– В общих чертах – да. А в чем дело? – ответила я, раздражаясь из-за того, что толстяк опять принялся паниковать и дергать меня.

– Хрыкин уже приехал, – продолжал шептать Арчиров. – Он злой, как сто чертей, сейчас занят с прессой, но боюсь, что скоро ему это надоест и он потребует ключ от своего номера, что я ему тогда скажу?

– Скажите, что я проверяю номер на вшивость.

– Вы с ума сошли! – ужаснулся Арчиров. – Хрыкин уже и так сообщил журналистам, что вы на него напали, едва он успел ступить на перрон. Да и писаки эти хороши. Все прекрасно все видели, так им еще комментарий по этому поводу подавай.

– Не волнуйтесь, я уже закончила и спускаюсь, – упокоила я директора и дала отбой. Какой все-таки нервный народ – эти служители муз. Сплошные эмоции!

Брифинг Хрыкин устроил прямо в вестибюле гостиницы. Надо отдать ему должное – с прессой он общаться умел. Вопросов, которые ему задавали журналисты, почти не слушал, говорил убедительно, жестикулировал выверенно. Весь смысл его речей сводился к тому, что коллеги по цеху завидуют его быстрому взлету и стараются по мере возможности навредить ему. Сегодняшнее происшествие на вокзале – яркое тому доказательство. Если верить тому бреду, который нес этот зарвавшийся юнец, я была кем-то подкуплена – для того чтобы скомпрометировать его, Макса Хрыкина, в глазах поклонников его таланта.

– Я уже дал задание начальнику моей службы безопасности, чтобы он разобрался с этой особой, – заявил Хрыкин, заканчивая свое выступление для прессы, после чего, ни с кем не попрощавшись, двинулся к лифту.

– Как вам наш «соловей»? – раздался у меня за спиной чей-то голос. Я резко обернулась. Передо мной стоял, улыбаясь, начальник службы безопасности Хрыкина. Если мне не изменяла память, Арчиров называл его Вадимом. Я даже не заметила, как он подкрался.

– Разговорчивый мальчуган, – сухо ответила я и тут же, не давая ему завладеть инициативой, перешла в наступление: – Могу я с вами поговорить относительно вашего утверждения, что на Хрыкина готовится покушение?

– Можете, – благосклонно разрешил он. – Мы же с вами коллеги. Одно дело делаем.

– Если это – небольшая военная тайна, то откуда же у вас эта информация?

– Давайте хотя бы познакомимся для начала, – игнорируя мой вопрос, предложил тот. – Как вас зовут, я уже слышал, а меня зовут Вадим Сергеевич Галушко. Не хотите чего-нибудь выпить? Говорят, в этой гостинице неплохой бар.

– Знаете, Вадим Сергеевич, – стараясь быть вежливой, ответила я, – во время работы я предпочитаю не пить. Но если вы угостите меня кофе, я не откажусь.

Мы прошли в бар, и Галушко как истинный джентльмен предложил присесть сначала мне. Не понимаю, почему, но он мне был антипатичен. В нем чувствовалась какая-то фальшь. А весь его лощеный вид вызывал у меня какие-то неприятные ассоциации. Тем не менее мне предстояло работать с ним в паре в течение ближайших нескольких дней. Так что придется потерпеть.

Галушко заказал мне кофе, а себе сто граммов коньяка. Когда бармен выполнил заказ, он отхлебнул глоток напитка и задал вопрос, на который мне уже давно надоело отвечать:

– Давно в нашем бизнесе? Я имею в виду охрану чужих тел.

– Достаточно давно, – уклончиво ответила я, начиная исподтишка рассматривать его.

– Сейчас это модно, – проговорил Вадим Сергеевич. – Молодежь рвется во всякого рода романтические профессии, совершенно не думая, что в нашем деле этой самой романтики не больше, чем в работе, скажем, дворника. Но что самое печальное, так это то, что в телохранители стали рваться девушки. Западное веяние!

– Скорее уж, восточное, – парировала я, отпивая кофе. – Если помните, первые упоминания о женщинах-телохранителях пришли к нам из Китая. Многие правители династии Мин предпочитали иметь в качестве личной императорской охраны молодых девушек. Считалось, что они лучше мужчин справляются со своими обязанностями.

Галушко удивленно вскинул одну бровь.

– А вы неплохо подкованы для выпускника курсов телохранителей. Вы что заканчивали? Педагогический институт или все-таки юридический?

– Так, училась всему понемногу, – уклончиво ответила я. Не рассказывать же первому встречному, что у меня за спиной учеба в закрытой спецшколе под кодовым названием «Ворошиловка», плюс неплохая практика в ФСО, где преподавали асы легендарного Девятого управления КГБ. Да мало ли что у меня в жизни было!

– Вы не похожи на профессионального телохранителя, – снова перешел на снисходительный тон Галушко. – Хотите добрый, а главное, совершенно бесплатный совет? Бросайте вы это занятие. Хотя кого у вас в провинции можно охранять?

– Здесь вы правы, – сокрушенно проговорила я, решив подыграть этому столичному хлюсту, – совершенно нечего порою делать!

Вадим Сергеевич покровительственно посмотрел на меня:

– Еще раз говорю вам: бросайте вы это гиблое дело. Выходите замуж, рожайте детей и заботьтесь о семье. Лично я считаю, что это единственное призвание и предназначение любой женщины.

Я чуть не поперхнулась. Почти то же самое мне постоянно твердит моя любимая тетушка Мила. Правда, ей, воспитанной в лучших традициях советского времени, это простительно.

– Да что вы, Вадим Сергеевич, – переходя на доверительный тон, заговорила я. – За кого тут можно выйти замуж? Кого ни возьми – либо алкоголик, либо голодранец. Одно слово – провинция!

Видимо, ему пришлась по душе моя откровенность. Он сочувственно покивал головой, допил коньяк и тут же заказал еще.

– Вы бы поучили провинциалку, как нужно работать, – попросила я, добавляя в голос робости и немного заискивающих ноток. Что ни говори, а мужики ведутся на лесть ничуть не меньше женщин. Особенно если эта лесть грубая и касается их мужских качеств. Галушко не был исключением. После моей просьбы он надулся, как индейский петух, того и гляди, закудахчет.

– Вот, например, откуда вы узнали, что на вашего Хрыкина готовится покушение? – продолжала я гнуть свою линию.

– Это то, что называется профессиональной тайной, – высокопарно заявил Галушко. – Хотя конкретно в данном случае ничего сверхъестественного нет. Максу начали угрожать еще до того, как мы собрались в это турне. Телефонные звонки, разумеется, анонимные, такие же письма… Шоу-бизнес, уважаемая Евгения Максимовна, это такой клубок змей, что просто ахнешь, если присмотришься повнимательнее.

– А что, у вашего сюзерена, я имею в виду Макса Хрыкина, так много врагов? – Я опять сделала невинные глаза. – Может, он кому-то должен?

– Финансовыми вопросами у нас занимается Владимир Алексеевич Погорельцов, – ответил Галушко, потягивая коньяк. – Что же касается врагов, то, скажите на милость, у кого их нет? А наш Максик – далеко не ангел. По сути дела, он то, что из него сделали я и Погорельцов…

Нет, все-таки Екатерина Великая была права, утверждая, что ценность мужчины целиком зависит от женщины, которая его направляет. Стоит этой направляющей утратить свое влияние на мужской индивидуум – и его несет по течению со страшной силой.

– Скажите, как вам удается ладить с Хрыкиным? По-моему, он такой жуткий хам! К тому же совершенно неблагодарный тип. – Я напряглась и выдавила из себя слезу. – Я, можно сказать, рисковала жизнью, отбивала эту чертову петарду, а он на меня наорал, как на девчонку…

Женские слезы действуют на мужчин по-разному. Мне доводилось встречать и таких, которые приходят в ярость от этого проявления женской слабости. Но Галушко отреагировал, как и было надо мне. Из «мудрого» столичного наставника он тут же превратился в саму заботливость:

– Ну, что с вами, Евгения Максимовна? Стоит ли так расстраиваться из-за какого-то малолетнего хама? И потом, у Макса было трудное детство, простите ему его слабости. Хотите, я поговорю с ним и объясню, что он был не прав?

– А это возможно?! – Я мгновенно «высушила глаза». В конце концов, мне предстояло охранять Хрыкина и ссориться с ним с первого дня работы совсем не входило в мои планы. – Боюсь, он не захочет со мной даже разговаривать.