Чендлер отказался от рома с лимоном и попросил виски с содовой. Джо тупо уставился на него, а затем продолжил свое занятие: он вскрывал устриц, лежавших в чаше со льдом.

– Берите все сами, – сказал Мич. – Вся обслуга внизу. Я же предупредил… он глухонемой.

Не сводя глаз с Уоша, Перри произнес:

– Кто это? Что он здесь делает?

– То же, что и все мы, – со смехом ответил Мич. – Садитесь, друзья. Давайте знакомиться. – Он показал на Чендлера, который сделал себе напиток и теперь любовался видом из окна. – Это Джесс. – Толстый палец перешел на Вашингтона Смита. – Это Уош. – Кивок в сторону Перри. – Это Джек. Полагаю, меня вы все знаете. Что ж, друзья, отдыхайте.

Он выбрал стул и сел.

Уош пить не стал. Он переминался с ноги на ногу у дверей. С белыми он всегда чувствовал себя не в своей тарелке и вел себя настороженно.

Перри занял место подальше от Мича. Он уселся, смакуя напиток и неподвижно зажав между аккуратными жемчужными зубами сигару.

– У нас вечеринка? – спросил Перри и обвел комнату тусклым взглядом своих голубых глаз.

– Точно, – радостно ответил Мич. – Вечеринка.

Чендлер обернулся. На его красивом лице читалось раздражение.

– Кто-нибудь имеет представление о том, что нам хотят предложить?

– Смутное.

– Кто такой Людовик?

– Я о нем слышал. Да… – Мич почтительно закивал. – Пожалуй, я могу вам о нем рассказать. Во-первых, это не настоящее его имя. Его зовут Серж Майски. Я познакомился с ним в тюрьме Роксборо. Он был там… аптекарем.

– Каким к черту… аптекарем? – переспросил Перри.

– Он заведовал кладовой, где хранились пилюли и порошки, – объяснил Мич. – Если врач прописал пилюлю, иди за ней к Майски. Он работал там десять лет… парень что надо, смышленый. Мы с ним подружились. Таблетки – моя страсть. Перед тем как я вышел на свободу, он признался мне, что задумал небывалое ограбление. Он сказал, что позовет меня, когда все будет готово, и что понадобится еще три человека. Я предложил вас. Благодарности потом. – Мясистое лицо Мича расплылось в широкой улыбке. – Я вам вот что скажу, парни. Этот коротышка кажется безобидным, но он опаснее гремучей змеи, а как умен!.. Он страшнее водородной бомбы! Честное слово: если он говорит, что дело прибыльное, я готов продаться. Вот почему я здесь. Не знаю, что за работа нам предстоит, но…

– Я уже здесь… и я вам объясню, – спокойно произнес Майски, появившись в дверях.

Перри выпрямился. Его рука на миг было потянулась к припрятанному пистолету. Чендлер вздрогнул, пролив содержимое бокала. Уош быстро отскочил от двери. Только Мич оставался спокоен и продолжал улыбаться.

Майски прикрыл дверь. Покачав головой, он остановил негра Джо, который бросился за бокалом, а затем бесстрастным взглядом медленно обвел всех четверых гостей.

– Джентльмены, – произнес он своим спокойным чистым голосом, – рад с вами познакомиться. Надеюсь, что все вы добрались сюда без проблем. – Серые глаза смотрели испытующе. – Не так ли?

Все четверо закивали.

– Прекрасно. Тогда угощайтесь. Вы наверняка проголодались. Все дела обсудим потом, и только потом.

Через час Мич отодвинул стул и осторожно икнул.

– Превосходно кормят, – заметил он. – Совсем не то, что помои в Рокси, а, док?

Майски улыбнулся:

– Не будем вспоминать о тяжелом прошлом.

Он закурил, протянул пачку Уошу, но тот замотал головой; затем он увидел, что Перри разжигает сигару, а Мич и Чендлер уже курят, и спрятал пачку в карман.

За ужином Майски успел подчинить себе эту четверку. Его спокойная, вкрадчивая манера обескуражила всех, за исключением Мича, который знал его и глядел на него с обожанием, словно мамаша, с гордостью взирающая на свое гениальное дитя. Майски говорил о политике, о путешествиях, о женщинах. Слова лились из него потоком, но время от времени он вдруг задавал кому-нибудь каверзный вопрос, внимательно выслушивал ответ, а затем продолжал монолог. Ел он мало, зато в течение часа умудрился каким-то непостижимым образом снять напряжение, чтобы все четверо почувствовали себя в компании легко. Даже Уош расслабился.

Когда глухонемой убрал со стола и поставил перед ними две бутылки виски, лед, бокалы и удалился, Майски коснулся острого подбородка своими пальцами хищника и произнес:

– А теперь, джентльмены, поговорим о деле. Я хочу сделать вам предложение. Возможно, Мич уже сказал, что мы с ним общались три года. Едва ли найдется человек, который может проглотить столько же таблеток, сколько Мич. За то время, пока мы были вместе, у меня сложилось впечатление, что он силен в технике, и, как оказалось, у него есть коллеги. Поэтому я и попросил его связаться с вами, джентльмены. Что касается Уоша… он не такой, как мы. Он не преступал закон. – Легкая улыбка широко расползлась. – Но он необходим для осуществления моего плана и нуждается в деньгах; к тому же он «пострадавший».

Все посмотрели на Уоша, который затравленно озирался.

Чендлер нервным жестом погасил сигарету.

– Нам-то что? – сказал он. – Хотелось бы услышать, о чем речь. Что за большой куш нам светит?

Лицо Майски приняло снисходительное, но неодобрительное выражение.

– Пожалуйста… Я знаю, друзья, что у всех у вас немало заслуг, но наберитесь терпения и выслушайте меня. Мы – команда… и нам нужно понимать друг друга; мы должны работать сообща, иначе нас ждет провал.

– Что же нам все-таки, в конце концов, предлагается? – не унимался Чендлер.

– Нам предстоит украсть два миллиона долларов из казино, – ответил Майски.

Наступила долгая тишина. Даже у Мича исчезла с лица доверчивая улыбка, и все четверо недоуменно уставились на Майски, не поверив своим ушам.

– Два миллиона? – переспросил Чендлер, который первым пришел в себя. – Ну вот что, у меня есть дела и поважнее. Мечтать о двух миллионах – это все равно… что строить замки из песка.

Майски показал рукой на бутылки:

– Пожалуйста, угощайтесь, джентльмены. Я, к сожалению, не могу… врачи запретили. – Он повернулся к Перри. – Я не оговорился. Насколько я вижу, Джесс мне не верит… это так?

Перри пустил в потолок прозрачное облачко сигарного дыма.

– Продолжайте, – произнес он. – Насчет нашего друга не беспокойтесь. Он прирожденный боец. Говорите. Я слушаю.

Чендлер повернулся к Перри, и они оба пристально посмотрели друг на друга. Заглянув в мутные глаза Перри, Чендлер почувствовал, что у него по спине побежали мурашки. Перри был жестоким человеком, и от его взгляда леденело внутри. Чендлер заставил себя равнодушно отвернуться и потянулся к бутылке с виски.

– О’кей… говори, – произнес он.

Майски поудобнее устроился на стуле.

– Четыре года я мечтал сорвать большой куш, – продолжал он. – И наконец, решил, что счастья нужно попытать именно здесь, пригласив нескольких надежных людей, знающих свое дело. Мы можем получить из казино два миллиона долларов, но при условии, что ни у кого из вас не сдадут нервы и все вы будете в точности выполнять то, что я скажу. Если вы не в состоянии следовать этим двум простым правилам, тогда будем считать, что мы не встречались. – Его глаза стали холодны как лед; он пронзил взглядом каждого из присутствующих, а затем спросил: – Вы способны подчиняться в интересах дела?

Мич отозвался первым:

– Вам – сколько угодно, док. Я готов.

Майски словно не слышал, он изучал Чендлера.

– А вы?

– Ограбить казино? – переспросил Чендлер. – Это невозможно. Пару лет назад кое-кто уже предлагал мне это сделать. Он собирался нагрянуть туда с десятком молодцов, но мы…

Чендлер остановился, заметив снисходительную улыбочку Майски. Они снова смерили друг друга взглядами, затем Чендлер кивнул:

– Ладно, хорошо, если вы считаете себя хитрее всех, говорите, но предупреждаю, что в казино вас ждет двадцать вышколенных охранников, надежная сигнализация, а за зданием все время следят легавые… но все равно, я вас слушаю.

Майски мягко поправил его:

– От вас требуется большее, Джесс. Либо вы остаетесь, либо уходите… прямо сейчас.