Лили тяжело вздохнула. Простая вежливость требовала того, чтобы она пригласила Уилбура в дом и предложила присесть, но она не смела произнести ни слова. После того представления, что только что устроил здесь Калеб, одному Богу известно, что вообразят себе солдаты, если капрал войдет внутрь и на какое-то время останется с ней наедине.
— Я полагаю, что скоро узнаю это, — устало отвечала она. — Вы уж скажите прямо, что день на исходе и вам пора возвращаться в форт. Я бы все поняла.
— Вы бы все же держали эту винтовку под рукой, — посоветовал Уилбур, почувствовав явное облегчение, хотя и слегка уязвленный. — Просто так, на всякий случай.
— Обязательно, — обещала она.
Убедившись, что солдаты уехали, Лили отважилась выйти на улицу, чтобы посмотреть на небо.
И впрямь, на горизонте клубились весьма зловещего вида грозовые тучи.
Лили занесла под крышу остаток дров, с досадой обнаружив, что скоро ей будет необходимо возобновить их запас, а потом стала думать, как укрыть от дождя Танцора. В конце концов ей пришла в голову идея отвести его в лес. Она привязала его поводок к низко свисавшей толстой ветви и направилась к дому, чтобы прихватить для него овса и ведро для воды.
Успокоившись насчет лошади, Лили прошла до противоположного края леса, где у подножия невысокого холма поставили на прикол свой фургон Велвит с Хэнком. Однако она не увидела никого из соседей снаружи, а тащиться и стучать в фургон у Лили просто не хватило сил. Чувствуя себя ужасно одинокой, она развернулась и пошла на свой участок.
Туча заметно приблизилась, и поднялся холодный ветер. Травы, росшие в их с Калебом долине, колебались, словно океанские волны, а вода в обычно спокойном ручье замутилась и покрылась барашками. Приближавшийся ураган запутал юбки Лили, а молния ослепила ее.
С первым ударом грома полил теплый сильный дождь, который загнал Лили под крышу. Она затопила печь, поставила посреди стола керосиновую лампу и уселась с книгой, которую прихватила из библиотеки Калеба. Она сидела так, с увлечением читая книжку и попивая кофе, а дождь все усиливался.
Поначалу он просто грохотал по старой крыше лачуги, но вскоре нашел себе массу лазеек и запросто просочился внутрь. Его капли попали на кровать, и на мешки с крупой, и на коврик, который подарила ей для уюта миссис Тиббет. Поначалу это были капли, но, пока Лили бегала за ведрами и тазами, чтобы подставить их под дыры, вода полилась с неудержимостью прорвавшего плотину потока.
Лили в бессильном отчаянии уселась снова за стол, глядя, как весело пляшут капли по верху печки. Громовой стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте, но она тут же засияла от радости. Калеб вернулся! И что значит какой-то несчастный дождик перед тем, что он сейчас обнимет ее и скажет, что вел себя так глупо, что он просит за это прощение, а потом займется с ней любовью!
Она рывком распахнула дверь и ошеломленно застыла… На ящике из-под яблок, служившем вместо крыльца, стоял тот самый индеец, который когда-то предлагал за нее Калебу двух лошадей. С его черной шевелюры потоками стекала вода, а ситцевая рубашка так промокла, что местами через нее ясно виднелась смуглая кожа.
— Дом — нет! — сказал он.
На мгновение Лили остолбенела. Вот он, тот момент, о котором ее предупреждали умные люди, подумала она. И ее сию минуту либо оскальпируют, либо изнасилуют, либо уволокут в индейское племя — либо все это вместе.
— Я ужасно извиняюсь, — пробормотала она, бросая растерянный взгляд в тот угол, где стояла винтовка, отчего улыбка на роже индейца стала еще шире, — но вы, конечно, прекрасно видите, что это именно и есть дом.
— Женщина — вон ходи! — настаивал индеец.
— Я никуда отсюда не тронусь. — Хотя сердечко у Лили билось, словно птичка, попавшая в силки, она постаралась повыше задрать подбородок и пошире расправить плечи. — Ты, краснокожий! Это моя земля, и у меня есть бумаги, которые это докажут!
Индеец ответил целым набором ругательств.
— Если вам угодно вести себя так отвратительно, — отвечала Лили, собираясь закрыть дверь, — то лучше вам вообще уйти.
Нимало не смутившись, краснокожий отпихнул Лили здоровенной ручищей и прошагал прямиком к печке. Взяв с полки чашку, он наполнил ее кофе и отпил глоток. Его физиономию скривила злобная гримаса.
— Твоя есть огненная вода? — рявкнул он. — Лучше огненная вода!
Лили ни разу в жизни не довелось испытать такого страху и ярости одновременно. Бочком-бочком она принялась пятиться в угол к ружью.
— Нет огненная вода, — нравоучительно произнесла она, — но есть немного сахара. Вот там, — она показала в противоположный угол. — В синей чашке. Кофе хорошо сахар.
Когда непрошенный гость повернулся в сторону, куда она показала, Лили моментально схватила винтовку и навела на него. В затворе не было патрона, и ей оставалось лишь уповать на то, что индеец об этом не догадается.
— А ну-ка, ты, — окрикнула она, сузив глаза и повелительно взмахнув винтовкой, — убирайся отсюда сейчас же. Просто уезжай подобру-поздорову, и я не причиню тебе вреда.
Индеец недоуменно уставился на нее, а потом имел наглость превесело расхохотаться. О, он прямо-таки лопался от смеха.
— А майор-то был прав, — сказал он наконец на чистейшем английском, — вы и впрямь чистокровная дикая кошка.
Теперь пришла очередь недоумевать Лили.
— Так вот почему Калеб не волновался в тот День, когда вы со своими дружками устроили спектакль вокруг этой земли, — прошептала она, опуская винтовку. — Он знает вас.
— Позвольте представиться: Чарли Быстрый Конь, — произнес мужчина, протягивая руку.
— Ах вот как, — начала Лили, чувствуя, как ярость вскипает в ее жилах и поднимается вверх, подобно лаве в вулкане, — значит, эта вонючка, этот подонок, это отродье проклятой…
— Успокойтесь же наконец, мисс Лили, — взмолился Чарли Быстрый Конь, отставив в сторону кофе и простирая к ней руки в дружелюбном жесте. — В конце-то концов, это была всего лишь безобидная маленькая шутка.
— Пусть этот мерзавец только покажется, я ему прострелю голову!
— Одному Господу известно, как бы я хотел обогреться у вашего огня, мисс Лили, но мне обязательно нужно ехать, — пробормотал Чарли, пробираясь к выходу. — Нет-нет, не надо меня уговаривать, я не могу остаться.
— А ну вон отсюда! — завизжала Лили, и Чарли Быстрый Конь вполне оправдал свое имя, спасая шкуру. Определенно он не догадался, что ружье не заряжено.
Как только он перескочил порог, Лили задвинула задвижку и без сил привалилась к двери. Казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди, и вся она тряслась, как в лихорадке, от пережитого только что потрясения.
На закате Лили услышала, как поблизости проехал фургон, но не нашла в себе сил выглянуть наружу. Она выглянула в одну из щелей в стенах и увидела Калеба, двигавшегося к своему участку.
Не обращая внимания на непрекращавшийся ливень, Лили старательно зарядила винтовку и промаршировала мимо своего строящегося дома следом за майором. Он как раз выгружал через заднюю стенку фургона парусиновую палатку, и Лили успела заметить, что там еще куча каких-то вещей.
Она приподняла винтовку и выстрелила, стараясь попасть в заднее колесо фургона. Ненадежная повозка подпрыгнула на месте, из нее посыпались свертки и ящики, а лошади в ужасе заржали и стали вырываться из упряжи.
Калебу пришлось сначала успокоить их, прежде чем он смог добраться до Лили. С полей его шляпы потоками стекала дождевая вода.
— Я терпел многие из твоих выходок, Лили, — взревел он, стараясь перекричать шум грозы, — но это уж слишком! — Выкрикнув это, он одной рукой вырвал у Лили винтовку, а другой пребольно ухватил ее за локоть.
Она обнаружила, что ее со страшной скоростью волокут обратно в ее лачугу.
— Ко мне только что нанес визит твой дружок, Чарли Быстрый Конь! — верещала она, разозлившись так, что даже и не подумала испугаться или хотя бы извиниться за стрельбу, открытую по фургону Калеба. Да к тому же какой дурак мог бы поверить в то, что она на самом деле намеревалась его пристрелить?
