Все это весьма показательно. Налицо было абсолютное уважение к Советскому Союзу. Даже на нашем уровне это выражалось весьма четко. Один только факт непротокольной встречи с Колем уже о многом говорит. Канцлер со своей командой летел из Бонна в одну из земель Германии. Все уже вошли в самолет, дверь закрыли, экипаж приготовился к запуску двигателей. В это время я вместе с генералом Ондарца подошел к самолету, и мы попросили присутствовавшего здесь полковника госбезопасности передать Колю по радиотелефону, что хотели бы с ним встретиться. Реакция последовала незамедлительно. Дверь самолета открылась, выпустили трап, и появился Коль…
Отмечая отдельные события и особенно личности по Франции, Турции и Германии, я тем самым хотел подчеркнуть, что мы, граждане Советского Союза, офицеры, с огромным уважением относились к народам и странам, с которыми у нас были нормальные межгосударственные связи. Это было жизненной необходимостью.
Подчеркивая еще раз несомненно высокий во всем мире авторитет нашей страны даже в 1991 году (хотя Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе его всячески подрывали), можно теперь сопоставить его с тем состоянием, в котором Россия оказалась в ходе ельцинских реформ.
О поездках в Белоруссию (март 1997 года) и на Украину (январь 1998 года).
Главной целью поездки в Белоруссию была встреча нашей патриотической группы народных депутатов СССР, входивших в депутатскую группу «Союз» (образованную в 1990 году в противовес Межрегиональной группе «демократов»), с патриотами Белоруссии. Мы планировали, побывав в печально знаменитых Вискулях, где 8 декабря 1991 года было подписано преступное беловежское соглашение о роспуске Советского Союза, обратиться к народам России и Белоруссии с призывом создать единое движение за объединение этих двух бывших советских республик.
И хотя наши действия были восприняты положительно и в России, и особенно в Белоруссии, цели своей мы, к сожалению, не достигли. Главной причиной неудачи явился раскол в Компартии Белоруссии. Часть партии во главе с В. В. Чикиным пошла за президентом А. Лукашенко, поддержала его курс на интеграцию с Россией. Вторая же, под руководством С. И. Калякина, выступила против А. Лукашенко и стала блокироваться не только с Шарецким (Верховный Совет Белоруссии), но и с ультраправыми силами так называемого Народного фронта Белоруссии во главе с Поздняком, которого открыто подкармливало и управляло им ЦРУ США.
Но самое удивительное то, что руководство КПРФ открыто поддержало С. И. Калякина, то есть именно противников А. Г. Лукашенко, и, следовательно, противников Союза России и Белоруссии. Мне и моим товарищам трудно было во все это поверить.
Поздняк и Шарецкий, возглавив оппозицию, со всех трибун, в том числе и зарубежных, твердили, будто А.Г.Лукашенко создает авторитарный режим, устанавливает свою диктатуру. Поздняк начал даже пугать людей тоталитаризмом, рисуя «тяжелейшие» перспективы: полное господство государства над всеми сторонами жизни человека, неограниченное насилие, попрание прав граждан, уничтожение демократических свобод, в том числе запрещение партий и т. д.
Однако как ни старалась эта публика подорвать авторитет А. Г. Лукашенко, ничего не получилось. Его авторитет не только не пошатнулся, но продолжал расти, растет и сейчас. А. Г. Лукашенко — это единственный на 1999 год из 15-ти президентов стран СНГ — бывших республик Советского Союза, кто твердо проводит политику в национальных интересах своего народа. Он не обманывает народ (как это делали Горбачев и Ельцин), а предпринимает все для улучшения жизни соотечественников, сохранения промышленного потенциала, развития аграрного сектора экономики.
В 1997 году по инициативе Союза коммунистических партий (СКП — КПСС) и Международного комитета «За союз и братство народов» в Минске с согласия руководства Белоруссии был проведен третий Конгресс народов СССР. Надо отдать должное председателю СКП — КПСС О. С. Шенину и всему руководству этого Союза, а также гостеприимным хозяевам, создавшим для участников этого форума самые благоприятные условия: Конгресс прошел прекрасно и стал еще одним важным шагом на пути к объединению бывших республик СССР в единый Союз. И особое значение форуму придало присутствие и выступление на Конгрессе истинно народного президента Белоруссии Александра Григорьевича Лукашенко. Посланцы всех республик горячо поддержали идею объединения России и Белоруссии как первый шаг к возрождению единой державы.
Сегодня Союз этих двух стран — реальная перспектива. Все будет зависеть от президента России В. В. Путина. Ведь какие коварные препоны воздвигал Ельцин, как он морочил голову Лукашенко и всему нашему народу! Несколько лет этот «гарант» хоть и вяло, но время от времени заявлял: да, надо объединяться. Однако реальных, ощутимых практических шагов к подлинной, а не бумажной интеграции не предпринимал. И все-таки Договор был подписан.
Но это позади. Будем надеяться, что отношения между Владимиром Владимировичем Путиным и Александром Григорьевичем Лукашенко будут откровенными, честными и доброжелательными, и Союз России и Белоруссии в любой форме откроет новую эпоху в жизни наших народов.
Теперь об Украине. Украинскому народу так же, как и народу России, не повезло. Поменяв Кравчука на Кучму, он рассчитывал на улучшение жизни. Но иллюзии быстро рассеялись, ибо все покатилось вниз.
В январе 1998 года я был приглашен в Киев для встречи с активом ветеранских организаций Украины. Ее инициаторами были руководители компартии Украины. Конечно, мне — председателю Комитета Государственной Думы Федерального Собрания РФ плюс бывшему командующему войсками Прикарпатского военного округа (да к тому же я в свое время был членом ЦК Компартии Украины), — даже исходя из этих формальных позиций нельзя было не ехать. Тем более что эта поездка в определенной степени должна была бы способствовать сближению России и Украины.
Но было одно обстоятельство, которое все-таки заставляло меня задуматься. Дело в том, что председатель Совета ветеранов Украины генерал армии Иван Александрович Герасимов занял позицию не просто поддержки Кучмы (он формально мог такую позицию занимать), но проявлял в этом отношении, мягко говоря, сверхактивность, что вызвало недоумение и недовольство у ветеранской общественности. Уже тогда Кучма закрывал русские школы, поддерживал националистические настроения, просился в НАТО, проводил совместные учения с армией США, хотел загубить Черноморский флот и т. д.
Естественно, руководство Компартии Украины отмежевалось от Герасимова. А ведь мы с Иваном Александровичем в прошлом многие годы поддерживали добрые отношения, особенно когда оба по соседству командовали военными округами (он возглавлял Киевский). Словом, мне было над чем призадуматься.
Понятно, что в обстановке беспредела и беззакония ветеранские организации находятся в полной зависимости от исполнительной власти. Но это не значит, что нужно пресмыкаться перед нею. Например, председатель Комитета ветеранов войны Российской Федерации генерал армии В. Л. Говоров во главу угла своей деятельности ставит проблемы ветеранов, а не прославление Ельцина.
После некоторых размышлений я все-таки на Украину поехал. В Киеве как раз проводился в это время расширенный Пленум ЦК КПУ с обсуждением насущных проблем ветеранского движения страны. Были приглашены представители ветеранских организаций всех областей Украины. Состоялся обстоятельный разговор. Первый секретарь ЦК Компартии Украины П. Н. Симоненко, умело направляя ход заседания, добился сближения партийных комитетов областей с ветеранскими организациями. Мое выступление было воспринято очень тепло. И не потому, что в зале было полно знакомых лиц, а потому, что, вспомнив былое (а нам есть чем гордиться), я обоснованно показал, что возрождение единого Отечества — это вполне реальная цель и в ее достижении исключительное значение имеет объединение Белоруссии, России и Украины.
В Москву я возвращался под большим впечатлением от этой встречи. По-доброму завидовал ветеранам Украины — нашел же П. Симоненко удобную и эффективную форму работы с ветеранами! Рассказал об этом Г.А. Зюганову и В.А. Купцову, естественно, намекнув, что и у нас можно было бы провести такие встречи в двух-трех районах страны. Но мое пожелание было только внимательно выслушано. Тем дело и кончилось. А все потому, что нет времени. У наших лидеров никогда нет времени, чтобы капитально обсудить вопрос. Даже пленумы проводятся в спешке и фактически для того, чтобы формально утвердить то решение, которое было принято на Президиуме ЦК партии и которое фактически уже выполняется. А вот у Сталина почему-то времени всегда было достаточно. Неторопливо и капитально обсуждалось все. И все двигалось. Может, это потому, что он занимал только одну должность — генерального секретаря? Правда, в годы войны он все ключевые посты сосредоточил в своих руках, но тогда иного решения и не могло быть. И пост Председателя Совета Министров (Совнаркома) он с 1941 года сохранял за собой до конца жизни.
