«Я верю в людей, – отвечает он, – верю…»

Бесконечная степь вокруг него полыхает пламенем. Юркие саламандры, блестя золотой чешуей, переливаясь черными узорами, мелькают в огне.

…Виски фокстрот, зис из редлег, го ахеад, овер

Редлег, зис из виски фокстрот, реквестинг файр мишн ат мэп координейтс зиро зиро севен файв ту зиро фор фор уан сикс, дроп уан раунд хи энд ай вилл эджаст, овер…

Где где где искать смысл? В ветхих трактатах, в пламени пожарищ, в резных сводах храмов, в бурлящих ретортах… В безумном шепоте спальни? В безумном реве атакующих воинов? В величественном эхе, что гуляет под высокими мраморными сводами? Вся жизнь превращается в бесконечный штурм, в войну с обедами по расписанию, а потом оказывается, что это война против теней, и все твои победы – только тени побед. Это вязкая паутина, это тугие сети, это тенета…

Можно повести за собой толпу. Можно сгореть, летя на свет. Можно сочинить самую совершенную мелодию. Самые мелодичные стихи. Нарисовать картину, которая будет заключать в себе всю мудрость прошедших эпох. Можно всё, что угодно, и даже больше.

…чарли папа, зис из виски фокстрот, ду ю рид ми, овер

виски фокстрот, зис из чарли папа, го ахеад, овер…

Можно всё, кроме одного – выбраться из этой паутины, составной частью которой ты являешься. Потому что это танец миражей на тонких светящихся нитях, и самые яркие звезды – лишь бисеринки на этих нитях, составная часть этой паутины. Это тенета…

«Я вспомнил!»

Он вспомнил свое имя. Старший лейтенант Молитвин, пси-войска ВКС ССКР, вспомнил, как очутился здесь. Вспомнил ответы на все вопросы. Вспомнил, что должен делать.

Ответ универсален, и звучит он так: «Тенета».

Чиан-Ши и инфотехники, затаив дыхание, смотрят на экран, по которому ползут кривые столбцы цифр. Вроде бы никакой системы, кажется, что электроника сошла с ума, что кто-то взломал линию передачи. Отчасти это правда.

Командир десантников, позывной «Метла», заглядывает в помещение, пригибая бритую голову, чтобы не задеть за низкий потолок шлюза.

– Что у вас, капитан?

Чиан-Ши и его инфотехники отрывают взгляды от монитора, смотрят на него непонимающе, как на человека, который ввалился на торжественный прием, нарядившись в противогаз, балетную пачку и резиновые сапоги.

Метла смотрит на их лица в мертвенном зеленом сиянии мониторов, на блестящие глаза, и в который раз ловит себя на мысли, что ни хрена ему не понять в этих пси-спецах с их заморочками, тайными кодами, собственной строгой этикой и всем прочим, и скорей бы дали уже приказ выдвигаться, потому что сколько можно торчать на этом снегом заметаемом, богом забытом утесе, и когда уже они получат сигнал, которого так ждут.

– Мы его получили, – Чиан-Ши смотрит ему в глаза. – Получили сигнал.

Метла понимает только теперь – вполне возможно, что в течение всего недолгого времени их общения этот странный человек, в шинели без знаков различия и с ранней сединой, читал его мысли.

– Мы получили сигнал, – повторяет Чиан-Ши и улыбается какой-то детской, счастливой улыбкой. – Он вышел на нас напрямую, через «тенета»… Ну, не сумасшедший ли?

У него такой радостный вид, будто сейчас пустится в пляс.

– Дайте линию с «Андроповым», – говорит Чиан-Ши одному из инфотехников. – Запрос на штабной спецканал. Код «Кузина шлет поцелуи».

– Так точно, товарищ капитан, – инфотехник водит пальцами по сенсорам, беззвучно шевеля губами, вглядывается в мониторы.

Слышится шипение и улюлюкание, сквозь дрожащую сетку помех на одном из мониторов проступает черно-зеленое изображение. Ничего не разобрать на нем, лишь угадывается в черно-зеленой мути, в ряби помех, силуэт человека в наушниках. Рядом с ним появляется еще один.

– Мамонт, я Чиан-Ши, кузина шлет поцелуи.

– Я Мамонт, принимаю.

– Запрос на спецканал.

– Даю спецканал, – прорывается сквозь шум помех.

Шум становится сильнее, изображение на экране полностью пропадает. Остается лишь мерцание зеленых точек и полос. И голоса:

– Чиан-Ши – Мамонту. Получили сигнал от Молитвина, место крушения «Гурона». Цель обнаружена, как поняли?

– Вас понял, цель обнаружена. Координаты?

– Молитвин дает координаты по сетке Альянса. Повторяю, по сетке Альянса – Виски Фокстрот, три-один-четыре-четыре-ноль, два-пять-семь-ноль-ноль… Как поняли меня, Мамонт?

– Вас не понял, Чиан-Ши, почему по сетке Альянса?

– Молитвин вышел через «Тенета». Его удерживают на объекте. Возможно наличие гражданских со сбитого «Гурона». Прошу вашего разрешения на спасательные мероприятия.

Время растягивается разогретой резиной – невыносимо долгие мгновения, и вот сквозь шипение помех:

– … Ребров, ты уверен? Понимаешь ответственность?

– Уверен, Олег Фомич… Разрешите действовать? Ответственность беру на себя.

– Чиан-Ши, я Мамонт. Спасательную операцию разрешаю, как понял меня?

– Понял вас, Мамонт. Приступаем к операции.

Метла ловит взгляд Чиан-Ши, тот кивает.

– Мы готовы, – говорит командир десантников. – Я и мои ребята готовы.

Полковник Хэнкс смотрит на пленного со смесью усталости и глухого раздражения.

Всё это очень не вовремя, думает он. Теперь, когда мы так близки к нашей цели. Теперь, когда у нас на руках оказался – самый заветный – законсервированный во льдах, идеальный образец. Появляются эти наблюдатели ООН, или на кого они там работают. Эта девчонка, этот бледный тип, который сейчас прикован к решетке и которого трясет мастер-сержант Саккони, пытается разбудить.

Хэнкс смотрит на своего особого консультанта.

Проект «Юкикадзе» – то, из-за чего они оба здесь, их совместное детище. На Большой земле, в надежном сейфе, старой, доброй железяке – никакой электроники, только толстые стальные стенки и верньеры цифрового механического шифра – у полковника Хэнкса хранится досье на этого человека. Если его, конечно, можно назвать человеком.

Доктор Масаси Удзамаки. Во время Экспансии Сферы Сопроцветания командовал в экспедиционных войсках особым отрядом за номером 732. Официально они назывались «Главное управление по водоснабжению и профилактике Экспедиционных сил». Профилактикой они тоже занимались. Но в основном – испытаниями новейших образцов вооружений. На пленных, на колонистах окраинных планет.

Полковник Хэнкс отводит взгляд:

– Что думаете, доктор? Похоже, и сыворотка на этого парня не действует… Вы же мой консультант. Консультируйте меня, валяйте.

– Я думаю, нам нужно прекратить работы и эвакуировать персонал на Большую землю.

– Что?! Вы в своем уме?

– Вы спросили, я вам ответил.

– Мои бурильщики почти добрались до этой гребаной посудины. А вы предлагаете мне свернуть проект? С какой стати?!

– Вы же в курсе, что ваши соотечественники перешли пятидесятую параллель?

– И что?

Доктор Удзамаки улыбается.

– Начнется война, полковник, – говорит он. – Неужели вы не чувствуете? Ее сладкий запах, ее терпкий привкус разлит в воздухе. Это невозможно спутать ни с чем. Ничто не слаще.

– К нашему проекту это не имеет отношения. К НАШЕМУ, доктор, я подчеркиваю. Я ценю ваш вклад…

– НАШ проект обречен на неудачу. Трампы не сдают свои секреты. А когда в дело вмешаются Советы…

– Я не ослышался? Они-то тут при чем? До ближайшей их колонии…

Удзамаки указывает на пленного. Саккони трясет его, ревет, брызгая слюной: «Как тебя зовут? Имя? Звание? Номер части? Имя, мать твою! Номер части! Звание!» И так по кругу. Хэнксу этот мясник уже поперек горла встал, от таких сплошная мигрень. Совершенно никакого воображения, гора мышц и мозг размером с грецкий орех.

– Думаете, он работает на Советы?

– Я в этом убежден, полковник.

– Не хотите подключиться к допросу? Я слышал у вас большой опыт по этой части. С вами у нас, безусловно, дело пошло бы быстрей.

– Благодарю за столь высокую оценку моих профессиональных качеств, полковник. Но я вынужден отказаться. Это не моя компетенция. Я здесь выступаю исключительно как консультант.