3. Поло – спортивная рубашка с короткими рукавами.

ДН. Глава 64. Часть 4:

– Что, на хер, с тобой случилось? – спросил Эдвард, глядя на брата.

Джаспер покачал головой, тяжело дыша и вытирая глаза от выступивших слез.

– Ничего, чувак. Ты просто застал меня врасплох этим словом, – сказал он.

Эдвард нахмурился.

– Каким словом? – уточнил он.

– Замужество, – сказал Джаспер, вставая и уходя на кухню, чтобы привести себя в порядок. Эдвард закатил глаза.

– Ну и что. Я вообще никогда не думал, что сделаю это дерьмо. Я просто рад, что она согласилась, – сказал он.

– Простите? – сказал Джаспер, входя назад в комнату с ошеломленным выражением на лице. – Что ты только что сказал?

Эдвард застонал.

– Иисусе, Джаз, ты, б…ь, глухой? – раздраженно спросил он.

– Нет, но мне показалось, будто ты сказал, что она согласилась выйти за тебя, – сказал Джаспер.

– Так и есть, – подтвердил Эдвард. – Точнее, да, я спросил, и она согласилась, но…

– Ты сделал предложение?! – вскрикнула Элис, подскакивая с места.

– Похоже на то, – сказал он.

Элис повернулась ко мне с выражением крайнего шока на лице и набросилась на меня, хватая за руку.

– А где же кольцо? – возбужденно спросила она.

Я просто смотрела на нее, услышав стон Эдварда.

– У меня не было кольца, – сказал он.

Элис задохнулась и прищурилась.

– Как это у тебя не было кольца? Ты хоть встал на одно колено? – спросила она.

Эдвард покачал головой, и она громко застонала, давая ему подзатыльник. Мои глаза распахнулись от удивления, а Эдвард выругался, потирая голову.

– И что это за предложение, Эдвард Каллен?

– Оно было не настоящим, черт побери, Иисусе, – сорвался Эдвард. – Точнее, я спросил ее, выйдет ли она за меня замуж когда-либо.

– Это еще хуже, – взвыла Элис, подходя и намереваясь еще раз ударить его, но он предупредительно отскочил.

– Черт, Элис, прекращай лупить меня, – сказал он. – Я, на хер, не планировал это, оно само получилось.

Она покачала головой и раздраженно вздохнула.

– Я думала, ты лучше, Эдвард. Сколько ты планировал день святого Валентина, и как полностью запорол предложение, – сказала она.

Он было открыл рот, чтобы ответить, но тут вмешалась я, чувствуя, что его слишком корят за событие, которое принесло мне море счастья.

– Он не запорол его, – сказала я. – И мне не нужно все это. Все было искренне, и это главное. Он не должен дарить мне украшения, когда дает мне всего себя.

Эдвард ухмыльнулся.

– Слышала это дерьмо, Коротышка? Я справился, – обороняясь, сказал Эдвард.

Мы с Джаспером рассмеялись, а Элис закатила глаза, садясь на место.

– Все равно, ты должен был встать на одно колено, – сказала она.

Эдвард хихикнул.

– А я так и сделал, точнее, я был между ее коленей, если ты понимаешь, – шутливо сказал он.

Я смущенно покраснела, а Элис опять закатила глаза.

– Да, уверена, что это было безумно романтично, – пробормотала она.

– Так и было, – тут же ответила я, даже не подумав.

Эдвард засмеялся.

– Видишь, – сказал он. – Я знаю, как надо обращаться с моей девочкой. И знаю, как поступать с этой киской…

– Нет, нет, нет, – громко сказал Джаспер, качая головой и поднимая руки. – Не надо об этом говорить. Она мне как сестра, и я не хочу это слышать.

Эдвард тихо засмеялся и пожал плечами.

– Понимаю. Но, б…ь, это начала Элис.

Мы быстро сменили тему, и к моему облегчению, остаток вечера прошел без происшествий. После полуночи мы с Эдвардом направились в гостевую спальню, и, переодевшись, легли. Он обнял меня, и я уткнулась ему в грудь, никто не говорил ни слова. Он нежно поглаживал мою спину, пока я, скользнув рукой ему под рубашку, гладила мускулы груди и прослеживала дорожку волос на животе.

– Хотел бы я читать твои мысли, – наконец, сказал Эдвард, разрывая молчание.

– Почему? – спросила я.

– Тогда я знал бы, что сказать, чтобы тебе было лучше, – ответил он.

Моя рука замерла, и я посмотрела на него, замечая серьезное выражение лица.

Вздохнув, я покачала головой.

– Ты всегда знаешь, что сказать, – ответила я.

Он сухо засмеялся.

– Если бы это было правдой, ты бы не ускользала из постели каждую ночь, – сказал он.

Я напряглась и села, чтобы освободить ему немного места, он приподнялся на локтях и заглянул мне в глаза.

– Да, я знаю. Мой отец включил камеры после нашего возвращения. И я знаю, что большинство времени ты сидишь в библиотеке и просто смотришь в пространство. Я знаю, что ты ходишь повсюду как гребаный зомби, когда меня нет рядом. Я знаю, что ты покидаешь постель. Я знаю все это дерьмо, Белла, но не знаю, почему ты просто не поговоришь со мной. Я не знаю, почему ты лжешь мне.

По его голосу могу сказать, что он был расстроен, я смотрела в ответ, от боли в его глазах мое чувство вины и стыд выросли до небес. Мучительно было знать, что я причиняю ему страдания, это последнее, чего я хотела. Все мое существо боролось с тем, чтобы причинять боль Эдварду Каллену, но именно это у меня получалось лучше всего.

Я пыталась бороться со слезами, но они пришли нежданно, я закрыла глаза, не в силах выносить его боль. Откинувшись на спину, я откатилась от него, крепко зажмуриваясь и желая, что весь мир исчез. Я услышала его вздох, кровать прогнулась, и я задержала дыхание, ожидая, что он встанет и уйдет. Грудь сдавило от боли, когда я представила, как он покидает меня – он всегда клялся, что не оставит меня, но я продолжала ждать, когда это случится. Я ждала, когда он поймет, что ошибался во мне и решит, что я его не заслуживаю. Ждала, когда он скажет, что я того не стою. И знай он то, что знаю я, он бы так и сделал. Если бы он знал, что я знаю, он бы возненавидел меня не меньше, чем я ненавижу себя.

В тот день, когда мы вернулись из Финикса, я пошла в библиотеку в доме Калленов в поисках какой-то книги. Мне нужно было отвлечься, пока Эдвард не вернется из школы, а чтение было моей величайшей любовью. Я терялась в разных мирах, впитывала в себя выдуманные времена и места, жизнь других. Не зная, я достала книгу в кожаной обложке и, вместо того, чтобы погрузиться в чужой мир, попала в свой. Как только я открыла ту книгу, реальность ударила меня со всей силой, и я задала вопрос, хорошо ли я знаю свою жизнь.

Такая простая на вид книга, но содержащая слова, которые были самыми сильными из всего, что я читала. Я несколько раз останавливала на ней взгляд, но каждый раз выбирала что-то другое, и вот в тот день я полубессознательно взяла именно эту книгу и, открыв ее, нахмурилась, когда заметила исписанные рукой страницы.

Нет, я и понятия не имела, что найду дневник Элизабет Каллен среди сотен книг в доме, и уж точно не предполагала, что найду внутри него. Как только я нашла его, я сразу догадалась, что это, и мне стоило поставить дневник на место… но тут я глянула на страницу.

Я увидела свое имя.

Я прочитала ту единственную страницу десятки раз, и ни разу не переворачивала ее, потому что там было достаточно информации, чтобы понять правду. Правду, где я была во всем виновата, стала причиной таких событий. Она была бы жива, если бы не я. Эдвард никогда не поймет, и однажды он узнает правду, как и я, и до него дойдет, что я того не стоила.

Смерть моей матери поразила меня. Она выбрала завершить свою жизнь, и я не могла злиться на нее за это. Она, наконец, в покое и свободна, где бы она ни была, и эта мысль приносила мне улыбку. Мысль, что моя мама стала ангелом, наблюдает за мной – это самое прекрасное, что я могла представить. Она заслужила освобождение от своей жизни, и она нашла его, и хоть я скучала, я не должна быть эгоистичной. Она умерла с улыбкой на лице, с ее плеч упала тяжесть всего мира, после всего, что вынесла, она это заслужила. Она заслужила один миг, когда могла думать только о себе, о том, что ей хотелось, и я знала, что она хотела освобождения.