– Но ведь вроде бы все эти люди сейчас дружны между собой? Мне трудно поверить, что Владимир Гусинский, например, забыл подобные козни против себя со стороны Березовского?

– Они уже простили друг друга. Этой зимой, после поездки в Давос, ко мне приходит Березовский и говорит: «Мы с Гусинским задумались – а зачем нам воевать-то? Давайте его пригласим, подружимся, он обещал, что будет за президента». Я оторопел. «Да ты что?! – говорю ему. – Ты мне про Гусинского несколько лет гадости рассказывал, а теперь предлагаешь дружить всем вместе…»

– Грустно признавать, но лично у меня ваш рассказ вызывает пораженческие настроения, – может, и вправду было бы лучше, если бы коммунисты на какое-то время опять к власти пришли?

– Они абсолютно неприемлемы! Это пройденный этап в истории России.

– А вы знакомы с Зюгановым?

– Давно. Когда я работал у Бориса Николаевича один, он в то время жил с Зюгановым в одном подъезде, тот – этажом ниже Бориса Николаевича. И пока я ждал шефа, мимо часто проходил Геннадий Андреевич. Мы с ним всегда болтали. Он в то время тоже не любил Горбачева. А снова мы встретились лишь года три назад, когда поехали в Орел на празднование годовщины победы Курской битвы. Там было торжественное заседание. За несколько минут до начала я посмотрел на президиум, который собрался около сцены, и увидел Зюганова. Все ждали Бориса Николаевича. А президент в это время с Егором Семеновичем Строевым разговаривал. Я захожу к ним в комнату и спрашиваю: «Как же так, Егор Семенович, вы Зюганова в президиум пригласили?!» Строев смутился – не знал, говорит. Я спрашиваю: «Вы разрешаете мне Зюганова из президиума попросить?» – «Да-да, конечно». Я подхожу к Зюганову. Это была наша первая встреча после разговоров у «парадного» подъезда: «Геннадий Андреевич, прошу, покиньте президиум. В партере есть место, вас проводят. Я не позволю вам подставлять президента». Внутренне я приготовился к скандалу. Но Зюганов глаза опустил и без звука, смирненько переместился в партер. Я поразился. Можно, оказывается, с коммунистами разговаривать, только чуть-чуть пожестче, и сразу понимают.

– Александр Васильевич, скажите, вы антисемит?

– А вы?

– Нет, разумеется.

– И я не антисемит. У меня среди друзей есть евреи. Гена Хазанов, например, мне часто говорит: «Саша, добавь к своему русскому характеру немного еврейской хитрости».

– Александр Васильевич, у вас есть комплексы?

– От разговора с вами, видимо, появятся новые. А постоянных – три. Они связаны с фигурой, прической и манерой говорить. Но я терпимо отношусь, когда в прессе обсуждают мой нос или форму живота. Все эти анатомические размышления почему-то очень занимают журналистов. Наверное, политику этого не избежать. Меня вдохновляют исторические примеры по этому поводу. Однажды Черчилль принимал ванну, а в это время к нему пожаловал Рузвельт. И они встретились в коридоре. Черчилль появился совершенно раздетым и смутил гостя. Тот даже хотел уйти. А Уинстон жестом его остановил: «Мне нечего скрывать от американского президента».

– Вы много читаете?

– У меня образ жизни в последние несколько лет был такой, что я ложился спать в два часа ночи, а вставал в половине седьмого. В семь тридцать я уже должен был быть на корте.

– Изматывались?

– Изматывался. Но меня спорт спасал. После тренировки – контрастный душ. А если время есть, то и в бассейне плавал. Читал только служебные бумаги и прессу. Физически найти время на чтение было нереально. Я ведь еще домой брал документы для работы. А когда-то мне Тургенев очень нравился. Читал и получал удовольствие.

По всем московским СМИ в декабре 1996 года пиар-центр Владимира Руги разослал пресс-релиз.

«Заместитель секретаря Совета безопасности Борис Березовский продолжает удивлять публику, являясь перед ней во все новых, ранее мало замеченных амплуа. Мало того, что он богат, он еще мирит Чечню и при этом успевает выступить в роли мецената, финансируя отечественную науку. Именно Березовский поддержал в этом году программу поездок отечественных ученых на научные конференции за рубеж, которая обошлась ему в 1,3 млн долларов. 1530 ученых получили возможность представить результаты своих исследований мировой интеллектуальной элите, поддержав тем самым реноме России как одной из наукоопределяющих стран мира, за что в четверг Борис Березовский получил звание „Меценат года“. Ему вручен диплом Общества поддержки науки и образования, созданного для привлечения средств российских бизнесменов на финансирование фундаментальной науки. До сих пор она была на попечении американца Джорджа Сороса и принадлежащего ему фонда. Программа фонда Джорджа Сороса имела ограниченный во времени характер. Помощь возглавляемого Березовским „ЛОГОВАЗа“ пришла как раз вовремя. И хотя это не 120 соросовских миллионов, однако, как сказал Березовский, „капитализм в России еще молод, а деньги, прежде чем их раздавать, надо заработать“.

Журналисты, присутствовавшие на пресс-конференции в гостинице „Славянская“, старались не выходить за рамки предложенной организаторами темы. Впрочем, сам Борис Абрамович, помнящий, что он прежде всего государственный служащий, всячески старался подчеркнуть это, с честью выйдя из достаточно щекотливого положения. Будет ли „ЛОГОВАЗ“ продолжать программу поддержки российской науки? Березовский ответил, что этот вопрос находится в компетенции руководства компании. Когда же принималось решение о выделении денег, о которых речь шла выше, нынешний заместитель секретаря Совета безопасности на государственной службе не состоял, а занимался чистым бизнесом».

На первой полосе «Моей газеты» мы поместили результаты нашего блиц-опроса.

1. Как вы оцениваете новые назначения в Совете безопасности?

2. Насколько сегодняшняя власть способна учитывать исторические уроки 1917 года?

Ответы

Константин ЗАТУЛИН, директор Института нового зарубежья:

1. Оценка максимально отрицательная. Назначение Бориса Березовского в Совет безопасности, всколыхнувшее не только общественность, но и ко всему привыкшее чиновничество, способно стать бикфордовым шнуром для подрыва коалиции Черномырдин – Чубайс – Зюганов. Это назначение, неважно, справедливо или нет, рассматривается как подтверждение далеко идущих властных устремлений Анатолия Чубайса. Руководству КПРФ, и так явно перебравшему по части конформизма с существующей властью, грозит утрата доверия со стороны избирателей. Не исключено, что Виктору Черномырдину будет предложено избавиться от претендующего на диктаторскую роль регента (демарши Думы, митинги и демонстрации протеста, намек на растущее недовольство военных). И не исключено, что на этом этапе премьер предпочтет союз с Думой и коммунистами союзу с Чубайсом. Момент чрезвычайно ответственный. Тот из кандидатов в президенты – Черномырдин, Лужков или Зюганов, – кто возглавит кампанию по изгнанию Лжедмитрия из Кремля и освобождению Бориса Ельцина из «подмосковного Фороса», может тем самым сделать самую главную заявку на победу на будущих президентских выборах, затмив в сознании избирателей образ изгоняющего бесов Лебедя.

2. Это вопрос веры, а не анализа. Николай Егоров в интервью «Комсомольской правде» пришел к выводу, что власть в нынешнем составе не способна помочь себе избежать 1917 года. Я верю бывшему главе администрации президента.

Александр ЛЕБЕДЬ, генерал-лейтенант, экс-секретарь Совета безопасности:

1. Это распоряжение Президента России, и наверное, он считает это целесообразным, поскольку подчеркивается преемственность в достижении поставленных перед этим органом целей. Возможно, им это удастся. Жаль, что в ваших баллах нет минусов, поэтому ноль.

2. В меру своей памяти.