Само собой, захотелось знать нет ли поблизости еще мужских ног, и я продолжила исследование. В результате оказалось, что в пределах досягаемого мужских ног больше нет, но сама я лежу в чем мать родила.

«В объятиях мужчины, одна его нога подо мной, другая на мне – интересно что здесь было и как далеко наши отношения зашли?» – не без трепета подумала я, механически поглаживая закинутую на меня ногу.

Да, забыла сказать: ногами дело не ограничилось. Мускулистые и волосатые руки обнимали меня. Обнаженная я была как бы накрыта мужским телом, что очень волновало. К сожалению мужчина не подавал признаков жизни, но на ощупь был очень горяч.

«Спит он что ли?» – с легкой обидой подумала я и вновь принялась исследовать его тело в тайной надежде вызвать к себе интерес.

Я начала с самой периферии, приговаривая:

– Пальцы, пальцы, мышцы, мощные мышцы, волосатое колено, опять мышцы, мощные мышцы… Ого! Пардон, мсье!

Можно догадаться на что я наткнулась.

– Что вы делаете? – возмущенно раздалось над моим ухом. – Прекратите, я вас прошу!

«Волнующий бас, – удовлетворенно подумала я, – но с акцентом. С английским, не сойти мне с места. Если уж быть до конца точной, то с американским. Следовательно, это не „братан“. Откуда у „братана“ возьмется американский акцент? А если это американский „братан“? Думаю, есть и там такие. Может приехал перенимать опыт у нашей „братвы“ или делиться своим. Скорей перенимать. Чем им делиться? Они же там все нетворческие люди.»

И тут меня осенило:

«Это шпион! Американский шпион. Во всех приличных шпионских фильмах простачек, вроде меня, вербуют именно в интимной обстановке. Номер в „Хилтоне“, джакуззи… Ах, он негодник!»

С этой мыслью я вновь тронула предмет, на который меня пытаются подцепить.

– Да прекратите же, – опять возмутился его обладатель.

Я обиделась:

– Не понимаю вашего возмущения. Что я такого сделала, чтобы вот так на меня кричать?

– Зачем вы хватаете меня за это? – уже спокойней поинтересовался волнующий бас.

Кстати, я «это» к тому времени уже отпустила, так что тема исчерпалась, зачем же кричать? Почувствовав себя оскорбленной, я не могла смолчать.

– Ой-ой-ой, – с презрением пропела я, – будет вам строить из себя недотрогу. Не для этого ли вы меня раздели и сами раздеться не забыли?

– Для чего – для этого? – с флегматичным спокойствием поинтересовался бас.

– Вы уж не маленький, судя по размерам, – сами знать бы должны, – с осуждением ответила я. – Для чего раздеваются женщины и мужчины?

– Чтобы содержать тело в чистоте, – не задумываясь просветил незнакомец, изрядно поставив меня в тупик.

«Странный ход мыслей,» – подумала я и уточнила:

– А как же быть со всем остальным?

– Для остального не стоит раздеваться, – ответил незнакомец.

– Но вы же меня раздели, – напомнила я.

– Да, – согласился он, – раздел, чтобы согреть вас своим телом и просушить вашу одежду. Я вынужден был принять эти меры, иначе не имело смысла вас и спасать. Все равно вы погибли бы – ночи еще очень холодны, а вода ледяная.

– Так это вы меня спасли? – наконец-таки прозрела я.

– Да, – скромно ответил незнакомец. – И сделать это было непросто: вы оказывали яростное сопротивление. Но я вас спас и сразу сделал шалаш из камыша, где мы сейчас и лежим. А почему вас сбросили с моста?

«Хороший вопрос, – подумала я. – Лежу в шалаше обнаженная в объятиях обнаженного мужчины. Просто лежу и ничего больше. А если верить моим рукам, он очень недурен, я тоже не урод, а говорим черт знает о чем. Расскажи я такое Марусе, со смеху, бедняжка, умерла бы, тем более, что я практически свободная уже женщина.»

– Почему меня сбросили с моста? – горько усмехнулась я. – Может потому, что Бог услышал мои молитвы: ведь я сама хотела того.

Слова мои произвели на мужчину впечатление: он заворочался и покрепче прижал меня к себе. Я не возражала, настраиваясь на нежный лад.

– Что заставило вас хотеть смерти? – спросил он.

– Мой муж, – честно призналась я, думая, что это очень расположит нас друг к другу. – Мой муж бросил меня ради другой женщины. Я не смогла пережить такого горя и решила спрыгнуть с моста, но в последний миг струсила. Спасибо, добрые люди помогли.

Он философски изрек:

– Разрыв с женой, немилость собственного народа, враг, спасшийся в битве, служение безнравственному царю, бедность и неуправляемая толпа: эти шесть врагов, если захватят человека, сожгут его даже без огня.

– Приятно, что вы так умны, – похвалила я. – Насчет царя, бедности и врага не знаю, не пробовала, а вот с разрывом все точно, абсолютно согласна: жжет без огня. С ума сойти, до чего жжет. Теперь понятно, почему ни с того, ни с сего захотелось в реку сигануть: оказывается, чтобы потушить пожар.

– Но почему именно с этого моста? – удивился незнакомец.

Даже как-то странно его так называть, учитывая нашу с ним близость, пока, правда, лишь телесную.

– Неужели вы живете в этом городе? – вопросом пояснил он свою мысль.

– Нет, я из Москвы, а сюда примчалась следом за бессовестным мужем. Следила за ним и выследила ту, к которой он от меня ушел. Знать лишнее не всегда хорошо. Черт дернул меня заглянуть в окно ее дома – простить себе не могу. Ну зачем мне было видеть как она стелет им постель? Ну, да фиг с ними, пускай милуются. А как вы догадались, что я не из этих мест?

– Происхождение человека можно распознать по его поведению, его страну – по произношению, его дружелюбие – по его сердечности и пылу, а его способность есть – по его телу.

Я рассмеялась:

– Очень умно, но вряд ли по моему телу вы узнаете мою способность есть. Изнуренная диетами я, порой, съела бы и быка. Прямо сейчас, кстати, и съела бы, потому что голодна со вчерашнего вечера. Подлец муж не дал мне доужинать в ресторане с любовником. Муж позвонил и сказал, что решил от меня уйти. Пришлось все бросать и начинать слежку.

Видимо я ляпнула лишнее, потому что услышав это, мужчина сразу же перестал обниматься и принялся осторожно извлекать из-под меня свою ногу.

– Что вы делаете? – с тревогой поинтересовалась я.

– Вы же хотите есть, – ответил он, – думаю, одежда уже высохла.

– Вы сушите мою одежду? – изумилась я.

– И свою тоже. Кстати, уже наступил рассвет, значит магазины скоро откроются.

Он был прав: тоненькие лучики света пробивались сквозь камыш. Мой спаситель пошуршал чем-то и выбрался наружу – его потрясающий силуэт мелькнул в проеме дыры, в которую он выполз.

«Боже, – восхитилась я, – какие мышцы. Просто ходячая гора мышц. Как мне повезло! Век бы так топилась!»

Минуту спустя в шалаш прилетели мой свитер и брюки, за ними нижнее белье.

– Одевайтесь, – крикнул незнакомец. – Я уже оделся. Одежда сыровата, но на теле быстро досохнет…

– Да нет, – возразила я, неохотно натягивая белье, – моя одежда почти сухая.

– Имею ввиду ваше пальто, – пояснил мой спаситель. – Оно высохло изнутри, но еще влажное сверху.

Я быстро втряхнула себя в брюки, натянула свитер и выползла из шалаша. И тут же об этом пожалела, так нежарко было на улице. Сразу захотелось вернуться обратно в шалаш, но взгляд случайно упал на костер. Рядом с ним на коряге висело мое пальто, точнее то, что от него осталось. По темно-шоколадному полю пошли какие-то отвратительные желтые пятна. Мне сразу же расхотелось возвращаться в шалаш. Страшная сила понесла меня прямо на костер. Не знаю, что было бы, не поймай меня мой спаситель.

– Что с вами? – спросил он, с трудом удерживая меня.

– Пальто! – завопила я, не сводя глаз с желтых пятен. – Что вы сделали с моим шерстяным английским пальто?

– Ах, это… – с беззаботной невозмутимостью вздохнул он. – Пальто, конечно, слегка подрумянилось, даже поджарилось, но зато почти высохло.

– Подрумянилось? Поджарилось? – взвизгнула я. – Это пальто или шашлык?

– Пальто-пальто, – успокоил меня мужчина. – Не волнуйтесь, а лучше послушайте мудрую притчу.