Решение советского командования: в случае ударов по советским войскам со стороны американской авиации применять все имеющиеся средства ПВО. О решении проинформирована Москва. Министр обороны СССР решение утверждает.

Советский резидент внешней разведки в Гаване направляет в КГБ шифротелеграмму:

«Начиная с 23 октября с.г. участились случаи вторжения американских самолетов в воздушное пространство Кубы и их полеты над территорией острова на различных высотах, в том числе на высотах 150–200 метров. Только за 26 октября совершено более 11 таких полетов. Порты Кубы находятся под непрерывным наблюдением кораблей и авиации США.

На военно-морской базе Гуантанамо происходит накапливание военно-морских и сухопутных сил, где в настоящее время находится 37 кораблей, в том числе 2 авианосца. К вечеру 26 октября кольцо блокады Кубы замкнулось полностью и проходит по Багамским, Подветренным и Малым Антильским островам и Карибскому морю.

Кубинские друзья считают, что неминуемо вторжение и бомбардировка военных объектов».

От Хрущева Кеннеди передается ответное письмо примирительного характера. В послании отрицается наличие военных грузов на судах, идущих на Кубу – кубинцы уже получили все средства для обороны. Нападать на США советские руководство не собирается. Война между СССР и США была бы самоубийством. Идеологические различия должны решаться мирными средствами.

Хрущев призывает нормализовать отношения. Он предлагает: советские суда не будут осуществлять никаких военных поставок на Кубу вообще; американская сторона заявит, что США не будут осуществлять интервенцию на Кубу и не будут поддерживать силы, которые имеют такое намерение. Он предлагает срочно сделать такое заявление и подчеркивает, что в этом случае причина размещения советских ракет на Кубе будет устранена.

О выводе ракет с Кубы в послании не говорится.

Резидент Фомин (Феклисов) встречается в 12.00 со Скайли, который сообщает: военные давят на Кеннеди, и ему все труднее сдерживать их требования о начале военных действий. Генералы просят 48 часов, чтобы «разделаться с Кастро».

Феклисов: Кеннеди – мудрый президент. Высадка не будет легкой прогулкой. Кастро мобилизовал миллион населения, и они будут биться за село. Кроме того, вы развяжете руки Хрущеву. Он может нанести свой удар в стратегически важном для вас месте

Скайли: Эти будет Западный Берлин?

Феклисов: Как ответная мера – возможно…

Позднее, в своих мемуарных записках, Феклисов заявит, что он не был уполномочен Москвой ставить так вопрос, и потому действовал на свой страх и риск, исходя из политической целесообразности момента. Он считал: может быть, такая информация охладит некоторые горячие головы в окружении американского президента.

Справка. Советскому резиденту было известно, что Западный Берлин в тот момент защищали всего английская рота и французский батальон. Позднее он узнал, что у наших и немецких войск «на всякий случай» имелся план захвата города в течение двух часов.

Менее чем через три часа советский резидент снова вызывается на встречу со Скайли. Тот сообщает, что от имени американского президента советской стороне делается компромиссное предложение: СССР выводит ракеты с Кубы, а США снимают блокаду острова и обещают не вторгаться туда.

Резидент докладывает информацию послу, но тот отказывается направить это предложение в Москву. Тогда Феклисов по свом каналам передает в КГБ сообщение о двух встречах с доверенным лицом американского президента. Глава КГБ знакомит с его содержанием Хрущева.

27 октября 1962 года. Ранним утром из Москвы приходит срочный ответ: «Направьте сообщение за подписью посла». Штаб дивизиона ЗРК получил шифровку: быть готовым к ведению боевых действий – ожидается американское вторжение на остров.

Около 10 часов утра РЛС захватывают цель – американский самолет, двигающийся со стороны базы Гуантанамо. На экранах радаров наблюдается заход цели на территорию Кубы. Командный пункт дает команду: «Уничтожить цель!» Самолет сбит попаданием двух ракет с интервалом в несколько секунд. На месте падения обнаружена передняя часть самолета-разведчика У-2 с телом пилота, известного летчика времен Корейской войны (1950). Позднее кубинцы передали тело представителям с американской стороны.

В тот день, названный американцами «черной субботой», Хрущев направляет Кеннеди дополнение к предыдущему письму. О советских ракетах там говорится: СССР согласен вывести ракеты – «те средства с Кубы, которые Вы считаете «наступательными». Хрущев предлагает «вывести аналогичные американские ракетные средства из Турции».

В ответном письме Кеннеди сообщает о готовности разрешить Кубинский кризис на следующих условиях: СССР вывозит с Кубы ракеты и другое наступательное оружие, а США отменяют блокаду и дают заверения, что Куба не подвергнется вторжению ни со стороны США, ни со стороны других стран Западного полушария.

Вопрос о Турции не затрагивается. Его переносят в плоскость конфиденциальных переговоров, хотя Хрущев уже заявил об этом в своем выступлении по радио.

О позиции советской стороны после инцидента с У-2 командующий советскими войсками на Кубе говорил так: «Мы на острове – отступать некуда. Мы не должны были спрашивать разрешения Москвы на отражение агрессии. Мы имели право применять тактическое оружие. Мы не имели права применять стратегическое – это только по команде из Москвы».

Справка. Соединенные Штаты с момента начала Карибского кризиса неоднократно заявляли, что, если будет сбит хотя бы один самолет, они немедленно начинают бомбить.

Американский генерал, возглавляющий стратегические воздушные силы, не уведомляя министра обороны США, отдает приказ о приведении в боевую готовность межконтинентальных ракет. Командующий ВВС предлагает нанести воздушный удар по острову. Жестокий прессинг на президента оказывают и другие военные.

Сам президент считает, что самолет сбит по прямому приказу Хрущева. Однако советский лидер поставлен перед свершившимся фактом. Советскому послу в Вашингтоне заявлено: может начаться война.

Справка. В этот момент кроме 12 ракет средней дальности – это 75 хиросим – у берегов США находилась 21 подводная лодка – каждая с одной ракетой в полторы мегатонны и дальностью полета в 540 километров.

В Москву поступает информация, что вторжение начнется через 10–12 часов. Таков результат заседания Совета национальной безопасности в Вашингтоне сразу после гибели У-2. Члены СНБ приходят почти к единодушному мнению: завтра утром (то есть 28.10.1962) необходимо атаковать. Но президент снова удерживает военных и Совет.

Хрущев получает от Кастро телеграмму с предложением использовать в переговорах с американцами угрозу применения советской стороной ядерного оружия, если США решатся на бомбардировку Кубы.

Вечером советский посол встречается с министром юстиции Робертом Кеннеди, который передает просьбу президента быстрее получить согласие советской стороны на прекращение строительства ракетных площадок в обмен на отмену «карантина». Также сообщается, что вопрос о базе в Турции – это компетенция НАТО, но президент обещает договориться с союзниками и вывести ракеты из этой страны в течение 4–5 месяцев. Министр подчеркивает: информация по Турции – дело конфиденциальное.

Ситуация к концу «черной субботы» следующая: сбит У-2; требования военных – бомбить; Кеннеди медлит; Москва молчит.

Кеннеди (об этом дне): «И росло ощущение, что вокруг всех нас, вокруг американцев, вокруг всего человечества стягивается петля, из которой высвободиться все труднее…»

В Москве все члены Политбюро на казарменном положении – безвыездно живут в Кремле.

В ночь с 27 на 28 октября 1962 года. Члены Президиума ЦК КПСС, руководители Совмина и Министерства обороны СССР обсуждают предложение США о выводе советских ракет с Кубы в обмен на гарантию невмешательства во внутренние дела этой страны и соблюдения ее суверенитета. Выступают дипломаты, маршалы и генералы, представители советских спецслужб – внешней и военной разведок. Решение найдено: обращение советского лидера к Кеннеди уйдет открытым текстом по московскому радио в 17.00.