ДН. Глава 54. Часть 3:

Эсме и Алек появились через несколько минут, и все мы сели, чтобы поесть. Поначалу атмосфера была немного неуютной, но с присутствием Эмметта она уже не могла долго оставаться таковой. Изабелла была напряженной до конца трапезы, ей было некомфортно, поэтому я положил руку ей на колено. Я слегка потирал кожу, стараясь, черт побери, успокоить ее, она скосила на меня глаза и улыбнулась. Потом она положила свою руку поверх моей, и мы переплели пальцы.

У всех остальных была та же самая реакция на Канноли, как и у меня, когда принесли блюдо. Изабелла покраснела. Она баловала нас, это без сомнений. Эмметт наложил себе десерт и ухмыльнулся.

– Брось пушку, возьми Канноли, – сказал он с самым сильным гребаным итальянским акцентом, на который был способен.

Мы расхохотались, а Изабелла непонимающе смотрела на нас.

– Это строчка из «Крестного отца», – сказал я. – Это фильм.

Она нерешительно кивнула.

– О, хорошо,– сказала она мягко.

Эмметт смотрел на нас выпученными глазами.

– О, дерьмо, Иззи Биззи никогда не видела сагу «Крестный отец»? – спросил он.

Она покачала головой, и он резко вздохнул.

– Хорошо, будь я проклят, мы обязаны исправить это. Я и ты, котенок. Это – свидание.

Изабелла улыбнулась.

– Хорошо, – тихо сказала она.

После обеда все начали расходиться, а Изабелла пошла на кухню, чтобы прибраться. Эсме пошла следом, чтобы помочь, а я облокотился на косяк, пытаясь не мешать, но и не желая оставлять ее там одну. Я наблюдал, как она загрузила посудомоечную машину и весело болтала с Эсме, когда внезапно позади меня раздался голос. Я повернул голову и увидел отца возле лестницы.

– Мне нужно встретиться с тобой в моем офисе, когда у тебя будет время, – сказал он, не сводя с меня глаз.

Я нерешительно кивнул, тут же интересуясь, какого черта ему от меня надо. Я быстро порылся в башке в поисках того, что забыл сделать по его просьбе, но ничего не вспомнилось, так что сомневаюсь, что это что-то плохое.

– Буду через минуту, – сказал я, снова поворачиваясь к Изабелле.

Наверное, она услышала нашу беседу, потому что улыбнулась и кивнула мне.

– Вскоре увидимся наверху, – мягко сказала она, всем своим видом говоря, что она в порядке, и я могу ее покинуть.

Я развернулся и направился наверх, хватаясь на дверную ручку и распахивая дверь в офис. Я застыл на пороге, когда заметил Алека, стоящего у стены, словно гребаная статуя, внимательно наблюдающего за мной. Через миг я сделал шаг вперед, захлопывая за собой двери и присаживаясь на стул возле отцовского стола. Я быстро перевел взгляд с отца на дядю и назад, думаю, что, черт побери, происходит.

– Он когда-нибудь стучит? – обратился Алек к отцу, не сводя с меня глаз.

– Он понемногу совершенствуется, – просто ответил отец.

Я застонал, покачивая головой.

– Ты пригласил меня, чтобы преподать урок хороших манер? – спросил я.

– Нет, но они важны, – с нажимом сказал Алек. – Это напоминает мне детство, когда мать спрашивала, не выросли ли мы в коровнике, когда мы забывали свое место.

– Да, ваша мать была охеренной сукой, – пробормотал я, слова слетели с губ прежде, чем я сообразил, что несу.

Когда они зависли в воздухе, я понял, какую хрень несу и мои глаза расширились, я в шоке уставился на Алека. Ему не стоило такое говорить, член он семьи или нет.

– Оу, дерьмо. Ну, знаете… Б…ь, некоторые люди растут в коровниках, и тут дело в не гребаных хороших манерах, понимаете?

Он напряженно смотрел на меня, я, на хер, начал потеть. Я отца видел краем глаза и заметил на его лице ухмылку, его забавляла ситуация. Я хотел сказать ему, что, б…ь, тут нет ничего смешного, но не смел открыть рот. Очевидно, сегодня не мой день, и я несу разную срань, которую говорить не стоит.

– Именно это я и пытался сказать, Эдвард, прежде чем ты прервал меня комментарием о моей матери, – наконец сказал Алек, разрывая напряженную тишину. – Исправь меня, если я неправ, но твоя девушка выросла в сарае, а ее манеры лучше, чем твои. Ты вырос в роскоши, и, похоже, не ценишь и не уважаешь то, что люди делают для тебя, если даже не в силах постучать в дверь, прежде чем войти в комнату.

Я с минуту не сводил с него глаз, не зная, что тут сказать.

– Я действительно ценю то, что для меня делают. Но лично я никогда не переживал, что кто-то заедет мне по лицу каблуком и сломает гребаный нос, чтобы я не забывал свое место, как это было с Изабеллой. Вы учите меня уважать людей, когда они контролируют и портят твою жизнь, и без разницы, хочешь ты быть с ними вежливым, или нет. Каждый раз, когда Изабелла говорит «да, сэр», мне кажется, что про себя она кричит «иди на хер, придурок», – сказал я.

Он внимательно изучал меня.

– Ты собираешься проходить посвящение, Эдвард? – спросил он.

Я нахмурился и краем глаза заметил, что отец напрягся.

– То есть? – переспросил я, вопрос поймал меня врасплох.

– Ты слышал мой вопрос, повторять не нужно. Ты привык реагировать импульсивно и от души, не приукрашивая ничего, так давай, вперед, честно ответь на вопрос. Ты собираешься проходить посвящение? – спросил он.

– Я, э-э… – начал я. – Я не думаю…

– Вот это правильно, ты не думаешь, – резко оборвал он меня. – И, может, не я должен это говорить, но ты обязан услышать, потому что, очевидно, не понимаешь всей ситуации. Ты освободишься от иллюзий, если захочешь присоединиться к нашей жизни, потому что те люди, об уважении к которым ты сейчас говорил, и кому бы ты охотнее посоветовал пойти в задницу, будут иметь власть над твоей жизнью. Это касается не только рабов. Если ты хочешь присягнуть Omerta, тебя это тоже будет касаться. Это касается каждого, кто принадлежит к этой жизни, и, конечно, твоего отца. Если мы забудем свое место, мы получим уже не ногой в лицо, Эдвард… это будет пуля. Так что, если твой ответ «да», я советую тебе поучиться у этой девочки, которая выросла в коровнике, и научиться уважительно относиться к тем, кого, возможно, не уважаешь.

– Нет, – сказал я через минуту.

Он слегка прищурился, и я понял, что это выглядит так, будто я пытаюсь противиться и отклоняю его совет. Я вздохнул, взъерошивая рукой волосы.

– Мой ответ на ваш вопрос – нет.

Он кивнул.

– Приятно это знать. Карлайл, извиняюсь , что мы отступили от темы. Теперь можем обсудить то, зачем его сюда позвали.

Я перевел взгляд на отца и увидел, что он глубоко вздохнул.

– Мы должны поговорить о том, что ты видел в моем сейфе внизу в тот день, – сказал он. Я посмотрел на него широко открытыми глазами.

– Э-э, ДНК? – нерешительно уточнил я.

Он кивнул.

– Ты сказал мне больше не вспоминать это дерьмо, а тем более не говорить о нем.

– Я знаю, что сказал, но теперь все изменилось. Я чувствовал, что лучше отстранить тебя от всего, чтобы при худшем варианте событий ты мог делать вид, что ничего не знаешь, но я обсудил это с Алеком, и ему кажется, что лучше тебе сказать, особенно теперь, когда ты частично в курсе. В интересах всех нас, чтобы ты узнал, чему будешь противостоять, если все пойдет не так, – сказал он.

– Хорошо, – неуверенно сказал я, не знаю, хочу ли это все слышать.

Я думал, что знаю правду, может, не в деталях, но сложность ситуации я понимал.

Отец начал рассказывать историю о подпольной войне в семидесятых, которая разразилась по всей стране, когда организации разрывали свои кодексы и шли на поводу у мести. Он говорил о том, как все вышло из-под контроля и истреблялись целые семьи, им приходилось вывозить машины расстрелянных или подорванных. Он рассказал, как мой дед пытался взять организацию под контроль, он делал все, что было в его силах, но война продолжалась, и людей убивали ни за что. Дед отдал приказ спрятать семьи в безопасных домах по всей стране, к которым относился и наш дом. Это имело смысл, этот забытый богом городок – последнее место, где стали бы искать правящие семьи итальянско-американской мафии.