– М-м-м… думаю, она назвала тебя путаной, – сказал Эдвард. В его голосе звучало удивление. – И schifosa. – Я посмотрела на него и заметила, как он боролся с желанием улыбнуться мне.

– Это неважно. Ты дашь ему, как и все другие девочки, и затем он оставит тебя. Никто не может отказать Эдварду Каллену. Он всегда получает то, что хочет, и он прекрасно понимает это. Любая сделала бы все что угодно, лишь бы отбить его у тебя, – сказала она, скрещивая руки на груди и смотря на меня в упор.

– В том числе слизывать сок другой с его пальцев? – спросила я, показывая свой характер. Такое со мной в первый раз. Раньше я никогда не чувствовала такой сильной волны гнева, неподвластной моему контролю. Она посмотрела на меня, а я лишь ухмыльнулась. – Или ты тогда даже этого не заметила?

– О чем ты говоришь? – раздраженно спросила она. Я пожала плечами.

– Это не имеет значения. А важно то, что со мной он так никогда не поступит и все, что ты скажешь, не поколебит моего доверия к нему, – сказала я, разворачиваясь, чтобы уйти. Эдвард стоял и посмеивался.

– Я думаю, что ты, блядь, поняла мою девочку, Лорен, – сказал он. Он повернулся и пошел за мной, чтобы снова взять меня за руку. Я почувствовала, как паника нарастает во мне, потому что не была уверена, как он отреагирует на то, что я сказала той девушке. Пока мы шли к машине, я решила посмотреть на него. Он ухмылялся, а его глаза фактически светились от счастья.

– Откуда, твою мать, это в тебе? – спросил он, смеясь про себя. Я пожала плечами.

– Я не знаю. Думаю, я произносила слова на автомате, потому что не отдавала себе отчета в том, что говорю. Я так ни разу еще не делала, – сказала я. Он кивнул, по-прежнему улыбаясь.

– Ясно. Делай так почаще, детка, потому что это охеренно горячо. Клянусь, я становлюсь твердым от того, что просто слышу тебя в гневе. Это так эротично, – сказал он.

– Хм… я… э-э.., – начала я, не зная как начать. – Что такое «путана»? – нерешительно спросила я. Он удивленно посмотрел на меня, а затем рассмеялся:

– Господи, ты сказала это, не зная, что это слово означает? – спросил он. Я кивнула, чем заставила смеяться его еще громче. – Это значит «шлюха», – объяснил он. Я не особо удивилась.

– Я так и подумала, что это что-то из этого рода, – сказала я. Он прекратил смеяться, но все еще ухмылялся. Эдвард обнял меня и притянул к себе в объятия. Мое тело прижималось к нему, и я почувствовала выпуклость в его брюках, свидетельствующую о его явном желании. Это творило сумасшедшие вещи со мной и посылало импульсы к моему уже неконтролируемому телу. Я его завела, он меня хочет.

Я прижалась к нему теснее, и он, застонав, мягко погладил мою спину. Одна рука спустилась и начала тереть мою попку, слегка сжимая ее. Я подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза, и Эдвард, улыбнувшись, наклонился поцеловать меня. Я тут же приоткрыла губы, и его язык проскользнул ко мне в рот, углубляя поцелуй. Я взвизгнула, когда он посадил меня на капот и встал между моими ногами. Он снова поцеловал меня, а я обернула ноги вокруг него, запуская руки в его волосы. Он простонал и начал вжимать свою выпуклость в мой центр. Я застонала и придвинула его ближе. Он начал толкать свои бедра вперед и искры пробежали по моему телу. Я почувствовала, что становлюсь еще влажнее и волна желания захлестнула меня с головой. Факт, что мы были на улице, и поблизости были люди, которые могли видеть нас, не особо волновали меня. Все, что на данный момент было для меня главным, был Эдвард и все те чувства, которые он пробуждал во мне. В этот момент я поняла, что я отдала ему свою душу, всю себя. Я доверяла ему и твердо верила, что он никогда не сделает мне больно. Я была поражена этой смелости, даже не смотря на то, что доктор Каллен догадывается, но я не отступала. Эдвард считал это нормальным, я с ним соглашалась. Он полностью поглотил меня: он был моим светом, моей руководящей силой в темноте. Эдвард вытащил меня из той темноты, которой являлась моя жизнь. Я знала это. Я верила этому.

Я извивалась под ним, издавая стоны, пока он терся об меня. Мое сердце стучало как ненормальное. Он отстранился от моих губ и улыбнулся.

– Может быть, лучше в машину? Чтобы прекратить это гребанный концерт по заявкам.

– Хорошо, – хрипло сказала я. Он поднял бровь, и я ему улыбнулась. – Хорошо, давай в машину, – перефразировала я. Он ухмыльнулся.

– Моя девочка, – сказал он. Он взял меня за бедра и стянул с капота. Достав ключи, он открыл дверь со стороны водителя. Повернувшись, он сказал мне. – Только после вас, – кивком указывая на заднее место. Я улыбнулась и, оббежав машину, залезла в нее. Там было немного теплее, а моя кожа горела, поэтому я сняла пальто. Эдвард присоединился ко мне и захлопнул дверцу. Бросив свое пальто на переднее сиденье, он с коварной ухмылкой впился в мои губы и положил руки мне на грудь. Он мягко сжал их, прежде чем медленно опустить руку к моему центру, потирая его через джинсы. Я застонала ему в рот, извиваясь от его прикосновений.

Затем он быстро расстегнул кнопку на моих джинсах, параллельно справляясь с молнией. Я задохнулась и оторвала свои губы от него, широко распахивая глаза, пока он проводил по внутренней стороне бедер сквозь белье. Он касался кончиками пальцев моего чувствительного центра, и я невольно стонала от страсти, льющейся через край.

– Подожди, Эдвард, – пробормотала я, боясь того, что мы исполняли в машине. Его рука замерла на мгновение, и он нерешительно посмотрел на меня. Я смотрела на него в течение секунды, пока он начал убирать руку.

– Прости. Надо было сначала спросить тебя, – сказал он расстроено. Я задержала его руку, прежде чем он совсем ее убрал.

– Нет… я… просто… о боже… прямо здесь? – спросила я, глядя в окно. – А вдруг нас кто-нибудь увидит? – глупо спросила я. Эдвард вздохнул.

– Твою мать, Белла, мы припарковались дальше всех. И ни у кого нет ни причин, ни желания находиться тут. Плюс: в моей машине тонированные стекла. И никто не увидит это, даже если они очень захотят, – сказал он. Я кивнула в ответ на его слова, приведшие меня в панику.

– Тогда все отлично, – пробормотала я. Он рассматривал меня, ухмыльнувшись.

– Марихуана иногда делает параноиком, – сказал он игриво, наклоняясь и снова целуя меня. Он опять поместил руку мне в брюки и начал тереть мой клитор, переходя от моих губ к шее. Он облизывал и покусывал мою кожу, а движения его руки становились все более дикими и настойчивыми. Мое тело покалывало, дыхание было неустойчивым, а сердце бешено неслось. Эдвард дарил мне все свое внимание, не пропуская ни одного участка кожи. От этого я почувствовала себя эгоисткой. Я знала, что он был возбужден, чувствуя его сквозь джинсы. Я провела рукой по джинсам и когда наткнулась на выпуклость, начала неистово двигать рукой, пытаясь расстегнуть ему джинсы. Когда он понял, что я хочу сделать, он замер на секунду, а затем продолжил то, что начал.

– Ты не должна делать этого, – пробормотал он. Я кивнула, стон снова сорвался с моих губ, когда он вновь начал тереть мой центр. Напряжение охватывало меня, желание росло с каждым прикосновением. Я знала, что это долго не продлится, поэтому хотела коснуться его, чтобы он тоже почувствовал себя хорошо, когда и я так себя чувствовала.

Наконец, я умудрилась расстегнуть его штаны, а затем я долго провозилась, пытаясь просунуть руку внутрь из-за нашей странной позы, которая мешала мне маневрировать. Я наклонилась вниз, потому что не могла как следует видеть его возбуждение. Согнувшись на сиденье, я, наконец, была готова обхватить его эрекцию, как раз в тот момент, когда он засунул пальцы в меня. Я начала задыхаться и двигать бедрами навстречу его движениям. Я пыталась гладить Эдварда, пока он двигал пальцами во мне, но его брюки мне мешали. Он понял это, и приподнял свои бедра так, чтобы я могла спустить джинсы и боксеры. Я обвил его твердый член рукой и начала скользить по нему вверх-вниз. Он застонал и начал более отчаянно двигать рукой во мне, желание запульсировало и мое тело напряглось как под током. Я вскрикнула, и мое тело начало биться в конвульсиях, пока я сжималась вокруг пальцев Эдварда. Он продолжал проникать в меня пальцами, замедляя свои движения, пока мое тело расслаблялось, и напряжение в мышцах ослабевало.