единогласно: необходимо постепенно, без спешки готовить экспедицию в Тибет, на поиски Шамбалы, где могут быть получены ответы на роковые вопросы: как спасти Россию и, похоже, весь мир от того «красного насилия», которое начинает захлестывать планету.
— Ответы и помощь, — прошептал Александр Васильевич,
— Что же, коллеги, — сказал Бокий, — мы должны признать: сейчас возникла некая тайная организация, которая ставит перед собой грандиозную, но крайне рискованную цель, используя средства государства… Других источников финансирования экспедиции у нас нет. На эти деньги мы открыто готовим экспедицию в Тибет, формально преследуя интересы ОГПУ и Политбюро, а на самом деле… Вы понимаете. Поэтому мы должны подчинить свою организацию железной дисциплине, может быть, выработать устав.
— Глеб Иванович! Простите, — Александр Васильевич был само вдохновение, — я перебью вас. Уже есть устав, есть организация… Мы использовали опыт замечательного человека…
И профессор поведал заговорщикам о «Едином трудовом братстве», которое уже создано им в Питере по образцу тайной ложи Георгия Ивановича Гурджиева.
Опять возникла жаркая дискуссия, Александра Васильевича забросали вопросами; было выпито огромное количество стаканов чая, и в конце концов появилось решение: создать московский центр «Единого трудового братства» — филиал петроградской организации…
Из протокола допроса А. В. Барченко от 10 июня 1937 г. (архив ФСБ)
Вопрос: Продолжайте показания о ваших мистических контрреволюционных связях и деятельности по созданию «Единого трудового братства».
Ответ: Исходя из убеждения о существовании Агарты-Шамбалы, мистического центра «древней науки», я примерно имел представление о его географическом положении. Я считал, что изучить «древнюю науку» могут не все люди, а только те, кто свободен от эгоизма и других инстинктов, порожденных частной собственностью, те, кто способен встать выше классовых и партийных противоречий, то есть люди без различия их классовой, политической и религиозной принадлежности, способные к нравственному самосовершенствованию. На этой контрреволюционной38 основе и формировалась моя организация ЕТБ, основные положения которой мной изложены в уставе братства…
Вопрос: Кто входил в состав вашей организации?
Ответ: Кроме меня, Барченко, в ЕТБ в Ленинграде входили: Нилус — сотрудник Академии наук, Алтухов — физик, Кондиайн Эллеонора — жена Кондиайна, Маркова-Шишелова Л. Я. — дочь черносотенца Маркова-Второго, Струтинская Юлия — обе мои сотрудницы, Королев В. П. Шишелов Ю. В. — оба студента Восточного института в Ленинграде, Троньли Николай — советский служащий, Шандаровский — юрист, входивший ранее в ETC, организованное Гурджиевым.
В то время меня посещало много народа, в том числе студенчество вузов. В частности, при содействии Королева я общался с молодежью, которой проповедовал свои мистические взгляды. Помню фамилии Бинкенгера, Финка, но в организацию они не задействовались. Королев являлся членом коммунистической партии, в то же время одним из деятельных членов братства. Впоследствии Королев был использован мной для связи с мистическими ламами, через которых, в частности, я рассчитывал установить контакт с Шамбалой.
Вопрос: Какое положение занимали в братстве связанные с вами Владимиров, Рике, Отто и Леймер-Шварц?
Ответ: Владимиров, Рике и Отто работали в ленинградской ЧК, связи с ними были установлены в разное время ввиду проявленного ими интереса к области «древней науки». В братство они не входили, но были хорошо осведомлены о моей деятельности, являлись покровителями братства. С Владимировым я познакомился, кажется, в 1918 году, когда он пришел на мою лекцию с профессором Красавиным, а с Риксом и Отто — в 1919 году, в связи с вызовом меня в ЧК и с поступившим на меня заявлением о том, что якобы я допустил контрреволюционные заявления.
Рике, Владимиров и Отто сообщили мне, что они не верят изложенному в заявлении, просили поддерживать с ними отношения и разрешения бывать у меня. Лейсмер тоже не входил в братство, а являлся лишь моим покровителем.
Вопрос: Где находятся Владимиров, Рике, Отто и Лейсмер?
Ответ: В 1929 году мне стало известно от Бокия, что Владимиров расстрелян за шпионаж в пользу Англии. Где находятся остальные, мне не известно.
Вопрос: Каково организационное построение и какие символы имело братство?
Ответ: Как я уже показал, создание ЕТБ завершилось составлением мной устава братства. Уставом предусматривалось следующее построение братства: во главе стоит совет; совет представлял я, Барченко, Кондиайн и Шандаровский, для членов братства устанавливались две степени — брат и ученик. Достижение степени брата находилось в зависимости от следующих положений: поскольку собственность является главным элементом возможного морального разложения, источником эгоизма и других инстинктов, то отказ от собственности, нравственное усовершенствование и достижение внутренней собранности и гармоничности отвечало степени брата. Даже я, отказавшись от собственности, по моим представлениям, степени брата не достиг.
Степень ученика означала, что ученик должен был пройти стадию этой подготовки, и тогда он имел право на степень брата. Какого-либо ритуального посвящения не было. Считалось, что наиболее подготовленные из числа членов войдут в совет и будут являться той инстанцией, за которой устанавливается право определять момент перехода в степень брата.
Символы братства имели эклектический, собирательный характер и взяты мной из древних мистических Сочинений, точки зрения которых наиболее отвечали моим представлениям в философских и прочих категориях, соответствовали моим мистическим теориям и построены по «древней науке. Для ЕТБ в уставе было принято два знака. Для брата — красная роза с лепестком белой лилии и крестом. Лилия заимствована мною из мистической рукописи XVI — XVII веков „Мадафана“ („Золотой век восстановлений“), у Кирхера (XVIII век) из его книги „Универсальная книга музыки“. Роза с крестом в несколько измененном виде взята из той же рукописи „Мадафана“.
Роза, крест и лилия символизировали полную гармоничность, а смысл этой символики состоял в том, что «брат стремится к органической собранности и гармонизации своей личности». Из истории масонства, изучавшейся мной, мне известно, что роза и крест являются символами масонов-розенкрейцеров, а смысл символов означал то оке самое, что в ЕТБ.
Для ученика братства в качестве символа была принята шестигранная фигура со знаком ритма, окрашенным в черные и белые тона, которая имеется и в буддийской идеографике, смысл символа — «ученик следит за ритмичностью своих поступков». По уставу эти знаки следовало носить на перстне, розетке или булавке, а также иметь на окне своего жилища. Этим преследовалась цель отыскания других посвященных в знания «древней науки». Кроме описанных знаков братства, я имел свою личную печать, составленную из символических знаков солнца, луны, чаши и шестиугольника, которые взяты из «Мадафаны» и у Кирхера, и имели то же мистическое значение, что роза с крестом.
Вопрос: Дайте показания о программных и уставных положениях братства.
Ответ: Основные программные и уставные положения ЕТБ были разработаны мною, как организатором братства. И зафиксированы в предъявленных мною на следствии уставе братства, правилах жизни и требнике.
