Итак, офицеры заседают в отеле Пуэрто, Хусто спит в одном номере с пьяным полковником Леоном, Ката­лина вернулась в свою каморку и чего-то ждет.

А дон Гарсиа? Что делает он? Тоже спит или тоже ждет?

Нет, у бармена свои заботы. Пересчитать дневную выручку, задвинуть стеклянные створки шкафов с напит­ками, запереть за собой бар...

Только почему дон Гарсиа запирает бар изнутри и отодвигает створки? Что понадобилось ему за галереей бутылок с ярлыками из всех стран мира? Ах. вот как, сеньор! Вы прячете портативную рацию. А вы знаете, что армасовцы ставят к стенке даже за обычный при­емник?

Дон Гарсиа знает это. Но он вызывает своего дружка из окрестностей Пуэрто. У дружка есть тоже своя рация, за которую тоже причитается пуля. По невидимой до­рожке в эфире прокладывает себе путь странная для этих тревожных дней просьба: срочно сообщите все, что знаете о старшем сыне землевладельца Орральде, по имени Хусто, приметы, привычки, характер отношений с полковником Леоном.

Дон Гарсиа переживает самые тяжелые часы в своей жизни. Ему нужно получить ответ до утра, а утро близ­ко. Ему нельзя отлучиться из бара, а это странно для служащих отеля. И нельзя, чтоб в баре засиде­лись посетители, а приезжие так любят ночные ку­тежи.

— Дон Гарсиа, вы здесь почему?

Скрипучий голос из-за двери принадлежит хозяину. На ответ дана секунда. Задержись с ответом — и скрип перейдет в фальцет, в крик, сбегутся офицеры.

— Я сейчас отопру, шеф. Неприятность. Большая не­достача.

Хозяин вбегает и словно обнюхивает бар. Маленькие глазки так и шныряют.

— Недостача денег? У вас этого не было раньше. Небрежность? Фальшивые купюры?

— Я    хотел   заняться этим, шеф...

— Вы же знаете, что американцы не любят, когда служащие задерживаются. В эти дни нужно сидеть в своих комнатах...

— Знаю, но... Уж очень велика недостача.

— Это черт знает что, Гарсиа... Порядок есть порядок.

— А ведь ваша жена, шеф, мечтала о бриллиан­товом кольце, и вдруг мы скажем, что обанкроти­лись...

— Нет, нет, ни в коем случае. Я дал слово, Гар­сиа... Вы должны мне по­мочь... Небольшая ссуда. Я ведь верну, вы знаете. Ищите, ищите. Я скажу дежурному офицеру, что оста­вил вас в баре.

Хозяин выбегает.

Как быстро течет время! Рация молчит. Партнер из-под Пуэрто еще не готов к передаче. Почему они так медлят?

Стук в дверь — как выстрел. Сам Фоджер.

— Ты здесь, Гарсиа? Кассовые дела? Да, да, Норкман что-то говорил насчет тебя...

Фоджер усаживается в кресло и набивает трубку. Бармен уже возле него с подносом: шампанское на льду и гранат.

— Перед операцией я не пью, Гарсиа.

Это надо будет запомнить: перед операцией.

— Шампанское не вино, сэр... И оно заморожено.

— Не соблазняй. Фоджер пыхтит трубкой.

Минуты, теряются драгоценные минуты...

— Гарсиа, ты давно знаешь горничную второго этажа?..

— Каталину?  О, девчонка пришла к нам после встряски. У нее отличная рекомендация. Ее отца прикон­чили сторонники Арбенса.

— Мне говорили. А что ты знаешь еще?

Он интересуется Каталиной? Нужно взять и это на заметку.

— Видите ли, сэр, я ее не очень хорошо знаю. Дев­чонка ни с кем в Пуэрто не знакома, вечно сидит в отеле, даже по воскресеньям. В политике мало что смыслит...

— А мне показалось, что смыслит, и очень. Я много задолжал тебе?

— Пустяки, сэр.

— Рассчитаюсь на обратном, пути. — Фоджер нехо­тя поднялся. — Не могу спать... Тревожно у вас в стра­не, Гарсиа.

Бармен улыбнулся:

— Однако вы к нам любите приезжать, сэр.

— Неточно, Гарсия! Это меня любят здесь.

Он вышел. Бармен упал в кресло. Его трясло. Лип­кие капли пота — противный свидетель страха — высту­пили на лбу, на спине. Он залпом осушил бокал шам­панского. Стало легче дышать. Запер дверь и вернулся к рации.

Партнер молчал.

Бармен был тихий и миролюбивый человек. Он не позволял ни себе, ни друзьям употреблять в разговоре бранные слова. Но сейчас он обрушил на партнера — тоже мирного рабочего парня — поток проклятий. Он пообещал при встрече избить его, окунуть в омут, выма­зать смолой. Он называл его соней и тюфяком, глухарем и бездельником. И, когда ему показалось, что запас его знаний в этой области истощен, сосед ответил.

Ответ не принес успокоения. Хусто просят задер­гаться еще на сутки — больше не надо — и узнать всё, что сумеет. Следующей ночью его вызволят. Каталину же надо увести сразу, как только представится первая возможность. Гарсиа получает новых связных с прежним паролем. И пусть Гарсиа выключается из операции Кон­дор. Сейчас важно закрепить за собой место бармена.

— Они смеются, — простонал бармен,—да как же это так?.. Выключиться из операции — и сообщить Мигэлю о его двойнике. Выключиться — и увести Катали­ну... Да что я — стоязыкий и сторукий?

И вдруг догадался. В ответе говорилось: Гарсиа полу­чает новых связных... Не получит, а получает. Зна­чит, опять ждать?.. Пролетят два—три часа, и все эти бездельники с пронзительными голосами и пустым ко­шельком спустятся в бар. Что он сможет тогда сделать, простой служащий отеля, обязанный выполнять любую прихоть фиглярничающих постояльцев? Нет, он должен действовать, найти Каталину, связаться с Хусто.

Он уже подбежал к двери и остановился. А приказ? Ведь ему приказано выключиться. Но, может быть, он не так понял? Может быть, ему надо выключиться после того, как он обо всем известит Хусто и спасет Каталину? Кто ему может помочь? Снова вызвать своих? Опасно, да и зачем... Карлос не такой человек, чтобы допустить неточность. Гарсиа получает связных. Где же вы, сень­оры? Вы нужны именно сейчас.

— Что нового, Гарсиа?

В визгливом голосе хозяина слышалась тревога. Ко­нечно, жена ему не даст спуска, если к концу недели он не принесет ей обещанное кольцо.

— Напрасная тревога, шеф. Я нашел непочатый ящик с коньяками. Притом майор Фоджер напомнил о своем долге... Довольно крупная сумма.

— С Фоджера не тяните, Гарсиа, — шепотом про­скрипел хозяин. — Это важная птица.

— Не беспокойтесь, шеф. Я умею ладить с гостями.

— Знаю, знаю, Гарсиа. Знаю и дорожу вами. Вы крепко забегались последние дни. Вот вам новый помощ­ник. Он ждет с вечера, — я не хотел отрывать вас... Его рекомендует компания.

Из-за широкой спины хозяина появился маленький смуглый человек с быстрыми движениями и веселой, подкупающей улыбкой.

— Мне не нужно помощника, шеф, — хмуро сказал бармен.

Мелькнула мысль: как же рация? .. Маленький человек вдруг быстро выступил вперед и вежливо сказал:

— Испробуйте меня, сеньор. Я хорошо работаю, сеньор. Я служил до пятьдесят четвертого года в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, на Шестой авеню... Знаете, в двадцать лет нелегко остаться без работы...

Вслушиваясь в быстрый и легкий говорок незнакомца, бармен по привычке выделил из сказанного цифры: пятьдесят четыре, шесть, двадцать... Дьявол разберет, простое это совпадение или...

Гарсиа перехватил внимательный и чуть насмешливый взгляд незнакомца. На что-то решился:

— Ладно. Мы испытаем его, шеф.

И вот они остаются вдвоем — Гарсиа и помощник.

— Времени, кажется, мало, сеньор,— вежливо, но с оттенком требовательности сказал новый кельнер.— Вы не введете меня в курс дела?

Гарсиа не знал, на что решиться. Кельнер понял его, подошел к фанерному щитку, на котором бармен поме­чал поступление ящиков из кладовой, и написал несколько цифр.

— Да, трудный выдался день, — сказал бармен, бег­ло взглянув на цифры. — Он стал началом вашей борь­бы. .. за место. (Бармен оставлял себе лазейку для отступления.)

Он выставил на стойку три бокала, именно три, и бросил кельнеру салфетку:

— Покажите-ка, — на что вы способны?

— Но три миллиона рабочих людей Гватемалы, — шепотом сказал кельнер, — выгонят со своей земля наемников.

Он легким взмахом салфетки стер воображаемую пыль с бокалов и грациозным движением поставил их на ладонь. Бокалы стояли не шелохнувшись. Гарсиа одо­брительно кивнул: