— Да уж, — ответил Эндор.
Он посмотрел на пикт. На надгробии было вырезано его собственное имя.
В переулке Алхимиков было тихо этой ночью. Стоя под непрекращающимся снегом, он стучал в дверь до тех пор, пока адепт не отпер ее.
— Я же сказал сегодня ночью! — вспылил Эндор. — Сегодня!
— Вы опоздали, — ответил адепт.
— Просто скажи мне, что ты нашел, — отрезал Тит. Он чувствовал себя паршиво и был не в настроении тратить время на ерунду.
— Я раскопал кое-что. Это зуб заурапта, такой же, как и ваш, с Бронтотафа.
Эндор присоединился к очереди у входа в Театрикалу. Увертюра только что началась, и окна омывались пульсирующим золотым светом.
— Где-нибудь в центре, — сказал он девушке-кассирше, протягивая деньги.
— Вы в порядке, господин? — спросила она.
— Все хорошо.
Эндор арендовал бинокль, купил программу и стакан жойлика и поспешил на свое место.
Стены багрового пульсирующего зала были похожи на перекачивающую кровь плоть, красную и темную. Чтобы протиснуться к своему месту, Эндору пришлось несколько раз извиниться и поблагодарить уже сидевших соседей.
Он поднес бинокль к глазам. Да, в 435-ой отблески от другого бинокля. «Ты — мой, Малико», — подумал Эндор.
Увертюра закончилась. Занавес поднялся, и на сцену вышли танцоры. Она была здесь, прекрасная и совершенная. Где Мира пряталась все это время?
Сидевший Эндор невольно начал ерзать и поворачиваться в кресле, как если бы он танцевал зендов.
— Может, наконец, вы прекратите? — спросила его соседка.
— Простите, — Эндор остановился и отпил из стакана.
Он посмотрел вверх, на комнату, увидел медные отблески и сделал еще глоток. 435. 435.
Там не было комнаты «435», так он и поверил.
Любструм сел рядом с ним.
— А, вот и ты, — Эндор улыбнулся, — как раз вовремя.
Следователь странно посмотрел на него.
— Ты знаешь, что я тебя вызывал? — спросил Эндор.
— Я знаю.
— И где ты был?
— Я был занят. Сэр, Вы…
— Тихо! Просто посмотри. Это прекрасно. Посмотри за этим танцем. Посмотри на нее.
— Сэр, я… сэр… Ордос послал меня сюда, — сказал Любструм. — Я был сильно озабочен. Ваши звонки, да и все остальное. Я провел несколько стандартных клинических тестов. Они хотели, чтобы Вы знали. Мне так жаль, я никогда бы не пожелал бы Вам такого, сэр.
— Пожелал что? Да Трона ради, посмотри на нее! — Эндор наклонился вперед и поднес к глазам оперный бинокль. В них отразился свет.
— Господин?
— Что?
— Сэр, черви. Мозговые черви. Они думают, что Вы могли заразиться ими много лет назад, скорее всего, от Хапшанта.
— Он был настоящим героем.
— Сэр, Ваш мозг пожирают. Они сводят Вас с ума.
— Не глупи, Любструм. Вернемся к теме разговора: где тебя носило?
— Я думаю, что Вам лучше пойти со мной прямо сейчас. Я вызвал врачей. Они помогут Вам провести последние недели с комфортом.
Эндор опустил оперный бинокль.
— Это какой-то трюк? — спросил он.
— Нет, сэр, — ответил он.
— Послушай, Любструм, она поймала меня. Она придумала очень хитрый план. Заурапт охотится за ней тоже.
— Простите, кто?
— Заурапт. Она отбивалась от него, проводила ритуалы. Она перевела свое проклятие на меня, понимаешь?
— Не совсем.
— Да все ты понимаешь! — закричал Эндор. Он потянулся за стаканом, но тот уже был пуст. — Я чую его! Я уже его цель. Она провела ритуалы и перевела своего хищника на меня. Я — ее кровавое жертвоприношение. Думаю, это было несложно, ведь я был проклят до этого.
— Сэр, врачи ждут. Они присмотрят за Вами.
— Любструм? Любструм? — позвал Эндор. Он уронил свой оперный бинокль. Любструм пропал. Под ним продолжался спектакль. Он был в ложе. Эндор повернулся назад и посмотрел на номер двери.
435.
Но здесь не было ложи «435».
Он чувствовал себя необычно. Голова болела сильнее, чем когда-либо. Он хотел выпить что-нибудь, чтобы заглушить боль. Зерновой жойлик со льдом и ломтиком цитруса. Руки онемели. Где же Любструм? Разве он только что не говорил с ним?
Представление окончилось с грандиозным размахом, и Театрикала взорвалась овациями.
Это был конец. Эндор улыбнулся. Здесь не было его вины. Так сложились обстоятельства.
Из красной полутьмы позади него выползло нечто, чтобы закончить свою охоту.
