Громкий сигнал очередного письма выдернул парня из мира воспоминаний. Джимми широко раскрыл глаза, пытаясь губами уловить все больше воздуха. Мурашки бежали по телу, превращаясь в дрожь, а у уголков глаз собрались маленькие водоемы слез, готовые распуститься, рисуя по щекам узоры великолепными реками. На мониторе ноутбука ярко мигало новое письмо. Парень даже и не заметил, сколько времени он провел в своих воспоминаниях. Нажав на пару клавиш, Джимми освободил черные буквы из оков конверта, который очень сильно сжимал их в себе:
Ведьма: «Привет, милый. Я у подруги уже»
Джимми: «Здравствуй, солнце. Я очень рад»
Ведьма: «Ну, что? Готов к встрече? Или уже передумал?»
Джимми: «Передумал? Хм. Ты меня недооцениваешь. Я ее жду с нетерпением, чтобы увидеть твои бесстыжие глаза»
Ведьма: «Почему это они такие?»
Джимми: «Захотелось так. Как добралась? Никто не приставал?»
Ведьма: «Спасибо, хорошо. Нет. А что это ты так волнуешься? Дорожишь мной? Правильно, я такая одна на миллион. Ха»
Джимми: «Я и не сомневаюсь. Чем занимаетесь?»
Ведьма: «Сидим, разговариваем, вспоминаем молодость. Мы с ней учились вместе. Теперь она замужем, ребенок есть. А у меня ничего, так грустно»
Джимми: «Я могу помочь? Ха»
Ведьма: «Я тебя придушу при встрече. Будь в этом уверен»
Джимми: «Нет. Я же шучу. Мне для детей еще рано. Хотя, как знать. Может, влюблюсь в тебя и останусь навсегда с тобой. Ха»
Ведьма: «Эх, чудак»
Молодые люди еще долго беседовали между собой, не замечая, как минутные стрелки циферблата наворачивали круги, уничтожая часы до их встречи. Наверное, это было прекрасно. Джимми вновь позабыл все обидные слова Кэтрин, свои, пугающие до дрожи, воспоминания. Снова то теплое чувство, которое испытывал парень, растекалось в душе с каждым ударом по буквам клавиатуры. Джимми, словно слепой музыкант, находящийся около рояля чувств. Каждое нажатие — новая нота в симфонии большой любви. Мелодия ветра. Коснуться планеты руками, остановить время, чтобы еще немного побыть со своей великолепной тенью, которая находилась где-то близко, за сотню километров, но ее резвый пульс доносился до парня ударами клавиш. Прекрасно.
Ведьма: «Тебе спать не пора?»
Джимми: «Нет. А зачем?»
Ведьма: «Чтобы явиться на нашу встречу без синяков под глазами»
Джимми: «А тебе?»
Ведьма: «А что мне? Знаешь в чем отличие? Мне ехать до вокзала тридцать минут, а тебе часа три. Во сколько ты планируешь подняться?»
Джимми: «Часов в шесть. В девять буду в Б.»
Ведьма: «Ты, как сядешь в автобус, позвони мне сразу же, чтобы я знала, что едешь. Хорошо?
Джимми: «Да, конечно. Скорей бы уже завтра»
Ведьма: «Ты так ждешь этой встречи? А вдруг, все будет не так, как ты представляешь себе? А что, если я совсем не такая?»
Джимми: «Я посмотрю издалека, развернусь и уеду. Ха»
Ведьма: «Чудак. Давай, спать укладывайся. Тебе уже скоро просыпаться. Сладких снов. Целую в обе щечки»
Джимми: «Спокойной ночи, хомяк. Ха»
Парень достал измятую тетрадь, открыл ее на нужной странице и записал, царапая наконечником карандаша нежные листы бумаги:
«16 февраля 2011 год
Числа.
Здравствуй. Эти числа уничтожают меня. Каждый день с новой датой. Хм. И в этом урагане недель, лет кто-то теряется, так и не сумев найти нужные слова, пути. Это просто числа? Нет. Прямой отсчет вашей жизни. Словно секунды уходящего дня. Вы стараетесь поймать лишь мгновение, но они падают сквозь пальцы, разбиваясь на тысячи совершенных молекул, где-то под ногами системы. Вы ребенок, числа бегут, стареет кожа, набирается мудрости душа. И как много событий протекает сквозь эти цифры? Бег от календаря к календарю, день за днем до самой сладкой смерти.
Завтра, наконец-то, я увижу ее. Ожидание убивает. Я так хочу этого, но до ужаса боюсь предстать перед ней. Кто же она? Тень, бегущая по зрачкам в виде глупых букв. Я даже уснуть не могу. Мысли. Уехать прочь, чтобы увидеть ее. Такое ощущение, что мне закрыли глаза, одаривая великолепным чувством красоты. Через плотную повязку я не вижу даже света. Двигаться на ощупь, трогать руками ее великолепие, насладиться. Я так слеп. И почему меня тянет к ней? Одни вопросы, а ответов нет. Боже. Уснуть? Не выходит. Я всегда спал. Но завтра — время скинуть повязки, рассеять туман перед глазами. Я чувствую, как во мне бурлит кровь, словно ее вскипятили неловкими движениями огня. Что я скажу ей? Ха.
.
Это солнце откроет нам дом,
Наше время уйдет не спеша.
Мы убьем на двоих чудный сон,
В танце на воздухе еле дыша.
.
Ты только не бойся,
Дай мне руку, я ведь с тобой,
Будь уверена — это не больно,
Так легко парить над землей.
.
А потом мы увидим холсты,
И на них рисунки все тлели,
Ну давай, шаг от любви,
Два сердца раскачивает ветер.
.
И снова эти глупые стихи.
Когда я последний раз летал в мечтах? Да я в них каждый день, но стараюсь держать грань, чтобы не уйти в этот непонятный транс. Я часто вспоминаю детство, но не хочу об этом писать. Ты итак знаешь меня. Все мои мысли в тебе. Как думаешь, это странно? Рассказывать тебе все свои мысли, разговаривать, словно с живым человеком. Это неправильно, но меня тянет к тебе. Я не могу бросить все эти строчки. Не знаю, как объяснить. Будто, кто-то другой управляет моей душой, выплевывая свою кровь на твои листы. Прости».
Казалось, Джимми лишь прикрыл глаза, как уже звонким шумом в уши врывался сигнал будильника. На циферблате застыли числа. Пять часов утра. Джимми решил встать раньше, чтобы основательно подготовиться к выезду в Б., тело болело, а голова с трудом соображала. Помятое состояние. Сон накатывал волнами, но парень поднялся с кровати, пустив шаги до холодной ванной комнаты, чувствуя морозные объятия кафельного пола. Джимми умылся и отправился в кухню. Сигарета тлела под звуки свистящего чайника. Бодрящее кофе, которое молодой человек так не любил, но ничего другого в это утро не было. За окном мирно спал усталый город, лишь небольшие хлопья снега сбивали ритм его вен, кружась и падая вниз, куда-то глубже земли, одаривая почву холодными кристаллами неба. Вскоре, голова пришла в норму, а волны сна отступили назад, убегая, словно рыцари удирали с побоищ. Джимми напоследок заглянул в комнату Кэтрин, девушка еще спала, а на ее устах блестела улыбка. Интересно, что ей снится в это утро?