Поэтому на полуброненосном фрегате “Владимир Мономах” оставили только кормовые кронштейны, заменив носовые медными отливками, в точности повторяющими форму наружных обводов корпуса. В результате сопротивление воды уменьшилось и скорость возросла — это усовершенствование вошло в конструкцию всех последующих кораблей.
Под руководством Я.С. Степанова выполнялись все работы по изготовлению, испытанию и монтажу механизмов “Владимира Мономаха”, он же исполнял должность гарантийного механика, длительное время плавая на крейсере. Впоследствии, вспоминая о первых плаваниях “Владимира Мономаха” в Финском заливе, Я.С. Степанов писал:
“У причала завода стоял новенький, готовый к отплытию “Владимир Мономах” — громадный корабль с великолепным вооружением; выкрашенный, прибранный, — он напоминал прогулочную яхту. Многие мастеровые и проживающие в Чекушах петербуржцы приходили на набережную полюбоваться красавцем. Я знал крейсер как свои пять пальцев, ибо мне пришлось осуществить монтаж главных и вспомогательных механизмов. Крейсер уходил в море на следующий день. Предстояли ходовые испытания. Два буксира, развернув корабль, помогли ему выйти на фарватер. Погода стояла отличная … Из двух труб крейсера вырывался черный густой дым, заволакивающий горизонт … “Мономах” проходил Кронштадт. Через несколько часов за кормой остались острова Сескар и Гогланд …
В машинном отделении мастеровые-балтийцы добросовестно несли вахту. Свободные от нее находились здесь же — Андрей Кочетов, Александр Фореман, Василий Дмитриев, Александр Оленев, старик Б. Никитин. Все они — опытные механики, машинисты, собравшие собственными руками не одну корабельную машину — уже не в первый раз выходили в море. Рядом с ними сидели и стояли мастеровые и военные моряки из машинной команды … Ветер усилился настолько, что командир приказал закрепить шлюпки.
“Вот что, братики мои, — донеслись до меня слова Никитина. — Так уж издавна ведется: русский моряк, проходя остров Гогланд, непременно должен бро сить в воду несколько медных монет, так делали наши прадеды, деды и отцы”, — и он подошел к морякам. Василий Дмитриев достал монеты и тоже опустил их в картуз, за ним последовали и другие. Старик с картузом в руках поднялся по трапу на палубу, подошел к левому борту крейсера и громко крикнул: Царь водяной! Мы, моряки нового российского крейсера, приносим тебе свой поклон и платим дань за благополучное плавание. Прими, морской властелин, нашу лепту и не взыщи за ее малость. И приносит тебе выкуп бывший моряк Никитин …”.
Постройка “Владимира Мономаха” была выдающимся событием не только в русском, но и в мировом кораблестроении. Английская печать по этому случаю сообщала: “Наиболее оригинальные проекты и наиболее заметные отступления от обыкновенных типов военных судов можно найти в русском флоте, где поясные крейсеры появились впервые. Русское морское ведомство было пионером в создании броненосных крейсеров, у которых большая скорость сочеталась с действенной броневой защитой”.
Корпуса обоих крейсеров, используя уже 20- летний опыт отечественного металлического судостроения, являлись воспроизведением главных конструктивных решений их предшественников, броненосных фрегатов “Минин” и “Пожарский”, воплощенных не в железе, а в конструкциях и узлах набора из стали. Старой осталась, ставшая уже привычной для броненосных кораблей того времени, поперечная система набора с мощными шпангоутами из угольников 254x89x11,1 мм.
В связи с установкой более мощной и, естественно. более тяжелой по сравнению с “Мининым” машины, величину шпации уменьшили с 1,22 м до 0,914 м. Высоту вертикального киля и, соответственно, двойного дна, протянувшегося от 4 до 89 шп„увеличили до 1,143 м. Горизонтальный киль состоял из двух листов толщиной 15,88 мм и 14,29 мм, остальные имели 12,7 мм. Такую же толщину имел каждый из листов двойной обшивки вблизи бронзового тарана (на протяжении около 10 м) для его подкрепления и создания монолитного “бивня” совместно с корпусом корабля. Наибольшие размеры имели тавробимсы жилой палубы — 229x133,4x11,9 мм, а толщина стрингеров составляла 9,53 мм.
Положение поперечных переборок обоих кораблей совпадало с 4, 9, 16, 22, 38 и 54 шп., а далее, из-за протяженности машинного отделения на “Дмитрии Донском”, его водонепроницаемые переборки были отодвинуты на 4 шп. по сравнению с “Владимиром Мономахом”. Переборки под нижней палубой имели толщину 9,53 мм, а выше ее — 6,35 мм. Нижняя палуба склепывалась из двух листов толщиной 6,35 мм. Верхняя палуба на “Владимире Мономахе” и навесная на “Дмитрии Донском”, по традиции парусного флота, имели только деревянный настил толщиной 114 мм, крепившийся прямо к бимсам. Только вдоль борта по верхней палубе обоих крейсеров бимсы соединял стальной обводной пояс из листов шириной 910 мм и толщиной 12,7 мм.
Обшивка из листов красной меди предназначенная для защиты корпуса от коррозии и обрастания, имела толщину 0,8 мм на днище и 3,2 под клюзами, крепилась медными гвоздями на двухслойной смоляной бумаге, положенной поверх двух слоев деревянной подкладки. Внутренний слой ее состоял из брусьев (чаков) лиственницы толщиной 88,9 мм, забивавшихся вертикально между Z-образными наружными стрингерами, а наружный слой, составленный из 64-мм досок, крепился к внутреннему слою шурупами и деревянными нагелями. Вне обвода обшивки выступали на 356 мм деревянные наружный и скуловые кили, имевшие толщину 457 мм и 305 мм и обшитые красной медью.
Броневые сталежелезные плиты защищали борт на протяжении 94 м и весили 394 т. Они имели толщину 152 мм с нижним скосом до 114 мм, их высота составляла 2,24 м, верхняя часть выступала на 0,7 м над водой.
Цилиндры главных паровых машин отливались из чугуна, их диаметр составлял: высокого давления — 1524 мм, низкого давления — 1956 мм, ход поршня — 990 мм. Стальные коленчатые валы изготовлял Обуховский завод.
Шесть огнетрубных котлов диаметром 4,37 м изготовлялись из железа шведского завода Мотала, они назывались “двойными” (имели топки с обеих сторон). В котлах было по 570 дымогарных латунных трубок диаметром 76 мм. Давление пара в котлах составляло 4,7 атм, суммарная нагревательная поверхность — 2260 м2, площадь колосниковых решеток 57 м:. Поверхность охлаждения двух главных холодильников (конденсаторов) — 1300 м2. Полный запас в 850 т угля позволял пройти 2830 миль со скоростью 10 узлов.
Вспомогательные механизмы включали: две гидропаровые пусковые машинки Броуна для перевода золотников главных машин; две донки для подачи воды в главные котлы; два циркуляционных насоса для холодильников главных машин; трюмно-пожарную машину; автономную пожарную машину Шанд-Месона с собственным “быстроразводящимся котлом” водотрубного типа Бельвиля; два центробежных трюмных насоса Гвина; шпилевую машину и рулевую машину. Кроме того, имелись: четыре вентилятора котельных отделений; четыре машинки для подъема мусора; водоопреснительный аппарат системы Зотова с донкой; два эжектора Фридмана; два “локомобильных” котла и несколько ручных насосов. Важным новшеством явилось только начавшееся внедряться на боевых кораблях палубное электрическое освещение и боевые прожекторы.
Первоначальное артиллерийское вооружение обоих крейсеров состояло из двух, считавшихся тогда дальнобойными, 203-мм орудий с длиной ствола 30 калибров (боезапас — по 76 снарядов на орудие), четырнадцати 152-мм орудий с длиной ствола в 28 калибров (боезапас — по 112 снарядов на орудие), двух 64-мм десантных пушек Барановского, еще на каждом крейсере было от десяти до шестнадцати 47-мм и 37-мм скорострельных патронных пушек Готчкиса. Предельная дальность стрельбы при угле возвышения 203-мм орудий в 12" составляла 35 каб., а для 152-мм орудий при угле возвышения 15° — 40 каб.
Минное (торпедное) вооружение первоначально состояло из четырех бортовых аппаратов для пуска самодвижущихся мин Уайтхеда (торпед), одного выдвижного носового аппарата. Бортовые устанавливались в яблочных шарнирах и впервые в отечественном флоте были стационарными (вместо прежних, перемещавшихся по кораблю “минных пушек”). Кроме того, минные (торпедные) аппараты устанавливались на катерах: для укороченных мин длиной 4,57 м на “миноносках” и для мин длиной 3,05 м на паровых катерах. Все мины (торпеды) имели калибр 381 мм, вес заряда пироксилина составлял 40 кг. Еще один паровой катер типа “Птичка” мог вооружаться аппаратом для пуска метательных мин (калибром 254 мм, не имевших своего двигателя) и шестовой миной. Но дальность действия самодвижущихся мин (до 550 м при скорости 25 узлов) была, конечно, совершенно несоизмерима с дальностью действия артиллерии, поэтому число минных аппаратов постепенно уменьшалось, а с “Владимира Мономаха” при последней модернизации их и вовсе сняли.
