Со взрывами домов связано еще несколько загадочных обстоятельств. Например, спикер Государственной думы заявил парламенту, что получил сообщение о взрыве в Волгодонске 13 сентября – в день одного из московских взрывов, но на три дня раньше волгодонского. Мог ли тот, кто заранее знал о всех планируемых актах, перепутать даты? Но все попытки независимого расследования этих инцидентов были тщетными, Кремль яростно реагировал на все вопросы по этому поводу. Более того, двое членов независимой комиссии, которая пыталась установить факты, были убиты, третий погиб в автокатастрофе, а адвокат комиссии по расследованию арестован за якобы незаконное владение оружием и посажен в тюрьму. Журналистка Анна Политковская и бывший сотрудник КГБ Александр Литвиненко, которые также участвовали в расследовании, были убиты в 2006 г.

Целью второй чеченской войны была и расплата за унижение, которое испытала Россия в результате предыдущей войны, и ликвидация, как считал Путин, исламской угрозы для всей страны. Один из его ближайших советников говорил мне (на условиях анонимности): Путин опасался, что, подобно своим предшественникам, продержится на посту премьер-министра лишь несколько месяцев, и хотел воспользоваться этим временем для предотвращения распада России. «Вторжением в Дагестан бандиты дали сигнал, что способны пойти дальше, вверх по Волге, в мусульманские республики – Башкортостан и Татарстан».

Я никогда не слышал ни от Путина, ни от других российских лидеров слов о реальных страданиях чеченского народа – о массовой депортации из родных мест в Среднюю Азию при Сталине, о том, как растворялись их язык и культура в русском окружении в советский период. Не было и глубокого осознания того, что российское вторжение в 1994 г. в значительной степени послужило радикализации чеченских бойцов и стало причиной подъема исламского фундаментализма, о котором не было и духу, когда я посещал эту республику перед первой войной. Именно первая чеченская война превратила обычных сепаратистов в идеологически мотивированных террористов.

Путин вскоре показал, что обладает острым языком и временами не чурается грубости. Это стало его своеобразной визитной карточкой. 24 сентября, когда Путина спросили о жестокости действий русских, он ответил: «Мы будем преследовать террористов везде, в аэропорту – в аэропорту. Вы уж меня извините, в туалете поймаем – мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно».

Военная кампания быстро вывела Путина из безвестности. Но он еще не стал самым популярным лидером страны. Летом 1999 г. один из его предшественников на посту премьер-министра, Евгений Примаков, публично заявил о коррупции в окружении Ельцина и объявил о своем намерении баллотироваться в президенты. Совместно с мэром Москвы Юрием Лужковым они создали политический блок «Отечество – Вся Россия», у которого были неплохие перспективы на парламентских выборах в декабре, а это обеспечивало Примакову хорошую стартовую площадку для президентских выборов, назначенных на июнь будущего года.

В дело обеспечения победы кандидата «семьи» – Путина включился Борис Березовский, который использовал всю мощь стоящего за ним телеканала ОРТ и развернул мощную кампанию по дискредитации Примакова и Лужкова. Наняв известного телекомментатора Сергея Доренко, специализировавшегося на скандалах и сенсациях, Березовский напустил его на Примакова, который, еще будучи премьер-министром, угрожал посадить бизнесменов, подобных Березовскому, за экономические преступления. Каждый вечер главный российский телеканал твердил одно и то же: о преклонном возрасте Примакова, его проблемах со здоровьем, о коррупционности Лужкова и прославлял героические действия Путина в Чечне.

Тем временем «узкий круг» – Березовский, Юмашев и Татьяна Дьяченко – устроил тайную встречу на даче у руководителя администрации Ельцина Александра Волошина, чтобы сформировать политическую силу в поддержку Путина. В сентябре, за три месяца до парламентских выборов, на свет появилась новая партия – «Единство». У нее не было ни корней, ни философии, ни программы. Но она была за Путина и имела мощную поддержку в лице ОРТ и некоторых ведущих газет, подконтрольных Березовскому. На выборах 19 декабря «Единство» почти с двукратным перевесом победило «Отечество – Вся Россия». Сцена была готова для того, чтобы в канун Нового года Ельцин мог безбоязненно уйти в отставку и передать власть премьер-министру, избранному им своим преемником.

На следующий день после выборов был День работника органов безопасности Российской Федерации, в простонародье День чекиста. Продолжая советскую традицию, Россия сохранила множество профессиональных праздников. Этот день отмечается в честь действующих и бывших сотрудников органов государственной безопасности. Утром Путин восстановил на стене здания на Лубянке памятную доску в честь Юрия Андропова, бывшего председателем КГБ во время поступления Путина в эту организацию. Мемориальная доска висела здесь и раньше, но была снята в ельцинские годы правления. Вечером на банкете премьер-министр выступил с речью перед своими бывшими коллегами и пошутил: «Я хочу доложить, что группа сотрудников ФСБ, направленная в командировку под прикрытием в правительство, на первом этапе со своими задачами справляется».

Пришло время второго этапа. Через десять дней Ельцин подал в отставку и высшая власть в России перешла к Путину.

После того, как объединенные силы группировки НАТО в марте 1999 г. произвели бомбардировки Югославии, отношения России с альянсом оказались замороженными. «Представителю НАТО в Москве посоветовали паковать чемоданы, – заявил министр иностранных дел Игорь Иванов. – Пока не прекратится агрессия против Югославии, никаких контактов с НАТО, в том числе с генеральным секретарем альянса, не будет».

Но в начале 2000 г., вскоре после того, как исполняющим обязанности президента России стал Владимир Путин, в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, в кабинете генерального секретаря, раздался телефонный звонок. Звонил не кто иной, как Игорь Иванов. Новый глава НАТО Джордж Робертсон был чрезвычайно удивлен. Он прибыл в Брюссель в октябре и считал, что одной из его первоочередных задач будет возвращение России «в лоно безопасности». Но пока у него это не очень-то получалось.

«Если вы подумываете о визите в Москву, – произнес Иванов, – хочу сказать, что это будет приветствоваться».

Робертсон стал первым крупным западным политиком, кто встретился с новым российским президентом. Он прилетел в Москву в феврале на самолете, предоставленном германскими ВВС. Путину, как показалось, доставила удовольствие эта идея, а вид самолета люфтваффе помог сломать лед.

«Почему вы прилетели на немецком самолете?» – спросил он.

Робертсон быстро сообразил, что слово «люфтваффе», выписанное на борту самолета, вызывает в России определенные чувства, связанные с несчастьями, которые немецкие бомбардировщики принесли стране в годы Второй мировой войны. Он объяснил, что у НАТО нет своих самолетов, поэтому приходится «занимать» их у стран – членов организации. Путин хмыкнул и решил попрактиковаться в английском. «Maybe next time, secretary general, you should come in a British plane»[1].

Робертсон привез ему подарок – книгу на английском языке о царском дворе, которую нашел в антикварном магазине. Российский лидер был польщен. Оказалось, что он предпринимает серьезные усилия для изучения английского, поскольку теперь его профессия «общения с людьми» предполагает контакты с многочисленными лидерами зарубежных стран.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.