– Хорошо, – обиделась мать. – Понадобятся тапочки – звони! – и дала отбой.

«И гроб, – мысленно добавил он и сердито засунул в карман мобильник. – Потому что подъем в шесть утра. Интересно, сколько я протяну?» Потом выглянул в коридор.

– Калерия Константиновна, так где мы встретимся и во сколько?

– Видимо, это мой крест, – вздохнула она. – Придется предъявить вас публике. – Она посмотрела на часы: – У меня после обеда тренировка. Девочки отдохнут, и мы продолжим. Ужин у нас начинается в семь. Подходите к главному корпусу, я вас встречу. Только не заблудитесь!

– Постараюсь.

– Если хотите пообедать…

– Нет, спасибо! Я сыт!

– Ну, как хотите, – сказала она и широко зашагала к лестнице, ведущей вниз на первый этаж.

Алексей с досадой захлопнул дверь в уже свою комнату.

«Надо осмотреться», – решил он, забросив сумку в шкаф. В номере на двоих был полностью оборудован санузел, даже ванна имелась, не только душ. Вся сантехника была новая, с иголочки, мебель тоже не знала раньше хозяев, ковровое покрытие на полу выглядело не истертым.

Пока они с Калерией шли по коридору, им навстречу не попалось ни одного человека. Значит, спортсмены обитают в другом корпусе, ведь у них сейчас свободное время, кто-нибудь да высунул бы нос из своих покоев, хотя бы из любопытства. Климова наверняка сказала, что сегодня приезжает ее родственник, которого она собирается устроить на работу. Но ее подопечные либо не проявили интереса, либо их в корпусе нет. Алексей склонен был принять вторую версию. Женщины по природе своей любопытны, тем более, когда живут в таком замкнутом мирке и давно уже знают всех в лицо. Каждый новый человек для них – событие. А Климова сказала в лоб, что все подумают, будто новый помощник дяди Гриши – ее любовник. Чтобы спортсменки не захотели взглянуть на любовника старшего тренера? Да никогда! Просто их здесь нет.

Если у них для обслуги такие комфортные условия проживания, то что же тогда у будущих олимпийцев? Алексей, насвистывая, прошелся по комнате, потом надел кроссовки, взял куртку и вышел в коридор. Сначала он обследовал корпус, в котором его поселили, потом вышел на улицу. Территория спортивной базы оказалась огромной. Как сказала Калерия, при желании здесь могло бы разместиться пятьсот человек. Да, денег на зимние виды спорта в преддверии Олимпиады не жалели. Но будет ли результат?

«Хоть бы схему дали», – тоскливо подумал Алексей, бредя по вымощенной шершавой плиткой дорожке среди огромных елей. Чтобы не опаздывать, ему надо проложить кратчайший маршрут до двух точек: до главного корпуса, где сегодня в семь его будет ждать Климова, и до нового места работы, где завтра в шесть утра забил стрелку дядя Гриша. Верхушку айсберга, то бишь Ледового дворца, где тренировались керлеры, Алексей видел и взял курс на нее.

Он приметил у самого леса двухэтажные бревенчатые коттеджи. Они смотрелись вполне органично: современный спортивный город из стекла и бетона, а на самой его окраине притулилась деревенька, где даже стоящие вдоль дорожек скамейки – и те были деревянные. На бревнах, срезы которых, казалось, еще сочились янтарной смолой, лежали простые доски цвета сосны, когда с нее только-только снимут кору. И в воздухе тоже пахло хвоей, запах был здоровый, сильный и такой же звонкий, как морозный воздух, почти неподвижный от сковавшего его лютого холода. В деревеньке, похоже, нет ни грамма пластика, и дизайн далек от стиля хай-тек, в котором выдержан дворец. Алексей увидел, как от одного из коттеджей по заснеженной дорожке летит в сторону Ледового дворца стайка девушек. Они и в самом деле были похожи на птиц, легкие, стремительные, и так же оживленно щебетали, спеша поскорее попасть в тепло. Впереди неслась рыжеволосая красавица, она даже шапку не надела, несмотря на холод. Ее огненные кудри пылали, как факел, особенно яркий на фоне белого снега, щеки алели, так быстро она шла, рука без перчатки сжимала ручку висящей на плече спортивной сумки. Пальцы длинные и сильные, без маникюра и каких бы то ни было украшений. Дальнозоркий Алексей отметил все интересующие его детали и мысленно сделал пометку: в команде скоро будет новая секс-бомба. Если пройдет жесткий отбор.

«Они», – сразу решил он и пошел на перехват. Алексей первым поднялся по ступенькам Ледового дворца и резко обернулся. Рыжеволосая чуть на него не налетела.

– Ой, извините!

– Это вы меня извините, – он широко улыбнулся и посторонился, пропуская девушек вперед. «Майорова, если верить фото в инете, – подумал он. – Похоже, огонь-девчонка!»

Шедшая за ней высокая блеклая шатенка с почти бесцветными глазами окинула Алексея внимательным взглядом. «А это Евгения Свиридова, первый кандидат в скипы после того, как выбыла Лукашова».

– Вы кого-то ищете? – спросила она.

– Дядю Гришу! – выпалил он.

– Дядя Гриша на льду. А вы кто?

– Пока никто. Просто присматриваюсь.

– Рита, не мерзни, быстро заходи в дом! – скомандовала Свиридова. Леонидов мысленно отметил две детали: слово «дом», употребленное по отношению к месту, где проходили ежедневные тренировки девушек, и командный тон.

– А ты мне не приказывай! – огрызнулась Майорова. – Тебя пока официально не сделали капитаном!

– Это вопрос времени!

«Да, команда развалилась. А до Игр всего ничего. Травма Лукашовой, из-за которой та выбыла из сборной, их, похоже, не примирила. Напротив, страсти накалились».

Они прошли мимо Алексея все пятеро. Краем глаза он приметил еще четырех девчонок. Эти шли отдельно, своей компанией. «Похоже, бывшая команда Лукашовой». Ее возглавляла коренастая деваха, больше похожая на парня. У нее было квадратное скуластое лицо, крошечные глазки и ультракороткая стрижка. Алексей невольно улыбнулся: «Дора-давай!»

Деваха чуть не снесла его мощным плечом, он намеренно встал так, чтобы оказаться у нее на пути. Хотел проверить силу ее толчка и невольно подумал: ого! Вот кто вполне мог запулить камень, который свалил Лукашову с ног!

Он знал, что первое впечатление зачастую бывает обманчиво, можно возненавидеть человека с первого взгляда и запросто влюбиться в него на втором свидании, это всего лишь эмоции, и эмоции мотивированные. Он симпатизирует Майоровой, потому что та – красавица. И начинает подозревать Дору лишь по той причине, что она больше похожа на парня и двинула его плечом. Даже не извинилась. А может, у нее на душе кошки скребут? Устала, не выспалась, переживает. Да мало ли?

Во всяком случае, при первой встрече он больше всего запомнил этих троих: Майорову, Свиридову и Давыдову. Тенью проскользнула очкастая темненькая девочка, ссутулившись, прошла невыразительная блондинка с длинным носом, последней шла стройняшка-брюнетка с восточными чертами лица. Что-то в ней было, Алексей невольно задержал на девушке взгляд. Раскосые глаза, влажные, испуганные, как у затравленной лани, аккуратный носик, ротик, похожий на сердечко. Губы темные, но не накрашенные, ощущение такое, что к ним прилила кровь, после того как девчонка их искусала. Она, безусловно, проигрывала яркой рыжеволосой Майоровой, но была по-своему хороша. Алексей узнал Гульнару Зарипову. И подумал: «Словно юная одалиска, тихая, покорная, услужливая, мечта любого тренера». Теперь он не удивлялся, почему Климова ее тащит. У Калерии характер властный, они с Лукашовой наверняка так искрили, что настал момент – и вспыхнул пожар. А Зарипова покорна воле тренера.

«А ведь Климова тоже была на льду…»

Она, видимо, уже находилась внутри, ждала своих подопечных. Туда Алексей не пошел. Во-первых, не по чину, во-вторых, к чему торопить события? Ему ведь обещан ужин…

…Он пришел ровно в семь. И тут же стеклянные двери раздвинулись, на крыльцо вышла Климова. Словно ждала его в предбаннике.

– Вы вовремя, – похвалила она.

– Если у нас роман, так, может, на «ты» перейдем? – предложил он.

– Хорошо, – сказала она ледяным тоном. – Но только на людях.

– И зови меня Лешей. Помягче, так, как при дяде Грише.