Болезнь цесаревича совпала с новым скандалом в доме Романовых, отчасти даже спровоцировав его. По словам В. Н. Коковцова, «до половины октября вся страна жила под страхом близкой катастрофы»; даже председатель Совета министров не решался беспокоить царя делами. Трагедии не произошло — Алексей Николаевич стал постепенно поправляться. Однако оптимизма его болезнь не внушала: информированные современники, такие как И. И. Толстой, полагали, что «маленький наследник почти безнадежен: у него сухотка ноги и порок кровообращения, при существовании которого редко кто доживает до 20 лет». При таких обстоятельствах вновь актуализировался вопрос о правах на престол брата царя — великого князя Михаила Александровича. Но как раз в период болезни племянника Михаил Александрович совершил поступок, лишавший его возможности быть наследником.
История была обычной: он женился по любви на женщине, не принадлежавшей к владетельному дому Европы. В ноябре 1912 года это событие активно обсуждалось в петербургских салонах. Говорили, что великий князь устроил личную жизнь вопреки всему — и своим обещаниям, и воле государя, и желанию матери, сочетавшись браком с бывшей женой гатчинского офицера. За совершенный проступок, говорили современники, он изгонялся из России, лишаясь прав и доходов из уделов. Однако проблема не решалась только наказанием великого князя. Неизбежно вновь вставал вопрос о престолонаследии, ведь следующий за Михаилом Александровичем великий князь — Кирилл Владимирович тоже был женат на разведенной женщине, в то время еще не принявшей православие. Борис Владимирович якобы был человеком «невозможного характера, а Андрей будто бы в чахотке». Слухи неистребимы, им можно доверять, их можно игнорировать, но как бы к ним ни относиться, они являются важным психологическим фактором. Граф И. И. Толстой, размышляя о Михаиле Александровиче и о Владимировичах, писал в своем дневнике, что «требуется издание нового указа о регентстве на случай смерти государя при малолетстве наследника, а Михаил Александрович, предназначаемый в регенты существующим указом, должен быть теперь устранен от этого. По-видимому, все это представляет картину полной дегенерации!..».
Современники, случается, более несправедливы к своему времени, чем потомки. Слова И. И. Толстого могут служить тому доказательством. «Картина полной дегенерации» была вызвана не глупостью или «злой волей» великих князей, а трагическим стечением обстоятельств. Право человека на счастье отрицать трудно. Потому-то Кирилл Владимирович и женился, нарушив все установленные правила и законы, на своей двоюродной сестре, а его младший брат — Андрей — жил с Матильдой Кшесинской, гражданской женой великого князя Сергея Михайловича, и даже имел от нее сына. Собственно говоря, и Михаил Александрович в конце концов предпочел личное счастье статусу потенциального наследника престола. Для осуществления своей цели он выбрал не самое подходящее время, когда его племянник находился между жизнью и смертью. Последнее обстоятельство было особенно болезненным для царя. Однако обо всем по порядку.
Великий князь Михаил Александрович был младшим и самым любимым сыном Александра III. Он родился 22 ноября 1878 года, а 10 декабря был крещен в церкви Зимнего дворца. Среди восприемников был и его державный дед — император Александр II. Не отличаясь выдающимся умом и талантами, Михаил, тем не менее, подкупал педагогов и воспитателей своей живостью, непосредственностью и искренностью. В отличие от стеснительного старшего брата, он не робел перед отцом, позволяя себе шутки, на которые в семье никто бы не отважился (например, облить самодержца водой). Разумеется, его «профессиональная» подготовка и обучение не продумывались так тщательно, как для цесаревича, но это, очевидно, не слишком беспокоило великого князя: в 1880-х годах никто не мог предположить, что когда-либо Михаил будет наследником престола, — Николай Александрович рос здоровым и крепким, да и болезнь среднего брата Михаила — великого князя Георгия Александровича — тогда еще не давала о себе знать.
Оказавшись в роли наследника (в 1899 году), но не получив титула цесаревича (о чем уже говорилось), Михаил Александрович, скорее, тяготился этой новой для себя династической ролью и был безмерно рад, когда у Николая II наконец родился мальчик. Не обременяя себя государственными заботами (хотя и являясь с 1901 года членом Государственного совета), Михаил Александрович находил удовлетворение в частной жизни. Как и все Романовы-мужчины, он служил, будучи в 1909 году произведен в полковники. Время шло, но «блестящий холостяк» не спешил жениться на принцессе крови. Причиной тому была любовь. Избранницей великого князя стала дочь московского присяжного поверенного Наталия Сергеевна Вульферт (урожденная Шереметьевская), до встречи с ним дважды успевшая побывать замужем. Первым ее мужем был дирижер Большого театра С. И. Мамонтов; второй — В. В. Вульферт — служил в лейб-гвардии Кирасирском Его Величества полку, в котором с 1898 года числился и Михаил Александрович. В 1899 году великий князь был пожалован во флигель-адъютанты..
Все обычно, в традициях романовского дома. Правда, существовало одно обстоятельство, которое позволяло говорить о Михаиле Александровиче как о великом князе, облеченном исключительным доверием государя: 1 августа 1904 года было объявлено, что в случае смерти «Его Императорского Величества» и до совершеннолетия наследника он становится правителем государства. Обладал ли он силой воли? По словам матери — императрицы Марии Федоровны, — в еще меньшей степени, чем старший брат. Современники вспоминали его как милого, симпатичного молодого человека, имевшего все данные быть хорошим конституционным монархом, но только в устоявшемся государстве, с твердым и хорошо налаженным аппаратом власти. По словам генерала Ю. Н. Данилова, «его скромная и искренняя натура сказалась и в его браке, соединившем его с тою, которую он избрал по влечению сердца, вопреки чопорным традициям царствующих домов». Не все были столь корректны в высказываниях, как генерал Данилов. Беспощадная А. В. Богданович, например, передавая свой разговор с Б. В. Штюрмером и вспоминая его слова о вымирании рода Романовых, называла Михаила Александровича дурачком. Впрочем, умственные способности великого князя нельзя увязывать с его желанием быть счастливым в браке.
Разговоры о женитьбе Михаил Александрович начал еще летом 1906 года, попросив у брата официального разрешения. Разумеется, разрешения он не получил. Изменять закон даже ради брата Николай II категорически отказывался. Не помогло и его обращение к матери, хотя императрица Мария Федоровна не знала, что делать, видя сына «в таком горе». У царя было стремление любыми способами не допустить рокового (то есть «брачного») исхода: он даже опасался отпустить брата в Данию, где тот мог отпроситься поехать к находившимся за границей Романовым. А кто поручился бы за то, «что она (любимая великого князя. — С. Ф.) не приедет к нему и они все-таки [не] повенчаются?» — писал он матери. В результате Николаю II удалось предотвратить нежелательный для династии брак младшего брата, но то было лишь начало…
В 1908 году царь вновь серьезно обеспокоился возможностью «необдуманного» шага Михаила Александровича. «Он говорит, — писал Николай II матери, — что думает вернуться домой в начале ноября, а что теперь поедет… в Англию. Я боюсь, что „она“ там». «Она» — это Н. С. Вульферт, на тот момент еще не разведенная с мужем. «Я ужасно боюсь с „ее“ стороны какого-нибудь решительного шага, который может сразу все испортить», — признавался царь. Время показало, что его страх не был напрасным. В сентябре 1909 года великий князь прислал Николаю II письмо, испрашивая разрешение поехать в отпуск, дабы совершить в одиночестве путешествие по Италии. В ответ получил нравоучение: служба — не забава, брат должен остаться при полку; поехать же можно будет в следующем году.
Понятно, что Николай II хотел оставить брата в России не только по причине формальных соображений — «быть самому примером для других». Проблема состояла в том, что Михаил Александрович собирался ехать за границу с Н. С. Вульферт. Для царя это был скандал («какое скверное впечатление получится для всех, если узнают, с кем он путешествует»). Старший брат настоятельно советовал младшему «не ехать с ней в поезде и не жить в одной гостинице вместе». Михаил Александрович поблагодарил за письмо, но желаемых самодержцем выводов делать не стал. В следующем году он совершил путешествие по Европе — без сопровождения свиты, но вместе с любимой женщиной. А в июле 1910 года у Михаила Александровича родился сын, очевидно, в честь покойного брата названный Георгием. В сложившихся условиях заключение брака было делом времени. Соответственно, и царю ничего не оставалось, как установить за великим князем негласный надзор.
