Постепенно глаза Влада привыкли к темноте. Помещение, в котором они оказались, было заставлено грубо сколоченными деревянными козлами, на которых громоздились какие-то массивные, накрытые темной тканью предметы. Мехмед, судя по всему, опрокинул один из таких предметов.

Влад сделал осторожный шаг вперед и почувствовал, что под ногами у него растекается лужа. Наклонился, дотронулся пальцем, понюхал — это было масло растения, которое турки называли «сезам». На полу тут и там валялись вымазанные в масле черепки.

— Ты разбил сосуд с сезамовым маслом, — тихо сказал он Мехмеду. — Теперь весь пол скользкий, как лед.

— Я понял, — шепнул в ответ принц, — хозяин этой башни владеет жомом. А еще, наверное, продает яблоки и делает бузу.

— И поэтому башню охраняют такие страшилища? — возразил Влад. — Нет, это не просто владелец масличного жома. Тут какая-то тайна.

Он мягко отстранил потерявшего былую решительность Мехмеда и прошел вглубь комнаты, кончиками пальцев дотрагиваясь до покрытых тканью предметов. Далеко не все они были сосудами — на иных козлах стояли длинные продолговатые ящики, напоминавшие гробы.

В дальнем углу обнаружилась деревянная дверь — еще ниже, чем входная. Это открытие обнадежило княжича — похоже было, что стражи сада в башню не наведываются, уж очень непросто им пролезать в такие узкие и низкие двери. Впрочем, загадкой оставалось, как в комнату смогли внести массивные ящики-гробы. Может быть, здесь есть еще один вход, замаскированный?

Влад попробовал приоткрыть дверь — она тоже оказалась не заперта. Наклонив голову, княжич шагнул за порог.

В спину Владу напряженно дышал Мехмед.

— Что там? Ты видишь?

Но он видел только тени и размытые пятна. Света здесь было еще меньше, чем в первой комнате. Сзади раздался сухой стук кресала о кремень, и темнота расцвела россыпью ярко-желтых искр.

— У меня есть огниво, — прошептал принц. — Хорошо бы найти свечу.

Но свечи, конечно, никто из них с собой не захватил. Поэтому пришлось довольствоваться слабым огоньком хлопкового трута.

Этот огонек немедленно отразился в выпуклом черном глазе величиной со сливу, блеснувшем в опасной близости от лица Влада. Сердце княжича пропустило несколько тактов.

— Ну и страшилище! — то ли испуганно, то ли восторженно произнес Мехмед. Он поднял руку с огнивом, чтобы получше рассмотреть существо. Это был то ли чешуйчатый змей, то ли бескрылый дракон десяти локтей в длину, с полной кинжально острых зубов пастью и мощным хвостом. Чудовище висело под сводчатым потолком комнаты, покачиваясь на крепких ремнях из сыромятной кожи, и выглядело почти живым.

— Чучело, — облегченно вздохнул Влад.

— Я слышал о таких зверях, — прошептал Мехмед, обходя вокруг дракона. — Это тимсах, он живет далеко на Востоке, в Египте. У иранского шаха в зверинце тоже такой есть.

За громадным тимсахом обнаружился леопард — не подвешенный к потолку, а привязанный к металлической раме, так что его лапы, казалось, бежали по воздуху. За леопардом на деревянном насесте сидела нахохлившаяся сова с блестящим лакированным клювом.

— Здесь живет колдун, — убежденно сказал принц. — Только колдуну может понадобиться такое количество мертвых зверей. А что это там? О Аллах!..

Влад взглянул туда, куда показывал Мехмед, и его замутило. В углу комнаты стоял стеклянный куб, заполненный зеленоватой жидкостью. В слабом свете хлопкового трута можно было различить прижавшееся к стеклу изнутри плоское лицо с неестественно широким, словно бы разорванным ртом и выпученными глазами. Лицо явно человеческое.

— Это ребенок, — пробормотал принц. — Клянусь бородой пророка, это ребенок!

Пересиливая себя, Влад подошел поближе и опустился на корточки перед стеклянным кубом. Мехмед ошибся — голова принадлежала взрослому мужчине, о чем говорила редкая пегая борода. Но туловище было маленьким и сморщенным. Серая кожа висела неопрятными складками. Похоже, что тело много месяцев вымачивали в каком-то размягчающем кости и мышцы растворе. При виде этого превращенного в тряпичную куклу тела Влад почувствовал липкое прикосновение страха. А что, если запертый в стеклянном кубе человек тоже перелез когда-то через стену и был схвачен стражами? Что, если хозяин этого странного места поступает так со всеми, кто тайно проникает в его жилище?

— Знаешь, — сказал он Мехмеду, — пожалуй, мы видели достаточно. Надо выбираться отсюда.

Принц не двинулся с места. Его взгляд по-прежнему был прикован к заключенному в стеклянный склеп человеку.

Влад дернул его за рукав и шагнул обратно к двери. Но тут Мехмед поборол наваждение, повернулся к нему и сказал:

— Нет, Дракул. Мы еще не узнали главного — кто творит все эти страшные вещи.

Огонек в его руке описал полукруг и начал удаляться. Влад, проклиная про себя любознательность принца, последовал за ним.

Из комнаты с чучелами вели две двери — за одной начинался темный коридор со сводчатым потолком, за другой оказалось круглое, похожее на бочку помещение с винтовой лестницей в центре. Лестница была освещена лучше — откуда-то сверху падал слабый рассеянный свет.

— Давай разделимся, — предложил принц. — Я посмотрю, куда ведет коридор, а ты поднимись на второй этаж. Встретимся здесь через десять минут.

Влад хмуро кивнул. Огнива у него не было, поэтому предложение Мехмеда выглядело разумно. Вот только образ плавающего в зеленой жидкости человека никак не шел у него из головы.

Узкие ступени лестницы были выщербленными от времени. При слабом свете, падавшем из расположенных под самой крышей бойниц, с трудом различалось, куда ставить ноги. Никаких перил не было вовсе; чтобы случайно не оступиться и не полететь вниз, Влад старался держаться поближе к стене. Касаясь пальцами холодного шершавого камня, он поднялся на высоту тридцати или сорока локтей. Здесь располагалась полукруглая мраморная площадка, огороженная невысокой балюстрадой. В стенах башни чернели три дверных проема. Влад подумал и выбрал центральный.

Он оказался в длинной и узкой, как ножны меча, комнате, по обе стороны которой тянулись многоярусные деревянные полки. На полках стояли книги — сотни, тысячи книг. В отцовской библиотеке, считавшейся, по карпатским меркам, богатой, было всего четыре десятка манускриптов. Влад даже представить себе не мог, что в одном месте может оказаться столько сокровищ мудрости (к слову, во дворце султана библиотеки не было вовсе, поскольку набожный повелитель правоверных считал, что книги, в которых говорится нечто противоречащее Корану, вредны, а книги, повторяющие Коран, бесполезны).

Кроме тяжелых томов, переплетенных в телячью кожу, на полках громоздились свернутые в трубку пергаменты, обвязанные разноцветными шелковыми шнурками. Влад вытащил наугад один, развязал красный шнурок, развернул так, чтобы слабый, проникавший с лестницы свет падал на манускрипт. Плотно лепившиеся друг к другу строчки букв незнакомого алфавита перемежались странными рисунками, выполненными зеленой и черной тушью: плоды, в которых вместо семечек были заключены голые люди, круглые диски, висящие над бурными морскими волнами и словно бы опиравшиеся на конусы серебряного света, женщины в рогатых коронах, купающиеся в соединенных толстыми трубами бассейнах. Рисунки обладали притягательной силой: их хотелось рассматривать в мельчайших подробностях, но времени у Влада и так было в обрез. Он с сожалением положил пергамент на место и вернулся на площадку.

В следующей комнате ему неожиданно повезло: здесь стоял массивный каменный стол, на котором обнаружилось кресало и толстая восковая свеча. Влад зажег свечу и обошел помещение по кругу. Стены были задрапированы старинными гобеленами с изображениями сцен охоты и пиров — в мусульманских жилищах Влад никогда таких не видел. В отличие от миниатюр в таинственном пергаменте, они были подчеркнуто традиционны и даже скучны. Кроме этих гобеленов и каменного стола, в комнате ничего не было.

А вот за третьей дверью обнаружилось нечто по-настоящему интересное.