решалась.
И Конн понял ее. Если он не возьмет себя в руки, то останется без помощника и
без лучшего друга.
— Сделаем вид, что уже ночь, — тихо сказал он. — Бек никуда не денется. И отчет
Чарнеки можно обсудить утром.
Энди кивнула, засунув руки в карманы халата. Она так хотела предложить ему
попить еще чаю, но искушение было слишком велико. В Сиэтле, в офисе, работа
помогала Энди держать себя в руках. Но здесь… Лунный свет, одиночество, огонь
в камине… Весь мир словно договорился подразнить ее сегодня. Заставить желать
невозможного.
Энди проводила Конна до дверей.
— Ты никогда не мог допить свой чай.
— Все равно, запиши на мой счет. — Конн ухмыльнулся, прислонился широким плечом
к дверному косяку, как будто отрезая себе путь к отступлению. — Знаешь, —осторожно произнес он, как-то загадочно посмотрев на нее, — мы могли бы…
вспомнить юность…
— По-моему, ты опять пристаешь ко мне, Коннор Девлин. — Энди, рассмеявшись, прислонилась к стене.
— Ну… — он широко улыбнулся, — пожалуй.
Энди снова рассмеялась. Какое-то мгновение ей безумно хотелось согласиться, просто чтобы проследить за его реакцией. Вместо этого она наклонилась к нему и
потянула за свитер.
— Поцелуй меня, идиот, а потом прими холодный душ и ложись спать.
— С удовольствием, мэм. — Конн обнял ее теплой сильной рукой за шею и прижался
ртом к ее губам куда сильнее, чем она ожидала.
Энди рассчитывала на обычный дружеский поцелуй перед сном, но она ошиблась.
Конн целовал ее медленно и глубоко, наслаждаясь каждой чудесной секундой.
Через минуту Энди тихо вскрикнула и оттолкнула его. Ее рука все еще лежала на
груди Конна, глаза изумленно расширились. Казалось, она не совсем отдает себе
отчет в происходящем.
— Что это было? — едва дыша, спросила она.
— Понятия не имею, — усмехнулся Конн и погладил ее шелковистые волосы. Провел
рукой по шее, наслаждаясь мягкостью кожи. — Можно повторить эксперимент и
разобраться получше.
— Нет. — Энди глубоко вздохнула, отступила назад и покачала головой. — Это
неудачная мысль.
Конн неожиданно подумал, что если бы он всерьез захотел, то мог бы затащить
Энди в постель. Он внимательно смотрел на нее сверху вниз, борясь с нахлынувшим
желанием.
Только вот завтра утром придется объяснять ей, что произошло. А еще хуже —придется объяснять это самому себе.
Их отношения слишком сильно изменились бы, а меньше всего на свете Конн хотел
отказаться от дружбы с Энди.
— Боюсь, ты снова права, — тихо проговорил он, наклонился и слегка коснулся
губами ее лица. — У нас прекрасные отношения, правда? Было бы непростительной
слабостью сводить их до уровня секса, пускай даже великолепного секса.
Конн снова взглянул на нее, втайне надеясь, что Энди рассмеется и ответит
что-нибудь вроде “Да здравствует великолепный секс!” или “Пошли в постель, парень. Философствовать будем с утра!”.
Мало того, казалось, Энди и в самом деле колеблется. Ее губы были полуоткрыты, она словно не могла отвести от него взгляд. Так они и стояли, затаив дыхание, не в силах вымолвить ни слова, и время перестало для них существовать. Потом
Конн вдруг протянул к ней руку, но Энди отступила назад, чуть улыбнулась и
весело взглянула на него.
— Да, Коннор. Слишком трудно переступить через дружбу.
Конн с улыбкой кивнул, откинул с ее лба непослушную шелковистую темную прядь.
— С другой стороны, людям свойственно ошибаться…
Энди задумалась, потом с печальной улыбкой вскинула глаза.
— Но мы не ошиблись. Хотя ты очень хорош в постели.
— Вот уж не знаю. Я так давно не занимался любовью, что даже пробовать страшно.
— Он горько ухмыльнулся.
— По-моему, тебе нечего бояться, — пробормотала она, едва заметно улыбаясь.
Мягко подтолкнула Конна к дверям. — Спокойной ночи, Коннор. И приятных снов.
— Если вдруг не сможешь заснуть, загляни ко мне. — Снова ухмыльнувшись, Конн
многозначительно подмигнул ей. Повернулся и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Он ушел ради нее, не ради себя. Медленно подошел к кровати, прекрасно понимая, что не уснет до утра…
К собственному удивлению, Конн почти сразу уснул. В жизни не видел таких
красочных снов.
С утра, глядя на яркий экран портативного компьютера, Конн улыбался собственным
мыслям. Знай Энди, что они вытворяли в его снах этой ночью, она бы замуровала
вход в его комнату. Или схватила бы со стола тяжелый серебряный нож для
разрезания бумаги и отрезала некоторые очень важные с медицинской точки зрения
части его тела.
Конн повел плечами, откинулся на спинку стула и загрузил в компьютер новую
программу. Сегодня выдалось свободное утро: позвонил Бек и сообщил, что он с
двумя главными консультантами срочно вылетает в Сиэтл. Необходимо уточнить
кое-какие детали. Вряд ли они вернутся до вечера.
“Значит, дело близится к развязке”, — удовлетворенно подумал Конн. Что ж, он
будет только рад. Конн ненавидел бесконечные переговоры, выработку общих
планов, обсуждения контрактов, торговлю по мелочам. Он всегда хотел делать
дело, а не болтать. Все эти изысканные дипломатические игры никогда не заменят
чистой радости эксперимента. Радости, с которой Конн наблюдал за работой своих
инженеров. Радости от создания нового образца, от запуска этого образца в
серийное производство.
Слава Богу, Энди прекрасно понимала его. За девять лет их совместной работы
Энди приучилась брать на себя всю текучку, и Конн целиком погружался в мир
инженерных проектов и решений.
Если он потеряет ее…
Он слегка прищурился. Может, все-таки имеет смысл звякнуть сегодня Дерошеру. С
простым дружеским советом — оставить Энди в покое. Если Энди узнает, она, конечно, убьет его, но игра стоит свеч. Энди не любит Дерошера. Она и не сможет
его полюбить. Да он вообще ей не пара. Слишком старый, слишком нудный, слишком… Не подходит, и все тут!
А Марк Бек? Тем более.
В том-то и беда. Да ни один мужчина не стоит Энди. Энди нужен человек, способный в полной мере оценить ее личность. Человек, умеющий рассмешить одним
взглядом. Человек, знающий, что ее любимые цветы — львиный зев, а любимый фильм
— “Касабланка”. Человек, умеющий правильно массировать ей спину, знающий, сколько добавить текилы в ее любимый коктейль. Человек, готовый часами
таскаться за ней по затхлым букинистическим лавкам в поисках томиков
романтической поэзии, которую она обожала.
“Человек, похожий на меня”, — раздраженно подумал Конн.
А вдруг не такая уж плохая мысль жениться на своей лучшей подруге? По крайней
мере, всегда будет с кем перекинуться веселой шуткой.
Только Конн никогда не уговорит ее. Энди четко разделяла дружбу и любовь.
И это к лучшему. Что Конн сможет ей предложить? Два развода за плечами особенно
не вдохновляют. С таким послужным списком даже Энди — а она ведь знала его
лучше, чем кто бы то ни был, — призадумается.
Пропади все пропадом!
Он потер шею и тупо уставился на экран компьютера, не в силах заставить себя
думать о программе. Где-то рядом раздавались приглушенные голоса, крики и смех, и Конн начал машинально прислушиваться. Господи, как надоело работать! И даже
делать вид, что работаешь. Может, спуститься в бассейн?
Конн нервно встал из-за стола и подошел к окну. Внизу плескались Марджи, Фрэнк
Чарнеки, Энди и кто-то из помощников Билла Миллера. Они достали мяч и пытались
сыграть в водное поло. Но игра в основном заключалась в том, чтобы утопить друг
друга. Конн улыбнулся, посмотрев на Фрэнка в плавках и без его любимых
компьютеров.
Кто-то постучал в дверь, и Конн крикнул: “Входите!”, залюбовавшись Энди. Она
выпрыгнула из воды, схватила мяч и быстро поплыла к дальнему краю бассейна, стараясь оторваться от преследователей.
