5-я гвардейская танковая армия 3-го Белорусского фронта в операции «Багратион» была одной из самых крупных танковых группировок, имевших на вооружении смешанную технику советского и зарубежного производства, в которой насчитывалось 350 Т-34, 64 М4А2, 39 «Валентайн IX», 29 ИС-122, 23 ИСУ-152, 42 СУ-85, 22 СУ-76, 21 САУ М10, 37 СУ-57.

Танки М4А2 «Генерал Шерман» использовались в Красной Армии до конца войны. Так, 8-й гвардейский Александрийский механизированный корпус 2-го Белорусского фронта 14 января 1945 г. имел в своем составе 185 М4А2. пять Т-34, 21 ИС, 21 СУ-85,21 СУ-76, 53 «Скаута», 52 БА- 64 и 19 ЗСУ M17, 9-й гвардейский мехкорпус 2-го Украинского фронта 10 августа 1944 г. насчитывал 100 М4А2, 40 «Валентайн IX» и три СУ- 76, а 5-й гвардейский кавалерийский корпус 5 августа 1944 г. имел 26 Т-34, 41 М4А2 и 19 СУ-76. «Шерманы» в составе 1-го ГВЦ. механизированного корпуса брали Вену и участвовали в Берлинской операции (в составе войск 2-й танковой и 33-й армий). А свой боевой путь в Красной Армии они закончили на Тихом океане, во время войны с Японией.

М4А2 очень хорошо были приняты советскими танкистами. Как любому оружию, которое нравится, им присваивали дружеские клички. «Эмчи», «горбач», «майский жук», «бронтозавр» был легко управляем. более вынослив при совершении длительных маршей по сравнению с Т-34, так как его двигатель не требовал частой регулировки. Начиная с 1944 г. его броня заслуживала только похвал, а бронепробиваемость 75-мм пушки позволяла бороться со всеми типами немецкой бронетанковой техники на дистанции 500 м и далее. Плавный ход танка особенно нравился танкодесантникам, которым было легко держаться даже на самой большой скорости движения. Но главное – танк был весьма легок в освоении малоподготовленными экипажами.

Осенняя кампания 1943 г. характеризовалась тем, что впервые с начала войны Красная Армия перешла в наступление практически на всех фронтах. Но наступление часто велось еще не вполне грамотно и потому сопровождалось большими потерями.

Фашистская Германия надеялась остановить «советскую лавину» на т.н. «Восточном вале», построенном преимущественно по р. Днепр, «где и стать на зимние квартиры». Поэтому битва за Днепр включала ряд крупных, весьма важных операций. Но уже в сентябре советские войска на большом протяжении течения Днепра переправились через реку, захватили ряд крупных и множество мелких плацдармов, где после кровопролитных боев закрепились на правом берегу. В октябре 1943 г. «Восточный вал» рухнул, началось наступление на столицу Украины, закончившееся 6 ноября взятием Киева; южнее были освобождены крупные приднепровские города – Днепропетровск, Запорожье.

К Днепру. Август-сентябрь 1943 г.

Советское разведывательное подразделение, попавшее в засаду… Лето-осень 1943 г.

Немецкая 75-мм противотанковая пушка брошена при отступлении. Осень 1943 г.

На других участках фронта также успешно развивалось движение советских войск к западной границе. На юге освобожден Таманский полуостров. На центральном направлении в сентябре 1943 г. освобождены города Брянск и Смоленск.

Сегодня часто слышны насмешливые высказывания о том, что это наступление шло «по своим трупам». Что русский солдат, дескать, иначе не мог. Что командование гнало солдат на пулеметы и минные поля, чтобы к годовщине Октябрьской революции отчитаться о взятии столицы Украины. У нас нет задачи подробно разбирать подлинные и мнимые причины высоких потерь наших танков в ходе операций конца 1943 г. Хочется привести тут слова Николая Васильевича Федоты, в те годы командира танковой роты Т-70 3-й гвардейской танковой армии:

«…Эти болтуны пусть говорят, что хочут! А мы каждый! Каждый! Все тогда вперед рванули! Я был только что назначен ротным и очень хотел, чтобы моя рота первой Днепр форсировала, первой в Киев вошла… Что мне тогда было-то? Двадцать! Вот и гнал себя и всех своих тоже. И Колька Машкин своих гнал и Витька Нефедов! На пули, на снаряды гнали. Думаешь, мы прямо сразу так воевать и выучшись? Хрена лысого!

…до Днепра бог меня миловал, а вот на Житомирском шоссе подловили нас эсэсы! Если бы только мою роту! А то почти всю бригаду! Ехали мы в походной колонне. Я сидел на башне. Вдруг дорожка под уклон и вижу я слева у леска рядочек «полосатеньких» – штук двадцать-тридцать. Видать, пропустили боевое охранение и выкатились все на прямую перед самой нашей колонной… Я в люк к пушке скакнул, но даже башню развернуть не успел. Грохнуло, горю…

Не помню, как вылез… Очнулся, что иду вдоль дороги, а на ней наши танки горят факелами не один и не два а все, что твои костерки. За минуту или чуть больше вышибли они у нас около сорока танков и ушли… Я ТТ достал и только одна мысль – застрелиться от позора. И мог ведь застрелиться-то, не случись на комбата наткнуться… Только тут в себя и пришел.

А «батя» радовался тому, что в живых много нас осталось-то. Он как заклинание говорил: «Пес с ними с танками, главное, что вы, братцы, живы!»

Только к весне я наступать более или менее научился. Да и в бригаде тоже после того случая к организации движения в колоннах относиться стали много внимательнее…»

Участок автоматической сварки корпусов. Завод № 183, 1943 г.

Итак, период осень-зима 1943-1944 гг. характеризовался большими потерями материальной части танковых войск. В сентябре 1943 г. в недрах Наркомата обороны возникло опасение, что может наступить кризис, когда промышленность, возможно, не справится с возобновлением потерь и формированием новых танковых частей.

Это опасение во многом привело к отказу от освоения танка Т-43 на заводе № 183, называемом в простонародьи «Вагонка». Здесь в серии остался старый знакомый Т-34, лишь дополненный командирской башенкой, а для увеличения выпуска танков осенью 1943 г. существующий в сборочном цеху № 130 прерывисто движущийся конвейер был модернизирован. У нею был максимально повышен ритм сборки, а станки и оборудование были придвинуты к «ленте».

Теперь сборка танка велась по следующему сценарию.

Сначала в первом участке на сварочных стендах шла сборка корпуса, куда устанавливались электропровода и жгуты, топливные баки, трубки питания, подмоторная рама, подвеска. На втором участке на козлах монтировались катки с балансирами, после чего корпус постулат на ленту конвейера, где устанавливались бортовые редукторы, рычаги и тяги управления, КПП, двигатель, масляная и воздушная системы, после чего танк венчался башней, заправлялся маслом. водой и топливом. По окончании сборки танк заводился и уезжал с конвейера своим ходом в цех 150, где велись устранение отмеченных ОТ К дефектов, пробеговые испытания и сдача машины заказчику. Если трудоемкость Т-34 выпуска августа 1941 г. взять за 100%, то к началу 1944 г. можно было говорить, что танк был упрошен вдвое (55,2% трудоемкости от харьковской машины).