— Я разогрею овощи?

— Если не трудно, — прошептала Энди, не осмеливаясь взглянуть на него. Она

глубоко вздохнула. — Хорошо, Конн. Овощи — это здорово.

Конн кивнул и отправился на кухню. А вместе с ним из комнаты как будто ушло все

тепло. Энди зябко поежилась и, словно очнувшись, огляделась по сторонам. Конн

стоял у плиты и, нахмурившись, читал инструкцию на пакетике с овощами.

— По-моему, — ее голос прозвучал так хрипло, что она смущенно прокашлялась, —по-моему, надо просто бросить их в кипящую воду.

— Так я и сделаю. — Конн посмотрел на Энди, и между ними вновь возникло

напряжение. Напряжение, какую-то секунду осязаемое почти физически.

Потом Конн загадочно улыбнулся, словно намекая, что между ними минуту назад

произошло нечто весьма значительное.

Его улыбка делалась все шире и шире, взгляд становился все нежнее и мягче.

Потом он отвернулся и как ни в чем не бывало занялся овощами.

Глава восьмая

Энди продолжала стоять в растерянности, судорожно пытаясь сосредоточиться. Ей

не очень хотелось одеваться. Одна мысль о мокрых джинсах и блузке приводила ее

в ужас. Но ходить голой в колючем шерстяном одеяле… Честно говоря, бывают и

более удачные наряды.

В конце концов, она решила еще погреться. Все равно в ее теперешнем состоянии

ничего лучшего не придумаешь. Однако жар от огня был так силен, что вскоре ей

пришлось чуть-чуть отодвинуться.

Когда Конн вернулся в комнату с большим подносом в руках, Энди по-прежнему

сидела у камина. Их взгляды встретились, и Конн ощутил сильное напряжение внизу

живота. Он глубоко вздохнул, поставил поднос на каминную полку и, твердо решив

взять себя в руки, опустился на коврик сзади Энди. Отблески пламени мягко

освещали нежный изгиб ее спины, и Конн раздраженно отвернулся.

— Я рассчитывал, по правде говоря, на несколько иной обед, — проворчал он, — но

по крайней мере все горячее.

— А пирожные… — хрипло спросила Энди, — где ты раздобыл пирожные?

— Нашел чудесный пакетик и прочел инструкцию на обороте.

— А-а. — Энди осторожно попробовала кипящий бульон. — Очень даже ничего.

— Если я обещал даме пикник, то держу слово.

— Спасибо, Конн.

Ее голос прозвучал как-то неестественно, и Конн заглянул ей прямо в глаза.

— За суп?

— За пикник. — Энди отвернулась, с аппетитом откусила еще кусок пирожного.

Взглянула на Конна и улыбнулась. — Ты все прекрасно придумал, Девлин. И не

обращай внимания на мои дурацкие выпады. У меня благополучно вылетело из

головы, что ты еще не очухался после развода.

Он печально улыбнулся в ответ.

— Мы с Юдифью так давно разъехались, что когда я получил извещение о разводе, то долго думал: я-то здесь при чем?

— А теперь снова готовишься к очередной попытке? Я имею в виду, к попытке

создать семью.

Конн задумался.

— Трудно сказать, — со вздохом признался он. — Понимаешь, меня многое

притягивает в браке. Мне просто необходимо кого-то любить, мне нужен кто-то, кто любил бы меня. А потом дети… — Он нахмурился. — Я хочу ребенка, Энди.

— Я тоже, — тихо отозвалась она.

Конн посмотрел на нее. Ее словно целиком захватил вид пламени, играющего в

камине. “Я тоже”,?— про себя повторил он. Энди и дети. Он никогда не

представлял себе Энди в роли жены и матери. Ему и в голову такое не могло

прийти.

— Поэтому ты собираешься выйти замуж за Дерошера?

Энди резко тряхнула головой, как будто очнулась после долгого сна.

— Да. Наверно, и поэтому тоже. Все, что ты сказал, очень верно, Конн. Мне нужно

любить. И быть любимой.

— А ты любишь его? — резко бросил он, внимательно глядя на нее.

— Разумеется. А то что бы мы, интересно, сейчас обсуждали?

Он прекрасно понимал, что Энди лжет. Она может водить за нос кого угодно. Но

только не Конна Девлина.

— Понятно. А Марк Бек? Так, от нечего делать?

Энди холодно взглянула на него и сухо бросила: — Мне казалось, ты обо мне лучшего мнения, Коннор.

Конн смущенно опустил глаза. Она всегда умела поставить его на место.

— Извини.

Энди обиженно помолчала и сердито спросила: — Между прочим, а что у тебя за интрижка с Оливией Вудраф? Так, от нечего

делать?

Конн усмехнулся:

— Точно. От нечего делать.

— Тебе нравится силиконовая грудь?

— Не то слово, просто обожаю, — удивленно пробормотал он.

Любезная улыбка в ответ.

— Видишь ли, Оливия проконсультировала меня относительно моей фигуры, порекомендовала отличного хирурга-косметолога и с большим знанием дела

рассказала об операции по увеличению груди.

Конн выпучил глаза:

— Она раскритиковала твою фигуру?

Энди улыбнулась еще шире:

— С точки зрения Оливии, грудь у меня маловата.

Конн изучающе посмотрел на свою собеседницу, глубоко задумался и решительно

заявил:

— Не понимаю, какие могут возникнуть к твоей груди претензии. Я всегда считал, что у тебя совершенная грудь.

— Это действительно комплимент в устах знатока.

— Ты намекаешь, что я падок на большую грудь?

— Я скорее намекаю, что ты падок на женщин.

— Возразить нечего. — Конн вздохнул. — Но своих жен я долго выбирал себе по

вкусу.

— Что ж, вкус тебя никогда не подводил, — фыркнула Энди.

Шутка не такая уж безобидная. Но он не обиделся. Ее колкости иногда

по-настоящему бодрили и освежали его. Конн откинулся на стуле и заразительно

расхохотался. Давно он уже так не смеялся. Наконец-то исчезла горечь последних

дней.

— Энди, Энди, с тобой лучше не спорить, — улыбаясь проговорил он.

Крошка от пирожного прилипла к ее подбородку. Конн протянул руку и мягко убрал

крошку. Медленно провел пальцем по влажным губам.

Чарующие губы приоткрылись, она слегка коснулась его пальца кончиком языка.

Глаза их встретились и уже не желали больше разлучаться. Наверно, так прошло

несколько минут, а может быть, целая вечность. Наконец-то их час настал.

Конн прикоснулся к ее губам ладонью. Наклонился к Энди и бережно поцеловал. Он

больше никуда не торопился — и так хотелось насладиться каждым мгновением, каждой лаской, каждым прикосновением.

Энди больше не казалась ни растерянной, ни удивленной. Она приоткрыла рот, ожидая нового поцелуя.

Конн слегка отодвинулся, откинул волосы с ее лица, весело взглянул на нее и

рассмеялся.

— Мы же договорились, что ничего подобного не будет.

— Я помню. — Энди буквально впилась в него глазами, как будто увидела в первый

раз. — Мы с тобой с ума сошли.

— Точно. — И Конн снова поцеловал ее. Он уже не мог держать себя в руках, он

был околдован ею. И знал, что это наконец должно случиться, знал, что это уже

неизбежно.

— Конн, пора остановиться. Пока не поздно, — пробормотала Энди спустя пару

минут. А сама жадно искала губами его рот.

— Ты права. Пока не поздно. — Конн целовал ее плечи, ласкал губами мягкую кожу.

Энди всем телом прильнула к нему, ощущая горячую силу его желания. Надо

остановить его. Иначе будет поздно, поздно, поздно. И что потом? Как она будет

с ним работать?

Конн повалил ее на ковер, сорвал так тщательно завязанное одеяло, и прекрасное

обнаженное тело предстало перед его взором.

— Энди, ты самая чудесная женщина на свете, — шептал Конн, лаская губами ее

шею, грудь, живот. — Почему я так долго не замечал этого?

— Ты заметил это когда-то. Двенадцать лет назад.

— Так давно… — Он нежно сжал губами ее сосок, провел по нему языком. — Да, так давно. Тогда я любил твою шелковистую кожу. Аромат твоего тела, вкус твоих

губ…

Энди приподняла голову и поцеловала его. “Если и говорить “нет”, то прямо

сейчас”, — лениво подумала она. Их близость ничего не изменит, их близость — не