“Стоп! А, собственно, что я могу? Надо бы разобраться в этом, прежде чем начинать действовать и неизбежно “наломать дров”, как говориться.

Думай…

Уже понятно, что нынешнее твоё состояние ни в какое сравнение не лезет с той защитной реакцией при нападении компании Палтуса. Это – нечто иное…”

Я сосредоточился и сфокусировал всю свою сущность в отдельной точке. Получилось! Я стал снова самим собой, стоящим напротив Дмитрия, удивленно таращившего на меня глаза.

Я видел Гошу, застывшего в скрюченной позе, с лицом, выражающим неимоверную боль. Его тело опутывали, теперь видимые для меня, желтые нити, тянущиеся из растопыренных пальцев поднятых рук Дмитрия. Эти нити пронзали его вдоль и поперёк.

Я с осторожностью сделал глубокий вдох.

Ничего не произошло. Я, уже смелея, взмахнул рукой.

Никаких изменений!

И, наконец-то, я понял, какой подарок приготовило для меня само Мироздание.

Я мог менять реальность!

Вот так! Остановить течение времени и делать всё что угодно! Угодно Мирозданию, конечно же…

Я теперь не только Наместник отдельно взятой Вселенной! Я теперь - дитя самого Пекаря! Этакий, юнец на побегушках у Всего Сущего!

“Как пафосно, блин”, - я не смог удержать улыбки на своём лице.

Я понял, что Мироздание предоставило мне решать все свои проблемы, выдав мне сертификат Своего Адвоката и выплатив аванс…

“Адвокат Мироздания… Хе, ёпт! Звучит, однако! Ну как же! Пекарь у нас такой занятой… Спихнул на тебя свои проблемы…”

Я стоял и переосмысливал себя самого. Спешить-то было некуда – время, как одно из существующих измерений, было подвластно мне.

Вообще, задача в целом была предельно ясна.

Наверное, я на месте Пекаря поступил точно так же – нанял бы, со стороны какого-нибудь мало-мальски сообразительного типа и заставил бы его разбираться со всеми своими проблемами, предоставив неограниченный доступ к своей базе данных.

Но так как Мироздание является Единым, то ни о каком человеке со стороны и речи быть не может, потому что никакой другой СТОРОНЫ и не существует вовсе. Приходится выращивать свои кадры. Постепенно. Шаг за шагом…

“Ты – кадр, Сева. Возможно - один из множества претендентов на данную должность. Но так или иначе, прошедший все проверки. Не обремененный властью и, даже, не стремящийся к ней. Справедливый, гуманный, любимый… Достойный…”

Я начал действовать.

Для начала следовало освободить Гошу от пронзающих его смертоносных пут и обезвредить Дмитрия.

Легко.

Я подошел к Дмитрию и протянул к нему свои руки, без особого удивления заметив, что они светятся голубым ярким свечением.

“Стоп. Ты хочешь задушить его? Убить единственного действительно родного тебе человека?”

Я замер, на секунду ощутив себя частью окружающей обстановки.

“Так дело не пойдет. Дмитрий же не виноват, что он такой…”

А какой “такой”? И кто виноват?

Я положил протянутые руки ему на голову и тут же отдернул их. Меня словно бы укололо что-то изнутри. Что-то злое, враждебное…

Я подобрался, снова приложил руки к его вискам и зажмурился.

Теперь я мог видеть всё. Опутывавшая тело брата желтая паутина словно бы пульсировала, пронзая каждую клетку его тела. Она рванулась было вперед по моим пальцам, но… тут же вспыхивала яркими искрами и исчезала, едва только касалась голубого свечения моих рук.

Это было наследие, оставленное Дмитрию его прежним повелителем – Императором Шестой Вселенной.

Я очищал его шаг за шагом, постепенно распространяя свои голубые искорки сперва на руки, затем на торс, грудь, живот, ноги, шею, голову…

Когда надо было начинать проникновение внутрь головы, я остановился.

Шестой не зря слыл самым хитрым из Подмастерьев. Он сделал так, чтобы полное избавление от навязанных им пут стало невозможным. Его паутина прочно облепила мозг Дмитрия, не только заставляя его действовать против собственной воли. Эта паутина, в некоторой степени, заменила его собственные нейронные каналы, которые, если их убрать, могут привести их носителя не только к беспамятству, а возможно и к летальному исходу.

Я мысленно чертыхнулся, когда закончил очистку, оставив только заизолированные мною участи желтых сплетений. На данном этапе, большего для своего брата сделать я не мог.

Пока.

Все-таки я не терял надежды. Возможно, когда я полностью осознаю себя, я и смогу найти нужное противоядие.

Я аккуратно уложил Дмитрия на каменную плиту, а то вдруг он грохнется в обморок, когда я запущу течение времени…

Последним движением я разорвал его связь со Вселенной, перенаправив её на себя и перекрыв остатки потока ложной информации, поступающей от Дмитрия.

Дмитрий был чист. Теперь Гоша.

Я взглянул на друга и улыбнулся. Гоше больше ничего не грозило, но он так и оставался стоять с искаженным лицом в, теперь уже кажущейся комичной, позе.

Я подошел к Эдику, присел и положил ему руку на грудь, в то место, где красным пятном выделялось на прострелянном кителе пулевое отверстие.

Я чувствовал в нем тлеющую искру жизни.

Пуля как по волшебству,… а возможно, что со стороны это всё и выглядело как волшебство… Мне было наплевать, как это всё смотрится со стороны. Я просто делал то, что нужно было делать…

Так или иначе, пуля оказалась у меня в руке, и я положил её в карман Эдика. На память. Такие вещи, как мне кажется, не следует выбрасывать.

Затем я заштопал Эдика.

Наверное, слово “заштопал” не очень соответствует тому, что я сделал. Я просто… Нет. Это было не просто.

Это не было похоже на шитьё. Разорванная плоть Эдика начала постепенно наращиваться под моей прижатой к его груди ладонью.

Я брал доступные мне теперь все составляющие элементы плоти и крови прямо из окружающего пространства и приставлял частицы одну к другой, как конструктор, собирая по крупинке недостающие части сухожилий, мяса, артерий, кожи и кости.

В итоге, на груди Эдика вместо пулевого отверстия остался участок белой кожи в форме буквы “О”. Это не было моей прихотью – просто так получилось…

“Видимо, судьба у тебя такая, Эдик. Быть моим пожизненным, а теперь ещё и заклейменным Оруженосцем”.

Я встал и выпрямился.

Близких друзей и брата я можно сказать, что спас. А вот что с остальными?

Кира и Лепеха с простреленными головами? Блондин с Каштаном, разорванные на мелкие кусочки? Остальные ребята – кто раздавлен, как червь, кто тоже размётан по всей пирамиде?..

Как быть с ними?

Осознание всей глубины произошедшего только сейчас навалилось на меня.

“Ну, братик, ты и накуролесил… Чё теперь делать-то? Как исправлять?”

Я укоризненно посмотрел на Дмитрия.

“Думай, Сева. Думай… Как Мироздание создает тебе подобных? Лепит из так называемого теста… А тесто откуда берет? Из окружающего мира… У тебя оно уже есть… Причем готовое, испеченное… Тесто… Эта кровь на полу и на стенах, эти ошметки плоти и внутренних органов – это всё – твоё тесто, Адвокат. Попробуй. Поиграй в Пекаря. Прикинься Создателем и слепи себе друзей из имеющегося “пластилина”. А если не хватит компонентов – ты знаешь, где их искать…”

Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

***

Я растворился.

Рассеялся в пространстве, стал множеством мельчайших элементарных частиц, о существовании которых ученые люди во всех мирах нашего Домена могли только догадываться. Каждая крупинка меня умела мыслить. И в то же время все элементарные частицы вместе взятые составляли одну единую целую личность. Я стал Вездесущ. Другого слова мне в голову… в головы…

Короче, мне не подобрать другого слова…

В таком состоянии я мог различить в луже крови на полу, что она образована от нескольких человек. Более того – я мог разделить эту лужу на отдельные части к разным людям.

Каждый человек, каждое животное, каждое живое существо имеет свою собственную индивидуальность. Свой собственный код. ДНК, если хотите… Но в моем нынешнем понимании вещей это было нечто иное. Я различал, например, останки Блондина и Каштана по другим признакам. Они были разными людьми совершенно. Начиная от группы крови и заканчивая банальным цветом волос. Мне не составило особого труда разделить это кровавое месиво на две части. Другое дело, что это было нудно и кропотливо. Но я старался. Мои маленькие составляющие вылавливали каждую элементарную частицу того или иного человека и лепили, лепили, лепили…