Джимми взял ручку, небрежно бросил свою подпись на лист бумаги, пока владелец конторы отсчитывал деньги, которые являлись для Джимми не просто материальными составляющими мира, а билетом в рай.

Холодный воздух бил по лицу. На улице темнело, а Джимми только плелся домой, уставший и замерзший. В руке парень сжимал билет на поезд, который увезет его дальше с этого города, туда, где лишь Саманта. Эта мысль успокаивала молодого человека, лелея в нем теплые чувства, способные уничтожат холодные оковы усталого города. Музыка ласкала слух, а вереница ярких фонарей спешила осветить дорогу к самому порогу квартиры, где Кэтрин готовила вкусный ужин. Быть может, она все еще зла на парня, но это уже не тревожило Джимми, как полет реальности не беспокоит безграничные просторы сна.

— Алло — произнес Джимми, как только гудки телефонных линий сменились шумом улицы — Ты где?

— Жду брата — ответила Саманта

— А почему ты еще не дома?

— С коллегами зашла в бар. Я, девчонка и парень

— Круто. И как посидели? Отлично? Я рад — непонятный поток зла терзал душу — И как парень? Красивый?

— Ты снова начинаешь?! Да, красивый. Но он к подруге подкатывал

— А я смотрю, тебе от этого не по себе, да? Сейчас тоже с ними? Или с ним? А что? Ведь, вдвоем намного лучше?

— Как же ты злишь меня! Что я не так сделала? Или у меня не должно быть друзей вообще?!

— Я билет купил — сбавив гонор, произнес Джимми — Мы же увидимся?

— Знаешь, не уверена! Пока!

И вновь голос прервали короткие гудки. Джимми вновь набрал номер, но никто не поднимал аппарат, что вызывало чувство боли, мысли. Дрожащими от холода руками, парень начал набирать сообщение:

«Джимми.

Ты хотя бы, как дома будешь — сообщи мне. Я все-таки волнуюсь».

Конечно, парень понимал, что слова девушки о встречи — всего лишь зло, которое вызывал он сам, но что-то сверлило в душе. Наверное, каждое ее слово воспринималось Джимми, как безоговорочный приказ солдатам, отправляющий их на смерть. Эти слова были так правдивы, ценны, неоспоримы. Каждой клеточкой тела молодой человек сожалел о ревности, дожидаясь теплых объятий дома, чтобы влить переживания в те, испачканные чернилами, листы, без лжи и фальши.

«3 марта 2011 год.

Ревность.

Здравствуй, мой молчаливый свидетель. И вновь я обидел ее. Как объяснить тебе то, что даже вслух произнести невозможно. То чувство, когда перед глазами мелькают кадры чужих глаз, незнакомых рук, лапающих мою совершенную. Знаешь, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Но разве люди могут видеть это?! Чувствовать запахи чужих тел?! Она, наверное, уже дома. А я, как потерянный кристалл чистого неба, закрылся изнутри своей головы, не впуская туда даже хирургический нож общества. И как часто мы можем контролировать то, что глубже глаз?! Зачем мой разум рисует все эти сцены?! Почему мы не можем просто говорить с ней?! В чем тут дело?!».

Электронный сигнал, оповещающий о новом письме, вырвал Джимми из объятий дневника, заставив вернуться в липкий мир. Парень быстро клацал по клавишам, пока его взгляду не явились черные буквы.

Ведьма: «Я дома»

Джимми: «Прости меня, пожалуйста. Я не понимаю, что со мной происходит в такие моменты»

Ведьма: «Понимаешь, когда ты ревнуешь, к тому же так необоснованно, то я чувствую, что мне не доверяют. Словно я предавала уже. И какие отношения без доверия могут быть, Джимми? Мы — друзья. Я очень рада, что в этом грязном городе есть те, кому нравится моя компания, кто поддерживает мои темы. Понимаешь? Я уже ни раз просила тебя, не делать так. Почему ты не слышишь?»

Джимми: «Потому что. Я не знаю, как это объяснить. Многие люди уходили из моей жизни, предавали. Даже мать, и та наполовину сбежала, оставив лишь горький вкус воспоминаний. Это, словно начертания судьбы, которые невозможно обойти. Все женщины, которых я знал, становились, либо холодными ко мне, либо уходили прочь»

Ведьма: «Я не все, Джимми. Просто ты должен понять, что мне необходимо общение живых людей. И да, извини. Я сказала, не подумав, что не уверена в нашей встрече. Она будет. Слушай, устала сегодня. Можно я лягу раньше?»

Джимми: «Конечно, зачем ты спрашиваешь? Прости меня»

Ведьма: «Хватит извиняться, чудик. Просто постарайся сдерживать свои гормоны. Кстати, на какое число билет?»

Джимми: «На девятое. Десятого буду в столице. Встретишь меня?»

Ведьма: «Конечно, встречу. Ха. Впервые буду ждать парня на вокзале. Цветы купить?»

Джимми: «Хватит. Прекрати надо мной издеваться»

Ведьма: «А иначе что?»

Джимми: «Получишь! Вообще, при встрече узнаешь! Сильно устала на работе сегодня?»

Ведьма: «Да. Да и разговор с коллегами тоже выматывает. Они в столице уже не первый год, такие странные, другие ценности»

Джимми: «Большие города меняют людей. Интересно, почему? Наверное, они дарят мнимую свободу человеку. Старые законы, имеющие силу рядом с домом, там, не подчиняются ритму быстрых машин. Ценности меняются, заставляя людей рисовать новые маски на своих лицах. Окунувшись в город микросхем, очень тяжело вернуться назад»

Ведьма: «А я вернусь. Не хочу тут жить»

Джимми: «Почему?»

Ведьма: «Чтобы не стать картонным роботом. Что-то меня в сон клонит. Можно я пойду спать?»

Джимми: «Конечно. Зачем ты это спрашиваешь? Самых великолепных сновидений. Люблю я тебя, все-таки»

Ведьма: «Хи. Взаимно. Жду с нетерпением тебя в моих снах. Целую»

Джимми откинулся на кровати, медленно проникая в сознание своих мыслей. Дверь в комнату была приоткрыта так, что парень слышал все, что происходило в квартире. Каждый звук, каждую мелочь. Капельки воды падали в раковину, разбиваясь на десятки частиц, которые, словно умелые пальцы музыкантов, касающиеся клавиш рояля, выбивали мелодию добрых миров. Вскоре, в дверном проходе появилась Кэтрин.

— Ну, что? — начала девушка — Когда уезжаешь?

— Девятого — тихо ответил Джимми, ожидая очередную сцену скандалов — Вечером. А что ты хотела?

— Джимми, как ты мог? Это ведь был подарок

— Да! Подарок! Ты права! Но от кого он был?! От человека, который уехал, когда я только начинал познавать весь этот мир. И вспомни, что началось потом?! Помнишь, как мы сидели одни в квартире, как ты приглядывала за мной? Ты, правда, думаешь, что этот жест с его стороны был мне так дорог?! Нет! Пусть засунет свой подарок себе в горло!

— Успокойся, Джимми — Кэтрин опустилась на стул, который стоял около стены — Ты к Саманте едешь?