— Лариса, — сказала она, — собери после занятий отряд и задержи Пустошкина. Будем принимать его в пионеры.

…Речь Зинаиды Петровны на сборе отряда пятого класса «А» была краткой. По ее убеждению, пионером Пустошкин не стал только по недоразумению. Не озорник… Двоек не бывает… Разве этого мало, чтобы, как все, носить красный галстук?

— Ребята! — сказала она. — В нашем классе учится Федя Пустошкин. Новичок. Федя, встань.

Федя смущенно приподнялся над партой.

— Все видят Федю Пустошкина? — спросила учительница.

— Все, — весело отозвался класс.

— Все видят, что Федя Пустошкин без галстука?

— Все, — нестройно отозвался класс.

— Но это вовсе не потому, что галстук у него… — Взгляд учительницы скользнул по классу и сразу нашел то, что искал: Сережа Бойков стыдливо прикрыл шею ладошкой. — Не потому, — продолжала Зинаида Петровна, — что галстук у него, как у Бойкова, в стирке. Федя Пустошкин не успел вступить в пионеры. Эту Федину ошибку надо исправить. Кто за то, чтобы Федю принять в пионеры?

«За» были все.

— Лариса, — сказала Зинаида Петровна, — одолжи Пустошкину свой галстук. Пустошкин Федя, с этого дня можешь считать себя пионером.

И Федя стал пионером.

Но пробыл он в этом звании недолго.

Утром следующего дня, перед уроками, Федя разыскал старшую вожатую Валентину Сергееву и, протянув ей красный галстук, сказал:

— Возьмите, пожалуйста… Бабушка не велит…

Федя виновато улыбнулся и отошел.

А Валентина не могла понять, что произошло. Помогла Лялька.

Увидев сестру, Валентина вспомнила, что Федя Пустошкин учится с ней в одном классе. Лялька была председателем совета отряда. Стоит ей, Валентине, потянуть за Ляльку-ниточку, и она сразу распутает все: узнает, почему Федя Пустошкин сам себя исключил из пионеров.

Но Лялька, услышав о поступке Пустошкина, была поражена не меньше сестры.

— Как же так? — сказала она. — Вчера мы его приняли, а сегодня он…

— Разве Пустошкин не был пионером? И что за странный прием в пионеры?.. — посыпались вопросы Валентины.

Она вспомнила, что сказал ей мальчик, отдавая галстук: «Бабушка не велела»… А при чем здесь бабушка? Хотела бы я знать…»

Неожиданная мысль пришла Валентине в голову.

— Лариса, — сказала она, — ты не знаешь, где живет этот Пустошкин?

— На Первой Еленинской… А что?

— Первая Еленинская. Это ведь в зоне действия отряда имени Гагарина?

— Да, а что?

— Потом узнаешь, — сказала Валентина. — А сейчас найди Воронка и передай ему это.

Она протянула сестре черный кружочек.

— Пуговица… — удивилась Лялька.

— Сама ты пуговица, — усмехнулась Валентина. — Пароль тревоги. С моим вензелем. Видишь «СВ» — Сергеева Валентина. В первой зоне у всех такие. Только никому ни слова — это их тайна.

Найти председателя совета отряда шестого класса «Б» Игоря Воронова было нелегко. Лялька обежала все закоулки, прежде чем догадалась заглянуть в светлый фонарик Ленинского уголка — маленькую, построенную дружиной терраску, выходящую в школьный сад.

Воронок был там. Он принимал рапорты вожатых звеньев.

— Первое звено, — сказал Воронок и вопросительно посмотрел на летописца отряда, худенькую Женю Соболеву.

— «Собрать в зоне «Восток» десять книг для библиотеки без библиотекаря».

— Собрано! — выскочил подвижный Валя Воскобойников, вожатый первого звена.

— Второе звено… «Открыть бесплатный прокат детских игрушек», — прочитала Женя.

— Открыли? — спросил Воронок.

— Нет еще, — поднялся толстый, неуклюжий вожатый второго звена Миша Никитин. — Помещения нет.

Вдруг на террасу влетела Лялька:

— Вот вы где…

Воронок нахмурился: он не любил, чтобы им мешали. Но не турнул Ляльку. И не потому, что встреча с ней всегда непонятно радовала Воронка — чувство долга Воронок ставил выше чувства дружбы, — а потому, что Лялька могла оказаться делегацией из соседней зоны. И ее надо было выслушать.

Воронок посмотрел на электрическую карту города, висевшую в Ленинском уголке. Одни улицы светились на ней красным цветом — зона действия «Восток-1», другие голубым — зона действия «Восток-2». Это была Лялькина зона.

— Ты делегация? — строго спросил у нее Воронок.

— Нет, — ответила Лялька. — Я не делегация. Я — пуговица.

И она протянула Воронку черный кружочек.

— Где взяла? — насторожился Воронок.

— Сестра послала.

— Сестра? — Воронок нахмурился. Сестра — это другое дело. Оглядев вожатых звеньев, Воронок сказал: — В зоне «Восток-1» тревога. Предупредить всех. Сбор после уроков в пионерской.

Вожатые разбежались по звеньям.

Ушел Воронок.

Ушла Лялька.

И только огоньки на электрической карте, которую забыл выключить Воронок, тревожно перемигивались.

Что же случилось в зоне «Восток-1»?

В чулане было темно и душно. Пахло мятой, укропом, окороком, мышами и еще чем-то таким, чему нос не мог придумать названия.

Носов было два. Один принадлежал Воронку, другой — Леньке. Минутку терпения, и станет понятно, что заставило Воронка и Леньку залезть в чужой чулан.

Разговор в пионерской не на шутку встревожил отряд имени Юрия Гагарина. Самоисключение Феди Пустошкина из пионеров было воспринято, как чрезвычайное происшествие номер один.

Безобидный и безответный Федя Пустошкин никогда не шел против воли класса. Класс был силой, которой он подчинялся с удовольствием. И вдруг нашлась сила, которая пересилила эту силу.

А сила звалась Авдотьей Поликарповой и была родной бабушкой Феди Пустошкина.

Это было обидно и непонятно. Бабушка у Феди была слабая, убогая, ходила, опершись на посошок. Казалось, что без этой, третьей, деревянной ноги она и устоять на земле не сможет. И вдруг у этой бабушки оказалась непонятная сила. Стоило бабушке сказать слово, и Федя как угорелый помчался к старшей вожатой сдавать галстук.

Что же держит Федю в повиновении?

Выяснить это взялся сам Воронок.

Понаблюдав за Федей, он очень скоро установил, что Авдотья Поликарповна по четным дням недели навещает Ульяну Тихоновну, прозванную за свой неуживчивый нрав Суматохой, и таскает к ней зачем-то внука Федора.

«И чего ему со старухами делать?» — удивлялся Воронок, наблюдая, как Федя понуро плетется вслед за бабушкой.

Чтобы разгадать тайну, Воронок разыскал Леньку, жившего по соседству с Суматохой, и предложил ему понаблюдать вместе за домом Ульяны Тихоновны.

Сегодня четный день недели. Сегодня бабка обязательно приведет к Суматохе Федю. И сегодня же, как успел узнать Воронок, у нее соберутся сектанты.

Кто такие сектанты, Воронок толком не знал. Говорят, божьи люди… Божьи… Но ведь бога нет. Однажды Воронок спросил на уроке — это было во втором классе, — что такое бог? Учительница ответила: «Бог — это ничто». И Воронок твердо убежден, что это так. Ведь бога никто никогда не видел. Значит, божьи люди все равно что ничьи люди. А разве человек может быть ничьим? Нормальный человек ни за что не скажет, что он ничей или божий. Он обязательно чей-нибудь да есть: заводской, колхозный, русский, советский…

Значит, люди, называющие себя божьими или ничьими, что одно и то же, не совсем нормальны. А ненормальных людей Воронок побаивался и старался держаться от них подальше. Ненормальные — они ведь за себя не отвечают. Треснут еще чем-нибудь…

И все же Воронка не раз разбирало любопытство, ему хотелось узнать, чем занимаются сектанты на своих молениях. Однажды он спросил даже об этом у Суматохи.

— А тем и занимаются, что спасения ищут, — сказала Суматоха.

— Разве их кто-нибудь ловит? — спросил Воронок. Вопрос почему-то не понравился Суматохе, и разговор на этом оборвался. Потом уже, от учительницы, Воронок узнал, что искать спасения — значит замаливать земные грехи в надежде на загробную райскую жизнь. Так делают те, кто верит в бога.

Это было совсем уж темно и скучно, и Воронок потерял всякий интерес к божьим людям. До вчерашнего дня он даже не вспоминал о них. И вдруг след Феди Пустошкина привел его в тот дом, где сектанты устраивают свои моления. Неужели и Федя с ними? Выяснить это надо было во что бы то ни стало.