Мои страх и тревога росли. Что увидит мой внутренний взгляд? Какой ужас мне придется снова пережить, чтобы достигнуть цели? Медленно продвигаясь к роще, я убеждала себя, что пора поворачивать назад, возвращаться в Лондон и забыть все то, что я здесь обнаружила. Однако теперь это невозможно — возражала я в ответ, — поскольку я встала на тропу, с которой нельзя повернуть назад. Мой отец был невиновен — в этом я уверена, и я была обязана доказать его невиновность ради его памяти, ради самой себя, и больше всего — ради моей матери.

Вдруг я оказалась в роще. Повернувшись, я посмотрела на вершину холма и увидела старый дом — он словно сошел со страниц романа. Все, что случилось со мной, было так странно, так абсурдно. Неужели всего несколько дней назад я была в Лондоне? Неужели я действительно когда-то ничего не знала о двух убийствах в этой рощице или о нелепом проклятии, которое так удобно их оправдывает? Неужели было время, всего несколько дней назад, когда имена Колин, Анна, Генри и Тео ничего для меня не значили?

Я должна осмотреть рощу. Никаких больше проволочек, поскольку я пришла с определенной целью, и не в моей натуре отступать. Посреди широкого плоского луга почти акр занимали эти тесно растущие деревья и чахлый кустарник. В центре их был чернильный мрак, не было ни малейших просветов. Я зажмурилась, отчаянно пытаясь увидеть четверых детей, весело играющих в средневековых развалинах, находившихся в самом сердце рощи. Но я не смогла увидеть их: пятилетнюю Лейлу, семилетнего Томаса, двенадцатилетнюю Марту и пятнадцатилетнего Колина. Все, что манило меня сейчас, — грозный лес, полный тьмы, ветра и голых деревьев.

Первый решительный шаг оказался самым трудным, остальное пошло проще. Когда я протиснулась вперед, прижимая свой плащ и юбки к телу, я почувствовала, словно шагнула через дверь в прошлое. Всюду вокруг меня возникали слабые изменения: ветер, казалось, утих; воздух стал ясней и острее; здесь стоял густой запах влажной земли. Мой мозг напрягся, отчаянно пытаясь выхватить хоть маленький фрагмент воспоминаний. Были ли эти ощущения частью прошлого? Были ли они со мной сегодня? Или все это — плоды моего воображения?

Я подошла к площадке в центре и остановилась. Мои широко распахнутые глаза болели от напряжения, пытаясь вобрать в себя все, что могло бы питать доведенный до отчаяния ум. Уши ловили каждый звук, нос наполнялся всеми запахами. Каждое чувство, послушное мне, работало на пределе, чтобы наполнить сознание этой рощей в надежде получить ключик, который сможет открыть дверь в мое прошлое.

Вот нагромождение камней. Вот гладкий булыжник. Вот покрытая мхом стена из серого камня. Вот трухлявое бревно. Вот опустевший улей. Сможет ли одна из этих картин запустить в моей голове цепную реакцию, которая в конце концов снесет барьер, преграждающий путь в прошлое? Как страстно я этого желала!

Все случилось здесь. На этом месте стояла я, пятилетняя, и видела действие, совершенное вон там, у развалин стены?

Вдруг я взглянула на лоскут голубого неба над вершинами деревьев. И в мозгу вспыхнуло видение: золотое кольцо, кольцо с красным камнем. Мой взгляд вновь упал на руины замка, мысли уцепились за кольцо. Рука мужчины. Нет… возможно, рука не мужчины. Худая, костлявая рука. Рубиновое кольцо сверкает на солнце. Почему-то оно мне знакомо. Где-то я его уже видела.

Потом так же быстро картина исчезла, я стояла в одиночестве и пустоте. Что могло означать рубиновое кольцо в солнечном свете? Как объяснить работу ума пятилетнего ребенка? Я никак не могла установить связь между этим кольцом (это было то самое, которое теперь носил Тео) и тем, что случилось в роще двадцать лет назад. Возможно, его носил убийца. Но явно это было не все, что я могла вспомнить. А теперь, когда я вспомнила кольцо, должны последовать другие воспоминания. Было ли это кольцо на руке, которая держала нож? Или оно было связано с каким-то другим воспоминанием об этой роще? Возможно, ребенком я приходила сюда с моим дедушкой сэром Джоном и была зачарована его кольцом. Может быть, это был осколок счастливого воспоминания и совсем не относился к убийствам?

Как же мне это выяснить?

Внезапно я ощутила холодок, пробежавший по спине. Это было связано не с прошлым, а с чем-то реальным и относящимся к настоящему. Плечи непроизвольно вздрогнули, появилось ощущение, что я не одна в роще. Мои глаза быстро оглядели все вокруг. Это было абсурдно, поскольку я никого не увидела, не услышала ни звука. И все же я была уверена, что за мной наблюдают. Чувствуя себя испуганной и осмелевшей одновременно, я собралась с силами и крикнула:

— Кто здесь? — В ответ лишь ветер шумел над головой.

— Выходите, я знаю, что вы здесь, и я не позволю вам шпионить за мной!

Я была застигнута врасплох. Неожиданно кто-то зашевелился в деревьях рядом. Тяжелые шаги захрустели по мертвым сучьям, а руки раздвигали ветки по пути.

— Назовите себя! — крикнула я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — бросьте эти шарады!

Но никто не произнес ни слова. Шаги раздавались уже значительно ближе. Незваный гость не давал себе труда бесшумно ступать по земле.

Я чувствовала, как по спине забегали мурашки. Это было нелепо. Почему он не подает голос? Я уже собралась с силами, решившись не показывать страха перед незнакомцем, который, возможно, ловит каждый знак слабости.

Шаги затихли совсем рядом. Я стояла не дыша, слушая удары своего сердца, отдававшиеся в голове.

— Привет! — вдруг сказал он.

Я вздохнула и обернулась.

— Колин! Это же не смешно!

— А кто сказал, что должно быть смешно? — Широкая улыбка сопровождалась пожатием плеч.

— Почему вы не отозвались, когда я обращалась к вам?

— Я не хотел вас беспокоить.

— Вам это прекрасно удалось! — Я приложила ладонь к груди, чтобы успокоить мое колотящееся сердце. — Думаю, что это было очень грубо.

— Я прошу прощения.

— И вы шпионили за мной. Зачем?

— Потому что я подумал, будет лучше, если вы останетесь одна. Когда вы согласились, чтобы я пошел с вами в рощу, у меня возникла другая мысль, и я решил, что вас не должно отвлекать мое присутствие. Или, возможно, мое присутствие сломает то настроение, которое необходимо для того, чтобы вернуться в прошлое. Как бы то ни было, хоть я и решил, что для видимости вы должны быть одна во время визита в рощу, но я не хотел, чтобы вы действительно были одна.

— Значит, вы сопровождали меня на расстоянии. Замечательное намерение, милый кузен, но вы отняли у меня десять лет жизни!

— Быть того не может! Разве рощицу деревьев сравнишь с улицами Лондона после наступления темноты? Вы наверняка сталкивались в своей жизни и с худшими вещами!

Вопреки желанию, я улыбнулась и была даже рада его появлению. Было что-то необъяснимо отталкивающее в этой роще, и она оставляла у меня ощущение пустоты и мрачности. К сожалению, никаких воспоминаний об этом месте не возникало.

— Что-нибудь удалось вспомнить? — спросил он.

Я снова оглядела местность, блуждая взглядом по разрушенной стене и мертвым деревьям.

— Нет, Колин, вообще ничего.

Я решила держать при себе воспоминание о кольце с рубином.

— Сегодня не тот день. Что-то не так. Возможно, погода. А… в тот день… было тепло?

— Да, на самом деле было тепло. По крайней мере, теплее, не так ветрено, как сейчас.

— Тогда, возможно, помешала погода. Я вернусь сюда одна еще раз, когда погода будет получше. Атмосфера должна быть подходящей. Я буду возвращаться сюда столько раз, сколько понадобится.

— Это так важно для вас?

Я взглянула на Колина. Его глаза выражали беспокойство. Но чем, я не могла догадаться.

— Это очень важно для меня.

— А если это займет много времени?

— Тогда вам придется отдать мне гинею!

— Отдать вам… — Внезапно он откинул голову и расхохотался. Это был хороший смех, искренний и сердечный, и он заставил меня тоже улыбнуться. Как, должно быть, удивительно было бы расти вместе с Колином. Он был бы мне как брат, возможно, направлял бы меня и наверняка развлекал. Я бы тогда узнала его так же, как, по моему мнению, его знает теперь Марта, вместо того чтобы разгадывать его сложное поведение, как это делаю я.