Розали провозгласила: «Господи, да!», и я посмотрела на Элис, которая легко улыбнулась мне и кивнула.

– Солнышко, ему понравится. Мужчины обожают чистых кошечек. Он тебя на руках будет носить за такое, – сказал Тревор, ухмыляясь.

Я уставилась на него и через пару секунд кивнула.

– Хорошо, – нерешительно сказала я, пожимая плечами.

Не знаю точно, на что я согласилась, но если это удовлетворит Эдварда, значит оно того стоит. Я не часто могла сделать что-то приятное для него.

– Чудесно! – улыбнулся он. – А теперь раздевайтесь!

Мои глаза расширились от шока, и они все захохотали над моей реакцией.

– Разденешься в спа, – сказала Розали. – Но я уверена, у тебя нет ничего такого, чего бы он раньше не видел. Он видит больше обнаженных девушек, чем Хью Хефнер (Хью Марстон Хефнер — англ. Hugh Marston Hefner, род. 9 апреля 1926 года, Чикаго, США — американский издатель, основатель и шеф-редактор журнала Playboy, а также основатель компании Playboy Enterprises).

Я нахмурилась, понятия не имея, кто такой Хью Хефнер, но ничего не сказала, не желая выглядеть глупой. Тревор засмеялся, кивая.

– Так и есть. У нас есть что-то общее, у Хью и меня, – сказал он.

– Что именно? – с любопытством спросила Розали.

– Сколько бы ты ни старалась, сладенькая, тебе вряд ли удастся сделать меня твердым, – сказал он.

Они втроем начали хихикать, и я смотрела на них, улыбаясь. Я не совсем поняла шутку, но их беззаботность немного уменьшила мой стресс. Тревор казался достаточно безобидным, и если Розали и Элис ему доверяли, если он не интересуется девушками, наверное, не стоит бояться перед ним раздеваться.

– В любом случае, давайте начинать. Пошли, солнышко, время понежиться, – сказал он, кивая в сторону коридора.

Я кивнула в ответ, и он развернулся, направляясь туда. Оглянувшись на Элис и Розали, я заметила их улыбки и улыбнулась в ответ. Потом я пошла за Тревором, и он завел меня в маленькую комнатку.

– Снимай все. На столе лежит огромное полотенце, забирайся туда, ложись на живот и прикрой им попку. Поняла?

Я нерешительно кивнула, пока он выходил из комнаты. Он сказал, что скоро вернется, и закрыл дверь. Я подошла к столу и начала снимать одежду, складывая ее в кучку. В комнате была дружелюбная и приятная обстановка, которая расслабляла… зеленые стены, яркие цвета вокруг, приглушенный свет. После того, как я разделась, я взобралась на стол и сделала все, как он сказал, ложась на живот и укрывая себя большим оранжевым полотенцем.

Через секунду в дверь постучали и, обернувшись, я заметила, как он заходит. Он улыбнулся мне и закрыл дверь, подходя ближе. Почти сразу он начал беззаботно болтать, беря в руки что-то похожее на кисточку. Он сказал, что уберет с моей с кожи мертвые клетки. Сначала я нервничала, особенно когда он начал приспускать полотенце, но он болтал и шутил, что немного отвлекало. После того, как он взял зеленую пасту, объяснив, что это морские водоросли, он начал наносить ее на мое тело. Поначалу было странно, но скоро я привыкла к ощущению. Он сказал мне развернуться на спину, и, поколебавшись, я послушалась, стесняясь показываться ему. Но его это не смутило, он просто продолжил наносить пасту и болтать, как и прежде. Намазав с ног до головы, он замотал меня во что-то, что назвал термальными простынями, потом взял огромное полотенце и поместил его мне под голову, как подушку. Велев мне расслабиться и пообещав вернуться через тридцать минут, он покинул комнату.

Какое-то время я смотрела по сторонам, ощущая расслабленность и комфорт. Было так удобно, что глаза сами закрылись, и я задремала, вскоре меня разбудил его голос. Мне было тепло. Он сказал, что время смывать пасту, и снял простыни, закутывая меня в теплую одежду, прежде чем отвести в душ. Он дал мне какой-то увлажняющий крем, говоря, что это для гладкости кожи, и я в сонном состоянии намазалась. Потом он улыбнулся, велел мне лечь на живот и начал массажировать мою спину. Его движения были сильными и грубыми, но не до боли. Очевидно, он был экспертом во всем, что делал, мышцы вскоре начали расслабляться, я погрузилась в негу, и снова пришлось бороться со сном.

После массажа он опять перевернул меня на спину, прикрывая мои женские части полотенцем, и нанес какую-то пасту мне на лицо, объясняя, что это очистит кожу. Понятия не имею, что это значит, но я не жаловалась, было довольно приятно. Когда он закончил, то сказал, что снова удалится на полчаса, и ушел. Я поинтересовалась, почему он не сделал это, когда оборачивал меня в водоросли, но я не спрашивала, очевидно, он профессионал и лучше знает, что делать.

Я снова задремала, и его возвращение было для меня неожиданностью. Он смыл пасту с лица и улыбнулся.

– Как ощущения? – спросил он.

Я вздохнула и улыбнулась, поражаясь, как хорошо я себя чувствовала.

– Замечательно, спасибо вам, – сказала я.

Его улыбка стала шире.

– Ты довольно красивая девушка, ты должна за собой ухаживать, но, господи, твоя кожа безукоризненна, – сказал он.

Я ослепительно улыбнулась на его комплимент, я не привыкла слышать такое от незнакомцев.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Он отодвинулся от меня, усмехаясь.

– Не благодари, миленькая, я уже позеленел от зависти. Я бы убил за хорошую кожу, – сказал он, заливаясь смехом. – Мы почти закончили, осталась только восковая эпиляция. Я постараюсь сделать это как можно менее болезненно.

Напрягшись, я посмотрела на него.

– Это больно? – нерешительно уточнила я.

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Может, немного, – сказал он. – Мы же убираем все волосы с твоих прелестей, лапочка, это и не должно быть очень приятно, понимаешь?

Я сконфуженно уставилась на него.

– Прелестей? – спросила я, приподнимая бровь.

– Ну да. Твоя медовая впадина? Горячий кармашек? – сказал он.

Я продолжала смотреть на него, еще больше удивляясь, потому что все это были кулинарные термины. Он захохотал.

– Твое добро. Ну, женские части.

Я резко выдохнула, и мои глаза расширились от изумления, когда я все поняла.

– Вы хотите убрать волосы оттуда? – спросила я.

Он снова засмеялся и кивнул.

– Да. Я же говорю, твои подружки бросили тебя, не объяснив. Обещаю, я постараюсь все облегчить. Сделаем это быстро, хорошо? – спросил он.

Я смотрела на него и раздумывала, сказать ли ему, что я не согласна, но раз я уже согласилась, и Эдварду это должно понравиться, я решилась.

– Хорошо, – сказала я.

Он улыбнулся.

– Замечательно. Ложись на спину и поставь ноги, как на приеме у гинеколога, – сказал он. Я кивнула, точно зная, о чем он – доктор Каллен подвергал меня этой процедуре. Он стянул полотенце, и я напряглась, когда он раздвинул мои ноги шире, полностью открывая меня. Я знала, что он не раз такое делал, что это его работа, и в этом нет ничего сексуального, но я не могла избавиться от естественной реакции. Я открылась этому странному мужчине, я так уязвима, он легко может меня ранить, у него есть преимущество надо мной, и я ничего не могу сделать. Сердце бешено забилось, и я крепко схватила руками полотенце, пытаясь успокоиться. Он беззаботно болтал, объясняя мне процедуру, и я резко выдохнула, когда он нанес теплый воск, а потом еще и еще, пока он не высох. Мне и прежде выдирали волосы, когда Джейн надо мной издевалась, но и я понятия не имела, как больно удалять волосы там, внизу. Я зажмурилась и не могла разобрать ни одного слова, которое мне говорили. Звук отзывался эхом у меня в голове, сердце бешено билось. Через мгновение я ощутила его руки и еще сильнее напряглась, снова и снова мысленно повторяя, что он безобиден, что со мной все будет хорошо. Понятия не имею, что именно он делал, и я не хотела открывать глаза, чтобы увидеть, просто надеялась на лучшее. Он положил что-то сверху воска, и по ощущениям я поняла, что это ткань. Он сказал что-то вроде «начнем» и резко отодрал ленту. Я схватилась за полотенце, стискивая зубы, когда меня пронзила резкая боль. Я привыкла к боли, я легко переносила ее, но ощущения при удалении волос с моих женских частей было достаточно сильным, чтобы вызвать слезы.