— Я приготовил все финансовые декларации, — сказал Марк Бек, входя в комнату.

Конн взглянул на него.

— Я думал, вы улетели с отцом в Сиэтл.

Марк качнул головой, бросил стопку документов на стол.

— Нет. Он работает с бухгалтерами. Я держу с ним постоянную связь.

Конн прислонился к стене и с любопытством посмотрел на Марка.

— Я все время думаю, почему вы спокойно смотрите, как “Бектрон” уплывает из

ваших рук. Вы же единственный наследник. Мне кажется, что…

— Я должен перехватить у вас инициативу? — Марк вежливо улыбнулся, подошел к

окну. — Да нет. “Бектрон” создан моим отцом, но не мной. Честно говоря, я даже

рад, что так вышло. Мы держались только за счет военных заказов. Холодная война

кончилась, и наши дни сочтены. Можно было перестроить всю структуру компании

или спокойно продать ее.

Марк задумчиво посмотрел на бассейн.

Энди уже вылезла из воды и растянулась в шезлонге. Ярко-синий купальник почти

не скрывал ее гладкое стройное тело. “Почему она не надела что-нибудь

поприличнее?” — раздраженно подумал Конн. Он уже забыл, что купальники всегда

особенно шли ей. И Бек, разумеется, тут как туг.

— Вы не… ммм… — Бек с интересом взглянул на него. — Разумеется, я лезу не в

свое дело, но вы с Энди, кажется, очень дружны.

— Вы правы, — холодно бросил Конн.

— Она рассказывала, в детстве вы были соседями. И вместе выросли.

— Так и есть. — “Какого черта Энди делилась с ним детскими воспоминаниями?”

— И вместе поступили в колледж. Кажется, вы так и остались близкими друзьями.

— “Кажется” не самое уместное слово, — отчетливо произнес Конн. — Мы

действительно очень близкие друзья.

Он почти враждебно взглянул на Марка.

— Простите, вы собираетесь писать нашу биографию?

Марк спокойно выдержал его взгляд.

— Она очень часто говорит о вас. Мне хотелось выяснить, что за отношения вас

связывают?

Эти безупречные манеры окончательно взбесили его.

— Вы могли бы поинтересоваться у Энди.

— Я так и сделал. — Бек оставался совершенно спокоен. — Она ответила, что вы

просто друзья. Но… — он слегка улыбнулся, — мне почему-то кажется, что у вас

есть собственные мысли на этот счет.

— Например? — очень кротко отозвался Конн.

Марк рассмеялся, небрежно прислонился к окну.

— Она чудесная женщина, Девлин. Честно говоря, я не совсем понимаю ваше

поведение. В ней есть все, о чем мужчины могут только мечтать.

— По-моему, я ясно выразился, — прорычал Конн, глядя в окно. — Мы с ней очень

близкие друзья.

— То есть вы не будете против, если я… — он деликатно запнулся.

— Если вы что?

— Хватит валять дурака, Девлин! — бросил Марк с ленивой улыбкой. — Мне нравится

Энди. Очень нравится. Я не склонен прекращать отношения с ней. Я хочу выяснить, что вы имеете против?

— Это не мое дело, — ответил Конн без всякого выражения. — Съездите в Квебек и

поговорите с Аланом Дерошером.

— Мы с Энди говорили о Дерошере. Не думаю, что его стоит воспринимать всерьез.

По крайней мере, Энди его всерьез не воспринимает.

Конн слегка поднял голову. Черт возьми, с ним Энди Дерошера не обсуждала.

— Не беспокойтесь, что своими действиями я помешаю переговорам с “Бектроном”. —Марк снова улыбнулся и направился к выходу. — Пока переговоры не кончатся, я не

собираюсь ничего предпринимать. Как вы вчера удачно выразились, до подписания

контракта мы остаемся конкурентами.

Марк уже ушел, а Конн так и остался стоять у окна. Теперь Энди болтала с

Марджи, радуясь яркому солнцу. Она и не подозревала, что за ней наблюдают. Что

они с Беком так подробно обсуждали ее судьбу.

“Подожди немного, Бек, — мстительно подумал Конн. — Энди быстро охладит твой

пыл. Ты слишком уверен в себе. Ну разумеется, раз уж ты все решил, Энди

остается только упасть в твои объятья”.

Конн слишком хорошо ее знал.

Или не знал? Он слегка нахмурился. Он всегда был убежден, что знает Энди как

свои пять пальцев. Но последние дни она все время ставила его в тупик.

Оказывается, Дерошер и вправду сделал ей предложение.

Конн снова подумал о Беке. О Беке с Энди.

Мы остаемся конкурентами…

Конн усмехнулся, подошел к столу и выключил компьютер. Что ж, победа достанется

сильнейшему.

Фрэнк Чарнеки будто заново родился.

Энди принялась тщательно вытирать полотенцем мокрые волосы, чтобы скрыть

улыбку. Бог ведает, что с ним случилось — то ли горный воздух повлиял, то ли

атмосфера отпуска, то ли купальник Марджи, — но Фрэнк буквально стал неотразим.

Он болтал. Смеялся. Дурачился. Шутил. Он даже начал флиртовать.

Собственно, он продолжал флиртовать. Энди откинулась в шезлонге и стала

украдкой наблюдать за ними. Марджи сияла, словно шестнадцатилетняя девочка, влюбленная первый раз в жизни. Глаза блестят, щеки раскраснелись. Они уселись

на большом полотенце сзади бассейна, наклонившись друг к другу и почти касаясь

друг друга коленями. Они переживали те счастливые мгновенья, когда для мужчины

и женщины мир вокруг исчезает, а во всей вселенной остаются лишь они двое.

Энди вдруг почувствовала легкую зависть. Первые дни влюбленности ни с чем не

сравнить — каждый удар сердца оборачивается волшебной музыкой, каждая секунда

приносит новые открытия, каждый вздох исполнен неги. Мир становится прекрасным, как в сказке, а каждое слово, каждый взгляд, каждое прикосновение наполнены

нежностью и особой силой.

Ее сказка закончилась давным-давно.

Энди швырнула полотенце под ноги и отвернулась. Она невольно залюбовалась

прекрасным видом гор. Ее вдруг пронзило чувство острой тоски, а глаза

наполнились слезами. “Какая я идиотка”, — подумала Энди. У нее было все. Все, что может хотеть женщина.

На песке у ее ног неожиданно появилась тень крепкой мужской фигуры. Кого-то это

ей напоминало. В следующее мгновенье кто-то уселся позади нее в шезлонг, сильные руки обняли ее, и кто-то уткнулся носом ей в шею.

Она улыбнулась.

— Доброе утро, Коннор.

— Быстро ты меня раскусила, — мягко рассмеялся он, целуя ее ухо. — А я хотел

сойти за Марка Бека.

— Марк Бек слишком хорошо воспитан, чтобы приставать к женщине в девять часов

утра.

Конн обнял ее посильнее, прошелся губами по шее.

— Так, значит, я отличаюсь невоспитанностью, да?

— Я помню твой лосьон после бритья, Конн. — Энди усмехнулась. — А еще я помню

вот это. — Энди провела пальцем по кривому белому шраму на его предплечье. — Ты

чуть не умер после той аварии.

— “Только герои погибают молодыми”. Ты ведь именно так выразилась, Энди, когда

пришла навестить меня в больницу. — Конн снова коснулся ее шеи губами. — Мне

только что исполнилось семнадцать, я накачался пивом и дешевым вином — нашу

команду выбили из отборочного тура. Ты заставила меня поклясться, что я не сяду

за руль, помнишь?

— Да уж. — Энди никогда не забывала тот страшный день, Конна, лежащего под

капельницей на больничной койке, с ног до головы забинтованного, и леденящий

холод в груди.

— Я поклялся, что в жизни не сяду пьяный за руль. Что, если я нарушу клятву, мы

навсегда расстанемся с тобой. — Конн словно застыл на ее груди, целиком

погрузившись в воспоминания. — Ты здорово напугала меня, Энди. Я посмотрел тебе

в глаза и понял, что это не шутка. Что, если не сдержу слово, я больше никогда

тебя не увижу.

— Но я кое-чего добилась, правда? — тихо проговорила Энди.

— Да, — покорно кивнул Конн. — За шестнадцать лет я ни разу не нарушил нашу

клятву.

— И даже не мечтай, Коннор. Я никогда не освобожу тебя от этого обещания.

— Не сомневаюсь. — Конн помолчал. — Я не хочу тебя терять, Энди, — очень тихо