Разумеется, их связывали и дети. Первым ребенком была дочь, названная Ольгой. Девочка родилась еще до коронации, 3 ноября 1895 года. Император тогда пережил огромный эмоциональный подъем, что отразилось и в его дневнике. Вместе с Николаем II при родах присутствовали Мария Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна (Элла). «Когда все волнения прошли и ужасы кончились, — записал царь в тот день, — началось просто блаженное состояние при сознании о случившемся!» Под ужасами он понимал родовые схватки супруги. Конечно, в семье самодержца надеялись на рождение наследника, но тогда радость еще не омрачалась страхами за то, что императрица не сможет родить мальчика.
Рядом с комнатой, где лежала Александра Федоровна, присутствовал министр Императорского двора граф И. И. Воронцов-Дашков (так было заведено еще в XIX веке). Более того, по закону он должен был присутствовать при рождении царских детей, но в точности это не исполнялось: после появления на свет ребенка государь просто выносил новорожденного и показывал его министру. Заранее составлялись и манифесты о рождении, причем в пяти экземплярах: медицина в XIX века не могла указать, кто родится — мальчик или девочка. Поэтому манифестов было пять: на случай рождения сына, на случай рождения дочери, на случай рождения двойни — для двоих сыновей, для двух дочерей, и для рождения сына и дочери (хотя случаев рождения двойни в какой-либо владетельной семье тогда не было).
Уже 4 ноября 1895 года подданные официально были оповещены о рождении нового члена дома Романовых: высочайший манифест об этом составили в традиционных для XIX века формах (он ничем не отличался, например, от манифеста о рождении Николая II). Помещалась и информация врачей: лейб-акушера А. Крассовского, профессора Д. Отта и лейб-хирурга Г. Гирша. На следующий день Д. О. Отт, выдающийся медик своего времени, был пожалован в лейб-акушеры и с тех пор неизменно консультировал императрицу. Крещение первой дочери императора назначили на 14 ноября — в первую годовщину свадьбы и день рождения императрицы Марии Федоровны. Оно должно было состояться в церкви Большого Царскосельского дворца (Ольга родилась в Александровском дворце Царского Села).
Все прошло безо всяких изменений или корректировок установленного ритуала: девочку крестил царский духовник протопресвитер И. Л. Янышев, а восприемниками (крестными) были определены родственники (причем как православные, так и протестанты): бабушка — императрица Мария Федоровна, прабабушка — королева Великобритании Виктория, вдовствующая императрица Германии и королева Прусская Виктория, королева Эллинов Ольга Константиновна, король Датский Христиан IX, великий герцог Гессенский Эрнст-Людвиг и великий князь Владимир Александрович. Большинство восприемников не участвовали в церемонии, были «заочными» крестными. Но установившиеся при Русском дворе традиции никто нарушать не стал, придворная «форма» оказалась важнее православного «содержания» таинства. Также в согласии с традицией император на момент крещения ушел в соседнюю комнату и вернулся в храм лишь после оповещения о том, что таинство совершено. Крещение завершалось песнопением «Тебе, Бога, хвалим» и 101 пушечным выстрелом. Затем последовала литургия, совершенная столичным митрополитом Палладием.
Разумеется, крестины великой княжны были торжеством, на которое съезжались члены дома Романовых, высшие сановники империи, церковные иерархи, придворные и представители дипломатического корпуса. Все было торжественно и чинно. Около дворца, у парадной двери, в две шеренги выстроились камер-пажи. Мимо них в строгом порядке проходили младшие дворцовые служащие: скороходы в шляпах с перьями, камердинеры в расшитых золотом сюртуках, конвойцы в красных черкесках. Затем шли адъютанты великокняжеских дворов, караул преображенцев и кавалергарды в блестящих касках (которыми командовал будущий президент Финляндии барон Маннергейм). Во главе высочайшего выхода шла императрица-мать, за которой попарно следовали великие князья и княгини. После акта крещения, войдя в храм, царь встал рядом с матерью. По окончании службы кортеж в том же порядке проследовал во внутренние покои дворца. Торжество окончилось. В тот же день перестали выходить официальные бюллетени о состоянии здоровья Александры Федоровны и новорожденной великой княжны (все, по словам врачей, было «отрадно»).
Два года спустя, 29 мая 1897 года, на свет появился второй ребенок царской четы — великая княжна Татьяна Николаевна, а еще через два года (14 июня 1899 года) у Николая II и Александры Федоровны родилась третья дочь — великая княжна Мария Николаевна. Империя была оповещена о рождении традиционными для таких случаев манифестами и бюллетенями о здоровье матери и дочерей. Торжества крещения проходили в Петергофе — одной из любимых резиденций семьи последнего самодержца. Семья предпочитала жить не в Большом Петергофском дворце, а в маленьком Фермерском, расположенном в глубине парка. И при крещении Татьяны, и при крещении Марии церемониал оставался неизменным: девочек торжественно, в придворной карете привезли в Большой дворец, где протопресвитер И. Л. Янышев в отсутствие родителей совершил таинство.
Восприемниками, как и в случае с Ольгой, были ближайшие родственники, и православные, и протестанты. Для Татьяны ими стали императрица Мария Федоровна, ее отец (датский король Христиан IX), великий князь Георгий Александрович, герцог Йоркский, великая княгиня Мария Александровна, великий князь Михаил Николаевич, великая княгиня Ксения Александровна и принцесса Виктория Баденская. Крещение состоялось в присутствии высочайших родственников и гостей 8 июня. Крещение Марии состоялось через 13 дней после ее рождения, 27 июня 1899 года, также в присутствии многочисленных родственников (22 членов дома Романовых и восьми князей и принцев императорской крови). Восприемниками Марии Николаевны были бабушка, императрица Мария Федоровна, королевич Георг Греческий, великие княгини Елизавета Федоровна и Александра Иосифовна, а также принц Генрих Гессенский. Как и ранее, западные родственники Романовых, названые крестные царских дочерей, на торжествах отсутствовали (так, в 1897 году отсутствовал и крестный Татьяны Николаевны великий князь Георгий Александрович, ее дядя).
Радость, вызванная рождением детей, у царской четы была не полной. Николай II ожидал появления на свет наследника престола, но императрица рожала только девочек. Это не могло не волновать Николая II, вынужденного учитывать, что правом наследования престола в доме Романовых прежде всего обладают лица мужского пола. В то время наследником считался младший брат царя великий князь Георгий. Разумеется, неизлечимо больной чахоткой, он был номинальным наследником, но все-таки — как второй сын Александра III — титуловался цесаревичем. Почти безвыездно проживая в Крыму (в Абас-Тумане), он не принимал никакого участия в политической жизни и жизни Фамилии. Цесаревич, правда, был помолвлен со своей кузиной, дочерью греческого короля Георга I — Марией, но до свадьбы дело не дошло — в 1899 году он скончался.
Это случилось спустя всего две недели после рождения у царя дочери Марии. Так в очередной раз радость была омрачена горестным известием. 28 июня, в понедельник, вернувшись с прогулки, царь получил от лечащего врача брата «неожиданную страшную весть о кончине дорогого Георгия в Абас-Тумане». С горестным известием Николай II поехал к матери, не зная, как сообщить ей о случившемся, «…хотелось бы провалиться скорее, чем передать о таком событии», — записал он в дневнике. Он сам сообщил о смерти брата сестре Ксении и супруге, боясь напугать их этим известием. Целый день Николай II провел между своим домом и Коттеджем — семья жила тогда в Петергофе.
«В 7 час[ов] была отслужена панихида в малой церкви, — записал царь в тот день в дневнике, — только тогда я понял всю действительность. Вечером прогулялся с д[ядьями] Сергеем и Павлом и оставался у Мамá до того, что она легла спать.
Помоги и благослови Господи!»
Человек деликатный, умевший скрывать свои переживания, царь старался облегчить страдания своих близких, лишь в дневнике позволяя себе быть эмоциональным. В тот день, 28 июня, великий князь Георгий совершал обычную поездку на мотоцикле. Во время поездки случилось внутреннее кровоизлияние. Его перенесли в избу жившей неподалеку крестьянки, в нескольких верстах от Абас-Тумана, где он и умер. То была третья жертва туберкулеза в семье Романовых. От той же болезни скончались сын великого князя Михаила Николаевича — Алексей (в 1895 году) и его двоюродный брат Вячеслав Константинович (в 1879-м).
