— Lover29@*.com?

— Он самый…

— Вы арестованы.

Человек встал и протянул руки вперед, предполагая, что на него наденут наручники. Главный из вошедших покосился на эти нелепо протянутые руки и сел на стульчик, предназначенный для посетителей. Другие люди прошли вслед за ним и наполнили маленький кабинет.

— Выездное заседание оперативного суда объявляется открытым, — провозгласил главный. — Слушается дело о сексуальных преступлениях в электронных сетях. Подсудимый, вы признаете себя виновным?

— Вопрос философский, ваша честь. Смотря по какому закону…

— По закону Божию.

Lover29 покачал головой.

— Боюсь, в таком случае он еще более философский.

— Подсудимый не может ответить по существу, — сказал главный. — Согласно презумпции, он признается виновным в использовании электронных сетей для преступной деятельности. Подсудимый приговаривается к смертной казни на месте. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит; судебное заседание объявляется закрытым.

— А последнее слово? — спросил lover29.

— Некогда, — сказал главный и махнул рукой. Люди обнажили оружие. Как споро и радостно оно выпрыгивает из своих тесных чехлов, подумал осужденный. Как завораживающе сверкает, как решительно извергает назначенную субстанцию и сеет ее вокруг… Разноцветный, объемный экран сфокусировался на сцене чужого оргазма — прекрасного, как и всякий оргазм. Калибровка, отметил мозг и стал искать в себе колесико, чтобы восстановить четкость, но не успел — изображение на экране дрогнуло, съежилось, подернулось серым и секунду спустя погасло окончательно.

— Следующий! — крикнули изнутри.

Молодая женщина, держа в одной руке сумочку, а подмышкой — тяжелое, плоское и не слишком большое в матерчатом чехле, свободной рукой потянула на себя дверь и робко заглянула в комнату.

— Смелее, — любезно сказали оттуда.

Посетительница зашла. Комната, типа приемной, об одном окне напротив входной двери, вмещала единственный стол, стоявший слева от входа. По обе стороны от окна располагались двери во внутренние помещения; левая из этих дверей, сразу же за столом, была закрыта, а правая — настежь распахнута. За этой правой дверью находился, очевидно, склад; коробок, чехлов и устройств без упаковки было так много, что все они не помещались внутри, и часть их уже заняла дверной проем и пирамидой выпирала в приемную.

— Ну и ну, — покачала головой женщина. — Какая высокая активность населения! Не успеваете вывозить?

— Дело новое, — нейтрально заметил человек за столом. — Что у вас?

— Ноутбук.

— Пристройте где-нибудь там. Марка?

— Compaq.

— Модель?

— Я уж не помню, — искательно улыбнулась женщина. — Но разве вы не будете смотреть сами?

— Смотреть будут специалисты, — хмыкнул человек за столом. — Мое дело записывать, кто что сдает. Паспорт, пожалуйста.

— Паспорт — мой? или ноутбука?

Человек секунду подумал.

— Давайте оба.

Женщина торопливо раскрыла сумочку и протянула человеку документы.

— Так… так… Должность и место работы?

— Старшая медсестра… а вот, кстати говоря, и моя трудовая книжка.

— Смотри-ка, — человек за столом удивился. — Славная трудовая биография! Комсомол, трест общественного питания… Ждановское! Ничего себе… Поликлиника…

Он посмотрел на посетительницу с уважением.

— Среди сдающих технику такие не часты. Все сплошь какие-то мутные менеджеры… эксперты…

Женщина пожала плечами и улыбнулась. В это время дверь против склада, прежде закрытая, внезапно открылась, и из нее вышел большой, властный, уверенный — по виду, начальник.

— Та-ак… Это кто здесь у нас?

— А вот-с, — засуетился тот, что сидел за столом, — работник здравоохранения, медсестра; принесла ноутбук типа «Compaq».

— Личный Compaq медсестры? — вскинул брови начальник.

— Старшей медсестры, — скромно поправила дама.

— Старшей, значит, — с легкой насмешкой произнес человек. — И для каких же целей вы его использовали?

Посетительница опять улыбнулась.

— Файлы обрабатывала… истории болезни, например. Больничный бюджет — не разбежишься… компьютеры частенько заняты, да и барахлят… А я женщина незамужняя, преданная работе и коллективу; вот и использую свободное время по вечерам.

— Дай-ка документы, — протянул начальник руку к столу. — Та-ак… — Он просмотрел документы, положил их на стол и глянул на посетительницу более внимательно.

— Пройдите ко мне в кабинет.

Он повернулся и пошел обратно в дверь. Женщина послушно двинулась следом.

— Документики, — громко шепнул человек из-за стола. — Возьмите с собой, на всякий пожарный.

Небрежным жестом, не глядя на него, женщина прихватила протянутое и бросила в свою сумку. Она зашла в кабинет и закрыла за собой дверь.

— Файлы, значит, — задумчиво сказал начальник.

— Последнее время мне было не до него, — сказала женщина. — Много раненых… приходится работать буквально сутками. Так в поликлинике и сплю; честно говоря, уже три дня не была дома. Вот сегодня зашла, и то только чтобы забрать ноутбук. Пыль везде…

Человек молчал, листая какие-то бумаги.

— Знаете, — сказала женщина, — когда я после окончания Ждановского училища получила комнату в коммуналке, у одной из соседок, старушки, был кот. А старушка умерла; коммуналка же к тому времени была наполовину расселена, и никто точно не знал, не уехала ли старушка. Я уж не знаю, как могло случиться так, что никто не услышал мяуканья, но только когда пошел запах и взломали дверь, они оба были мертвы — и старушка, и кот.

— Хм, — сказал человек. — Странно.

— Я тоже так думаю, — сказала женщина. — Я понимаю, если бы это была собака; собака ведь очень преданное существо. Но кот! Так или иначе, теперь я подумала — как хорошо, что у меня дома нет кошки или хотя бы комнатных растений; в эти тяжелые дни ухаживать за ними было бы некому.

Начальник перестал перелистывать. Его палец пропутешествовал сверху вниз по раскрытой странице и уперся в какую-то строку.

— Скажите, — спросил он, подняв взгляд на женщину и не отрывая пальца от строки, — вы были подключены к Интернету?

— К Интернету? — переспросила женщина с интонацией не вполне безупречной. Будто она хотела спросить человека, что такое Интернет, но потом подумала, что из уст владелицы ноутбука «Compaq» такой вопрос прозвучал бы странно. — Нет… а что? Надо было подключиться, да?

— Дайте-ка мне еще разок ваши бумаги.

Женщина полезла в сумку, достала документы и с некоторой досадой протянула их начальнику.

— Я не ошибся, — сказал человек. — Зачем же обманывать? Вот у меня список пользователей; ясно написано, что именно вы были подключены… значит, я должен взять с вас объяснение. Однако если б вы сразу сознались, я бы задал вам всего один вопрос, то есть с какой целью вы были подключены; а раз так, теперь уже два вопроса: во-первых, зачем были подключены, а во-вторых, почему попытались утаить информацию. Садитесь вот здесь.

Женщина рассмеялась.

— Ах, как я устала! Все в голове перепуталось; вы даже не можете вообразить, что такое сутками ухаживать за ранеными. — Она отложила сумочку, подняла руки, сложила их на затылке и сладко потянулась всем телом, улыбаясь и глядя прямо в глаза отнюдь не смущенного этим начальника. — Как приятно хоть минутку поговорить со здоровым мужчиной, у которого все как бы на месте… или нет? Мне кажется, у вас небольшой остеохондроз; во всяком случае, когда вы выпрямляетесь, по вашему лицу — кстати, очень выразительному — пробегает легкий след тщательно скрываемой боли. Разрешите, я посмотрю?

Говоря так и не дожидаясь ответа, она обходила кругом стол и, остановившись за спиною мужчины, притронулась пальцами к его шейным позвонкам. Он слегка вздрогнул, не слишком довольно повернул голову и сделал слабый протестующий жест. Женщина положила ладонь на его голову, бесцеремонным движением парикмахера повернула ее обратно и, просунув пальцы под воротничок, резко нажала на один из позвонков, в то же время особым способом нажав также и на голову мужчины. Тихий хруст послышался со стороны позвонков; человек в кресле дернулся, выпрямился и тут же поднял на женщину взгляд одновременно радостный и недоверчивый.