Рэнделл уже готов был крикнуть, что согласен на все, лишь бы спасти Синти, но язык ему но-прежнему не повиновался. Как видно, Стоулз намеревался выслушать сначала Синти.

— Он поступит так, как считает нужным! — заявила она.

Председатель улыбнулся.

— Прекрасно. Это именно то, что мне и хотелось услышать. Ну, а вы, мистер Рэнделл?.. Обещаете?

Он хотел было сказать «да», но взгляд Синти ясно говорил: «нет»! По выражению ее лица он понял, что говорить она уже не в состоянии, но ему казалось, он так и слышит ее слова: «Это трюк, мыслитель. Ничего им не обещай!»

И он промолчал.

Фиппс ткнул большим пальцем ему в глаз.

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

Он с трудом скосил поврежденный глаз, пытаясь увидеть лицо Синти, но ничего, кроме одобрения, на нем не прочел. Значит, он будет молчать.

Наконец Стоулз не вытерпел:

— Ладно, джентльмены, приступим.

Приптомпс поднес бутылку к левой ноздре Синти.

— Давай! — распорядился он.

Его помощник энергично нажал ей на нижние ребра. Синти сделала резкий выдох.

— Тедди, они…

Они проделали то же самое, только подставив бутылку к правой ноздре. Рэнделл увидел, как Синти обмякла. Принтемпс заткнул бутылку большим пальцем.

— Давайте воск, — торопливо приказал он и, запечатав бутылку, передал ее Фиппсу.

Стоулз показал пальцем через плечо в сторону зеркала.

— Оттащите их назад, — распорядился он.

Фиппс организовал переправку Синти, затем повернулся к Стоулзу.

— А не могли бы мы оставить ему какую-нибудь памятку о себе? — поинтересовался он.

— Как хотите, — ответил Стоулз, вставая. — Только не оставляйте явных следов.

— Прекрасно! — Фиппс улыбнулся и врезал Рэнделлу по физиономии тыльной стороной ладони так, что у того зубы лязгнули. — Мы постараемся!

Рэнделл был в сознании, хотя в действительности стало очень трудно определить эту зыбкую грань между реальностью и бредом. Он несколько раз терял сознание, приходя в себя лишь от невероятной боли. Фиппс изобретал все новые и новые трюки, которые действовали безотказно.

Рэнделл очутился в маленькой комнатке, сплошь состоящей из зеркал. Он до бесконечности повторялся в них, и каждый образ был его собственным. Все эти Рэнделлы ненавидели его, но убежать от них оказалось невозможно.

— Ну-ка врежь ему! — орали они, а вместе с ними орал и он и бил себя по зубам кулаками… А они гоготали и ржали!

Внезапно все они слились с ним в одно целое, и бегство стало невозможным. Как он ни старался, мускулы его не слушались. Он был прикован наручниками к бегущей дорожке, на которую его поставили. К тому же ему завязали глаза, а наручники не позволяли дотянуться до головы. Но он должен держаться, потому что на вершине склона Синти, а он во что бы то ни стало обязан добраться до нее.

Какая вершина, когда ты сломя голову несешься по беговой дорожке.

Он уже совсем выдохся, но всякий раз, как начинал замедлять бег, они били его и заставляли считать шаги, иначе ему не поздоровится — 1091, 1092, 1093, вверх — вниз, вверх — вниз. Если бы он только мог видеть, куда бежит!

Он споткнулся, ему поддали в зад, и он упал.

Когда Рэнделл очнулся, то обнаружил, что лежит на полу, уткнувшись лбом во что-то твердое и холодное. Он отодвинулся и почувствовал, что все тело затекло, а ноги почти не слушаются. Он наконец разглядел в неясном полумраке ночи вокруг своих лодыжек простыню, половину которой стащил с кровати.

Твердый холодный предмет оказался батареей парового отопления. Рэнделл лежал, навалившись на нее всем телом. Когда же к нему вернулось чувство реальности, он сообразил, что находится у себя в спальне. По всей видимости, он вздумал прогуляться во сне. Странно, но даже в детстве ему не приходилось проделывать подобные трюки! А тут вдруг как лунатик отправился погулять и врезался головой в батарею. Должно быть, он так треснулся, что память отшибло.

Он начал медленно подтаскивать к туловищу руки и ноги, затем поднялся и тут заметил одну незнакомую деталь в комнате, — большое новое зеркало. Это моментально напомнило ему о ночном кошмаре. Он бросился к постели:

— Синти!

Она даже не шевельнулась, продолжая спокойно спать. Рэнделл а это обрадовало, поскольку он вовсе не хотел ее пугать. Он осторожно отошел от кровати, на цыпочках прокрался в ванную и закрыл за собой дверь.

Прелестный вид! — размышлял он, глядя на свое отражение в зеркале. Кровь из носа перестала течь довольно давно и запеклась, оставив пятна на лице и пижаме. Кроме того, правая щека почему-то была в засохшей грязи, отчего выглядел он еще хуже, чем на самом деле. Он сразу понял это, когда вымыл лицо.

Похоже, он не так уж и сильно пострадал, если не считать… О-о-о, вся правая сторона тела онемела от боли. Скорее всего он просто сильно ушибся, когда падал, а потом его еще и продуло. Интересно, сколько же он вот так провалялся на полу?

Рэнделл снял жакет пижамы и засунул его за унитаз, прекрасно понимая, что отстирать запекшуюся кровь будет трудно. Ему не хотелось, чтобы Синти ее видела. Во всяком случае, сначала надо попытаться ей все объяснить. Он даже мысленно представил себе подобную сцену: «О, Тедди, где это ты так?» — «Да ничего, малышка, просто врезался в батарею».

Это звучало убедительней, чем тривиальное «расшибся о дверь».

Однако Рэнделл был еще настолько слаб, что, снимая пижаму, едва не ударился головой о стену. Ему с трудом удалось удержаться на ногах, ухватившись за крышку бачка. В голове гудело и стучало, точно били барабаны Армии Спасения. Он пошарил в аптечке, нашел аспирин и выпил три таблетки, потом задумчиво уставился на коробочку амитала, которую Синти купила несколько месяцев назад. Раньше ему не приходилось глотать подобное — он и без того спал беспробудно, — но сейчас был особый случай. Две ночи подряд его мучили кошмары, а теперь он начал ходить во сне. Проклятье! Он едва не сломал себе шею.

Рэнделл проглотил капсулу амитала, придя к выводу, что малышка все-таки была права, настаивая на отпуске, — он чувствовал себя совершенно разбитым.

Найти чистую пижаму в темной спальне было довольно трудно, поэтому он скользнул в постель, удостоверился, что не разбудил Синти, закрыл глаза и расслабился. Через несколько минут снотворное подействовало, барабанная дробь в голове утихла, и он уснул.

Он проснулся от солнечного света. Открыл один глаз и взглянул на часы. Они показывали начало десятого. Он быстро спрыгнул с постели. Правый бок саднило. Заметив коричневое пятно под батареей, он припомнил ночной инцидент.

Рэнделл покосился на жену, которая все еще мирно спала, ни о чем не подозревая. Это к лучшему, подумал он. Еще успеет рассказать ей обо всем, сперва угостив апельсиновым соком. Незачем вот так сразу пугать малышку.

Он нащупал ногой комнатные туфли, накинул купальный халат, почувствовав при этом странный озноб в плечах и тупую боль во всех мышцах. После того как он почистил зубы, вкус во рту стал более приятным, и ему захотелось есть.

Его сознание все еще переживало кошмары минувшей ночи, глядя на них со стороны и боясь вникнуть по-настоящему. Выжимая апельсин, он подумал о том, что эти кошмары не так уж безобидны. Конечно, это не сумасшествие, но что-то неврастеническое в них точно есть. Надо положить им конец. Ведь не может же мужчина спокойно работать днем, гоняясь по ночам за бабочками, пусть даже при этом он не падает и не ломает себе шею. Мужчине необходим полноценный сон.

Он выпил стакан сока, второй понес жене.

— Эй, ясноглазая, подъем! — Синти никак не прореагировала на его оклик, и он принялся распевать: — Лютики раскрылись, солнышко взошло, вставай, вставай, ясная, на дворе тепло!

Синти даже не шевельнулась. Рэнделл осторожно поставил стакан на тумбочку, опустился на край постели и потряс ее за плечо.

— Просыпайся, малышка! Тут уже успело приехать целых два грузовика…