Лили рассмеялась, но в этот миг ее осенила гениальная идея:

— Скорее, Велвит, — крикнула она, подхватывая юбки и пускаясь бегом. — Мы должны их перехватить!

И они помчались по улице: Лили впереди, с поднятыми юбками, Велвит следом, пыхтящая как паровоз. Добежав до Мыльной Улицы, Лили едва перевела дыхание: на ее глазах в клубах пыли обвалилась последняя стена лачуги Велвит.

— Остановитесь! — взвизгнула Лили, увидав, что пятеро молодых солдат занесли свои топоры, чтобы разнести стены хибары на мелкие куски.

Хотя у нее не было прав отдавать им приказы, солдаты опустили топоры от неожиданности.

Откуда-то появился капрал Пирз. Он вежливо прикоснулся пальцами к козырьку кепи и, смущенно потупив глаза, сказал:

— Прошу прощения, мисс Лили, но у нас есть приказ.

Лили совсем задохнулась, слова не шли у нее из горла.

— Я… ее… возьму… — пропыхтела она.

— Вам совсем не подходит жить на Мыльной Улице, — встревоженно возразил капрал Пирз. А потом, понизив голос, добавил: — Если майор не женится на вас, то это сделаю я.

— Я вовсе не собираюсь жить на Мыльной Улице, — теперь Лили задохнулась не от бега, а от возмущения. Предложение Уилбура вступиться за ее репутацию порядочной женщины она просто проигнорировала. — Я хочу перевезти остатки этого дома на свою землю и собрать его там заново.

Среди солдат прошел ропот, который вскоре перекатился на толпу глазевших на них женщин и детишек, цеплявшихся за материнские юбки. В устремленных на Лили взорах читалось явное недоброжелательство и подозрительность.

— У меня есть участок в нескольких милях отсюда, — принялась пояснять Лили. — Чтобы получить права владения, я должна построить на нем дом. Почему бы этой лачуге не сослужить мне службу до тех пор, пока я накоплю денег и построю что-то основательное.

Уилбур вздохнул. Он явно разделял неприязнь Калеба к ее фермерским замашкам, хотя и не смел столь откровенно об этом говорить.

— Этот хлам — собственность государства, — возразил он, — и полковник ясно приказал нам доставить его в качестве дров для офицерской столовой.

— Но ведь это нецелесообразно — просто взять и сжечь целый дом, — заметила Лили, чей звонкий голос разнесся над всей толпой.

— Да как ты его отсюда увезешь-то? — поинтересовалась одна из прачек скорее с любопытством, чем с враждебностью.

— Тебе куча помощников понадобится, — добавила вторая.

Трое солдат вызвались доставить четыре стены от халупы, привязав их к упряжке мулов. Капрал Пирз, не желая оставаться в стороне, решил возглавить сию экспедицию.

— Обождите-ка чуток, — вмешалась Велвит. — А как же с приказом-то? Как вы все объясните полковнику Тиббету?

— Его совершенно не волнует, что именно случится с этой кучей дров, — возразила Лили, выразительно посмотрев на приятельницу. — Он хочет просто убрать ее с глаз долой.

Солдаты посовещались, и Уилбур решил, что ему не миновать встречи с полковником Тиббетом — все равно нужно получить разрешение воспользоваться мулами. Он отправился к полковнику, а Лили все ходила кругами возле порушенной лачуги. Она уже успела прикинуть, что сможет прожить в ней, пока не построит настоящий дом, а тогда превратит ее либо в курятник, либо в стойло для Танцора.

Еще ни разу полковник Тиббет не отказывал ей в просьбе. Так произошло и на сей раз. Капрал Пирз скоро вернулся, сияя улыбкой:

— Он сказал, что, черт побери, ему дела нет до этой кучи дров, коль скоро они наконец уберут ее с глаз долой и миссис Тиббет перестанет допекать его, без конца тыча в нос «разгулом греха» у них в форту, — доверительно сообщил он, приблизившись к Лили. Внезапно его улыбка угасла: — Хотя я не знаю, что скажет по этому поводу майор.

— Ничего, — так же доверительно успокоила его Лили. — Калеб также подчиняется полковнику Тиббе-ту, как и все в этом форте.

— Он спалит вашу лачугу, как пить дать, — посетовала Велвит, все это время стоявшая возле Лили.

— Не посмеет.

— Я бы не был так уверен, — смущенно прокашлявшись, возразил Уилбур. — Майор не боится никого и ничего на свете. И он, пожалуй, не остановится перед тем, чтобы обидеть несчастную беззащитную женщину.

Лили наградила незадачливого капрала таким взором, что он покраснел до ушей.

— Когда мы сможем перевезти этот дом? — деловито осведомилась она.

Солдаты посовещались и решили, что в воскресенье они все будут свободны от караулов и вольны заниматься чем угодно.

Лили гораздо больше устроило бы, если бы они приступили к осуществлению ее восхитительного проекта прямо нынче же утром, но она отдавала себе отчет в том, что сие, увы, не в ее власти. Ей осталось лишь мило поблагодарить мужчин, и те удалились восвояси. Уилбур поколебался было, но тоже последовал за ними.

Всмотревшись в лица стоявших вокруг нее женщин, Лили выбрала ту, во взгляде которой читалась наибольшая неприязнь, и молча протянула ей руку в дружеском жесте.

— Вы, поди, такая же, как те дамочки в церкви? — грубо спросила та, не обращая внимания на руку Лили. — Тож спите и видите, как выставить нас на все четыре стороны, а?

Лили набрала в грудь побольше воздуха, а потом выпустила его как можно медленнее. Хотя она и была способна проявить некоторую гибкость, если того требовала ситуация, но никогда не прибегала ко лжи.

— Меня совсем не устраивает то, чем вы занимаетесь, — честно отвечала она, — но я и в мыслях не имела высылать вас из форта. А дамочки из форта Деверо презирают меня не меньше, чем вас.

Услышав это, женщина с чувством сплюнула и крепко пожала руку Лили.

— Спасибо, — пропыхтела та и хотела было на сем удалиться, но женщины не хотели так просто отпускать Велвит.

— Как тебе там, в доме у Тиббетов? — спрашивали они. — Тебя не забижают?

— Я купаюсь в их семейной ванне, — раздувшись от гордости, поведала Велвит.

Это вызвало коллективный вздох восхищения, а Лили пронзила болезненная жалость при мысли о том, что большинству из стоявших здесь женщин вряд ли удастся так же начать новую жизнь, как это сделала Велвит. А ведь далеко не все они были проститутками из-за желания развратничать, и уж тем паче не по собственному желанию они губили свои руки бесконечной стиркой. Они просто старались выжить доступными им способами.

Вельвит подхватила Лили под руку и повлекла обратно, в сторону офицерских домов.

— У нас там работы по горло, — пояснила она своим подругам.

— Хэнк так и не ответил на приглашение? — участливо спросила Лили, когда они с Велвит отошли достаточно далеко.

— Нет, — сокрушенно отвечала Велвит. — Я уж думаю, что он успел прослышать про меня да про Джадда. Ведь сейчас как назло все только и чешут язык про то, высечет майор Холидей этого проклятого недомерка или нет.

Лили почувствовала, что бледнеет, и вовсе не оттого, что Велвит говорила чересчур грубо. Она надеялась, что убедила Калеба не сечь кнутом рядового Ингрэма, но, судя по слухам, ей это не удалось. Она снова вздохнула поглубже, чтобы привести свои нервы в порядок.

— Ты все еще любишь Хэнка?

— Дак я и не любила больше никого, — с чувством отвечала Велвит.

— Ну, тогда почему бы тебе самой не пойти к нему, пока он не пойдет на попятный и не скроется навсегда из форта?

— Вы ведь не думаете, что он и впрямь так сделает, правда? — внезапно осипшим голосом спросила Велвит.

Лили пожала плечами, дивясь про себя, почему ей не хватает рассудительности позабыть о прошлых обидах и поступить так, как велит сердце. Она должна была бы явиться к Калебу, размахивая белым флагом, и позволить ему жениться на себе.

— Мужчины бывают ужасно нерешительными, совсем как женщины, — сказала она.

— Ох ты, батюшки! — всполошилась Велвит. — Я только сейчас подумала, вдруг он и впрямь заявился сюда, в форт, чтобы найти меня, раз уж он первый сбежал — и все такое.

— Будь я на твоем месте, — сказала Лили, с улыбкой пожимая Велвит руку, — я бы отправилась к нему и поговорила о том, почему он сбежал, и про все такое.