Несколько лет он служил на Кавказе с братом Николенькой. Воинственная, полная опасностей и приключений жизнь военного нравилась Левочке. По крайней мере, она отвлекала его от одиночества. Сильные впечатления военных действий, проявления истинной отваги офицеров и солдат поражали и вдохновляли Левочку в его поисках. Сам необычайно храбрый, отчаянно смелый, благородный и удивительно добрый к своим подчиненным, Левочка ненавидел войны, кровопролитие и смерть. Вот эти строки:! «Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете под этим неизмеримым звездным небом? Неужели, может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?…»

Левочка, проявив чудеса храбрости в Севастопольской битве в Крымской компании 1855 года на самом страшном 4-ом бастионе, испытав жесточайшее чувство горечи за нашу храбрую, благородную, но совершенно неорганизованную русскую армию, омыв в душе слезами каждого солдата, погибшего в отчаянной, изначально неравной и бесполезной борьбе, бесподобно запечатлел все это в «Севастопольских рассказах», которые отметил сам государь русский император Алескандр Второй. Левочка оставил военную службу, чтобы вновь продолжать поиски своей зеленой палочки…

Словно в заколдованном лесу блуждал Левочка по жизненным тропам. Путешествовал по разным странам, встречался и расставался с людьми, наблюдал, записывал, пытался наладить жизнь крестьян в собственном имении в Ясной поляне, писал небольшие повести и рассказы «Семейное счастье», «Казаки», «Альберт». И даже работал мировым посредником 1-го участка Крапивенского уезда Тульской губернии! Посредником между крестьянами и помещиками. Зачем им был нужен посредник? Все очень просто… Нет! Совершенно не просто! Раньше у нас на Руси было крепостное право. То есть крестьяне были собственностью своих хозяев — помещиков. Те могли их наказывать, жаловать, губить или миловать и даже продавать, словно вещь. Помещики были разные. У некоторых хороших хозяев и крестьянам жилось хорошо. Так хорошо, что они даже при отмене крепостного права и уходить-то никуда не хотели. Так «прирастали» к своим хозяевам, что жизнь свою искренне посвящали им, даже ворчали на своих господ, опекали молодых, командовали и другой жизни себе не желали. Но были и жестокие помещики, которые упивались своей властью над крестьянами и делали с ними все, что в голову взбредет. Какая-нибудь взбалмошная барыня могла наказать дворовую девку за то, что та посмела присниться ей. Или самодур-помещик мог приказать высечь повара за то, что тот приготовил не ту рыбу или чуть пережарил куриное крылышко. Да, и такое бывало. Когда русский император Александр Второй отменил это постыдное рабство, многие помещики да и сами крестьяне были недовольны, возникало много споров и недоразумений. Поэтому нужны были влиятельные, авторитетные, честные и справедливые помощники, которые эти споры могли разрешать. Таким помощником-посредником и служил Левочка. Он старался, разбирался в конфликтах, помогал как мог, уставал до полусмерти, почти ничего не писал и понимал, что его заветная палочка зарыта не здесь…

Давней мечтой Левочки была школа. И не простая школа, а для крестьянских ребятишек, которые тогда все почти были неграмотные. Никакого образования для них и не предусматривалось. Они овладевали ремеслом своих отцов и продолжали их дело. Вот и все. Больше им знать не полагалось. А Левочка уже давно приглядывался к этим неумытым мордашкам и не верил в то, что эта ребятня не в состоянии овладеть грамотой и счетом. И Левочка решился. Однажды теплым осенним утром он объявил в деревне, что в имении Ясная поляна открывается бесплатная школа. Крестьяне, кто с радостью, кто с сомнением, одели своих ребятишек в праздничное чистое платье и отправили с Богом учиться к «граху», как они называли Левочку…, то есть графа Льва Николаевича Толстого. Ибо давно уже Левочка превратился из юноши в солидного величественного мужа атлетического сложения (Левочка всегда серьезно занимался гимнастикой). Ребятишки робели, жались друг к другу. Но как только «грах» поздоровался и ласково улыбнулся, все тоже начали улыбаться и повеселели. Прежде всего, Лев Николаевич научил своих учеников попросту называть его Львом Николаевичем, а не «вашимсиятельством». Потом, когда все прошли в комнату, специально подготовленную для занятий, и расселись на подоконниках, на скамьях, на полу, в кресле, Лев Николаевич, решивший было начать обучение с изучения азбуки, обвел своими добрыми серыми глазами свой первый класс, состоящий из разновозрастных заморенных недокормленных Васяток, Данилок, Игнаток в домотканых рубашонках, лаптях с заскорузлыми от работы ручонками, вдруг неожиданно сам для себя начал рассказывать про чужеземные страны, про звездное небо, про нашу планету… А рассказчик он был ого-го! Заслушаешься! Можно себе только представить, что произошло с мальчишками и девчонками, которые и представить себе не могли, что кроме их деревни еще что-то где-то существует!

Обучение шло удивительными темпами. Лев Николаевич сил не жалел, чтобы придумать, как интересней своим ребятам рассказать математическое правило или отработать буквенные соединения по чистописанию. Ученики были счастливы и обожали своего учителя. Не говоря уже о самом учителе! И никто никогда без серьезной причины не опаздывал, хотя наказаний никаких в школе не было. Все занимались с таким удовольствием, что порой уроки растягивались на несколько часов! Воспоминания об этой школе хранятся очень бережно. И я с радостью прочту вам несколько строк. «… Уже давно виднеются из школы огни в окнах, и через полчаса после звонка, в тумане, в дожде или в косых лучах осеннего солнца, появляются темные фигурки по две, по три и по одиночке… В руках ничего не несут, им нечего и в голове нести. Никакого урока, ничего сделанного вчера он не обязан помнить нынче. Его не мучает мысль о предстоящем уроке. Он несет только себя, свою восприимчивую натуру и уверенность в том, что в школе нынче будет весело так же, как вчера…»

Но Толстой, как всегда, оказался в одиночестве. Недоброжелатели смеялись над ним и называли чудачеством его возню с грязными ребятишками. Друзья тоже не понимали его и советовали бросить эту забаву и серьезно заняться писательским делом. Но Лев Николаевич только расширял свои идеи, изучал школы за границей, писал статьи, учил молодых преподавателей. Но чтобы так преподавать, как Толстой, надо быть самим Толстым! Научить можно каким-то приемам, методикам, но такой гениальный талант, к сожалению не передашь. А у Толстого вся методика состояла в том, чтобы не было никакой методики. Хотя некоторые его мысли об образовании нашли свое применение в Американских университетах!

Толстой со временем опять почувствовал, что опять он живет неполной жизнью. Опять идет не по той дороге. Ребятишки выросли, стали образованными людьми. Но где же ты, зеленая палочка счастья? Неужели опять промах? Он опять остался одинок… Одинок? Навсегда? Нет-нет! В один прекрасный день у него появилась семья. Молоденькая, совсем юная очаровательная жена Софья Андреевна, Сонечка… В пустом его доме вновь зазвучали детские голоса, опять вечерами собирались за самоваром, обсуждали дела, раскладывали пасьянс, в печи разгорался огонь и весело трещали поленья… Лев Николаевич больше времени теперь проводил за письменным столом. Там его ждали… Кто бы вы думали? Его герои… Наташа Ростова, Андрей Болконский, Анна Каренина, Пьер Безухов… Они окружали его, говорили, что-то советовали, спорили, ругались, мирились. Он прислушивался к ним, поселял их в свои романы, рисовал их портреты с особой тщательностью, деликатностью, нежностью и великой любовью, на которую только был способен этот великий человек, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой… Левочка…

— Русский писатель Иван Шмелев жил в начале 20 века и испытал все муки того страшного времени, когда в нашей стране, мои дорогие друзья, происходили трагические события — революция, уничтожение православной Руси, убийство русского царя Николая Второго — помазанника Божьего на управление нашей страной, бесчисленное истребление русских людей, защитников веры нашей православной. Как и многие-многие русские люди, Иван Шмелев вынужден был покинуть свою Родину. Ведь новому безбожному режиму он стал не нужен. А его любимая Родина была разрушена… И чужие края для него навеки остались чужими…