— Начнём с этой, Лашраэль, — сказал Феларатаэль терпеливым голосом. — И далее, туда, где танцуют оставшиеся верующие Эйлистри.

У Каватины закружилось сознание. Тёмные эльфы? Словно в ответ, в руках Феларатаэля появилось зеркало из серебряного лунного света, окружённого тенью. Он развернул его, чтобы рыцарь могла на себя взглянуть. В зеркале отражалась Каватина такой, какой бы она стала, если б выжила. Коричневая кожа, чёрные волосы, тёмно-карие. Зеркало исчезло.

— Сотни из вас по всему Фаеруну были трансформированы, объяснил Феларатаэль. — Ещё больше под землёй. Даже сейчас, те живые, кто служит нашему господину, храбро спускаются в Подземье, дабы вернуть их братьев тёмных эльфов к свету.

— Но как же Куилью? — выдохнула Каватина.

— Её больше нет! — надрывался Лашраэль, он опустился на колени и простёр руки к небу. — Она мертва! Навсегда мертва!

— Её душа была уничтожена, — мрачно пояснил Феларатаэль. — Но перед своей смертью она спасла многих. Куилью сняла проклятье с сотен дроу, тех, кто в противном случае был бы обречён.

— Но остальные! — вопил Лашраэль. — Тысячи! Сотни тысяч! С уходом Эйлистри у них нет надежды на спасение. Они приговорены к тьме и отчаянию навеки!

— Очередная и необходимая жертва, — без следа каких-либо эмоций сказал Феларатаэль. — В противном случае, игра могла бы быть проиграна.

Лашраэль поднялся и вытер слёзы. Улыбка сменила их — улыбка широкая, будто луна.

— А теперь пойдём, дочь. Феларатаэль и я пробыли здесь слишком долго. У нас ещё много работы впереди, после того, как мы доставим тебя домой.

— Домой? — спросила Каватина.

Феларатаэль махнул рукой. Мгла разошлась, открывая пышный лес. Полумесяц висел над дубами, рядом с золотым солнцем. Бабочки танцевали на полянке, усеянной полевыми цветами. Тёплый ветер нёс ароматы трав и чистых ручьёв.

— Арвандор, — объявил Феларатаэль.

— Арвандор, — прошептала Каватина.

Духи протянули ей руки. Рыцарь приняла их, и посланники понесли её душу во владения Селдарин.

Эйлистри была поражена. Лолс не выбрала фигурку, которую, как она ожидала, та возьмёт. Вместо этого Паучья Королева указала на фигурку менее сильной Жрицы рядом с той, что несла искривлённый меч.

Почему?

Лолс указала липким от паутины пальцем.

— Жертва, — потребовала она. — Убери эту фигуру или выйди из игры.

— Один момент, Мать, — сказала Эйлистри и склонила голову. — Ты слышишь это?

То, чего она так ждала, наконец-то произошло. Её сторона доски сава была в хаосе, её Дом был изъеден дырами, проделанными в доске Гонадором. Но фигурки Жрецов, которые материализовались вместе с прибытием Древнего, больше не представляли угрозы и не имели цели. Вместо этого они что-то бубнили, неконтролируемые, и бродили по доске сами по себе.

Момент спустя, аморф, который плавил доску на стороне Эйлистри, провалился в дыру, в которую один из Жрецов Эйлистри только что прыгнул, оставив своих миньонов. Дыры остались, но распространение гнили было наконец-то остановлено.

Лолс выгнула бровь.

— Хорошо сыграно, Дочь. Похоже, ты нейтрализовала угрозу. Даже и без меня видно твой ход. Твой брат хорошо обучил тебя искусству ловкости рук — но это не спасёт твою Жрицу, — она щёлкнула пальцами. — Сделай это. Принеси её в жертву.

Всё ещё ломая голову над выбором Лолс, Эйлистри схватила фигурку Жрицы. Как только богиня переместила её с доски, фигурка с треском распалась на две. Полная печали, Эйлистри позволила голове и телу упасть с её ладони. Не успев закончить падения, они превратились в дымку.

Лолс немедленно передвинула фигурку демонической Жрицы на освободившееся место. Она щёлкнула пальцами, и появился её трон. Паучья Королева развалилась на нём, смотря через доску на Эйлистри.

— Твой ход, Дочь.

Эйлистри была благодарна своей маске; она скрыла улыбку. Лолс только что сделала необдуманный ход, оставив только что передвинутую фигурку открытой для атаки. Эйлистри потянулась за фигуркой Жрицы, держащей искривлённый меч, и заметила, как сжали подлокотники трона пальцы её оппонента. Паучья Королева выглядела спокойной, но её пальцы выдавали волнение. Почему?

Эйлистри колебалась, её рука всё ещё была на фигурке, но пока не двигала её. Она не видела ничего неправильного. Ход выглядел безопасным. И всё же что-то беспокоило её…

Там. Эта щекотка на её запястье. Недоумевая, богиня перевела взгляд на свою руку, а не на фигурку, которую держала. Прямо над ладонью, на внутренней стороне запястья был крошечный красный след от раны: ожог, оставленный коротким прикосновением к демоническому Воину Лолс за мгновение до тог, как он исчез. Фигурка Жрицы Эйлистри, держащая искривлённый меч, тоже имела такую отметину — крошечный порез на запястье.

Дыра, прорезанная глубже — в самой душе.

Предательство! Хотя этого следовало ожидать от Паучьей Королевы.

Однако Эйлистри тоже знала множество уловок, спасибо маске, которую она теперь носила. Другая фигурка на доске имела схожий недостаток: эта, на колене. Эйлистри сделала ход, который ожидала Лолс, потом притворно удивилась и испугалась, когда фигурка жрицы, которую она только что передвинула, трансформировалась в фигурку Воина Лолс. Паучья Королева схватила её и торжествующе переместила в сердце Дома Эйлистри, рядом с фигуркой Матери.

— Победа! — вскричала она. — Передвинь любую фигуру, какую пожелаешь, Дочь. Игра будет проиграна! Твоя фигурка Матери не может никуда уйти. Следующим своим ходом я уничтожу её — и дроу будут моими!

Эйлистри подалась вперёд, имитируя глубокий вздох. Она держала глаза опущенными, чтобы Лолс не могла заметить в их глубине золотые вспышки. Богиня взяла свою фигуру Матери и сжала её, уничтожая. Порез на запястье открылся, потекла кровь. Капля упала на фигурку Воина, зашипев в горячем пламени, которое взвилось от него, а потом испарилась.

Эйлистри исчезла.

Лолс дико озиралась вокруг. Эйлистри пропала! Паучья Королева пронзительно засмеялась, в восхищении.

— Ты сдаёшься? — кричала она. — Наконец-то дроу м…

Минутку. Что-то не так. Уровень Эйлистри должен был исчезнуть вместе с ней. Всё же он остался, прямо на противоположной стороне доски. Лес, фрукты из лунного камня, звёзды… Всё было на месте, кроме луны. Она исчезла с неба, как если…

Всё же, это было так. Луна не исчезла; она всего лишь была в затмении. Всё ещё где-то там, в небе. Также как и Эйлистри всё ещё была здесь… где-то.

Глаза Лолс опустились на фигурку Воина. Пасс её руки над ним, подтвердил подозрения. Она могла чувствовать отвратительный лунный свет, скрытый в нём. Воин всё ещё выглядел так же, но это было только маскировкой. Он больше не принадлежал ей.

Ваэрон, действительно, хорошо обучил свою сестру.

Теперь она могла видеть, каков был план Эйлистри. Фигура демонического Воина стояла на линии, ведущей прямо к фигуре Матери Лолс; один ход — и она возьмёт фигуру Матери. Но демоническая Жрица Лолс скоро положит этому конец.

Лолс подняла демоническую Жрицу. Та отчаянно пыталась выскользнуть из ладони. В какой-то момент, это ей почти удалось. Но Лолс подавила последнюю искру воли, что в ней была, двинула её к фигурке Воина и атаковала.

Маскировка спала. Фигурка Матери Эйлистри показалась истинной. Она дико вращалась, словно безумная танцовщица, и испустила пронзительный крик, похожий на песнь. Потом Лолс щёлкнула пальцем, опрокидывая её, и та затихла.

— Игра окончена, — объявила она.

На другой стороне доски задрожали владения Эйлистри. В следующий момент они исчезнут. Лолс сцепила пальцы, потом медленно развела, сплетя паутину между руками. Она склонилась вперёд, готовая присвоить фигурки, которые гудели в безумной панике на доске внизу словно мухи.

— Не так быстро, Араушни, — сказал мужской голос.

Остриё меча упёрлось в грудь Лолс.

Поражённая, она взглянула вверх.