Вновь Покрышкин летит на фронт, опять над памятными краями и снова в другом качестве. Остались позади Фрунзовка, где похоронен Леонид Дьяченко; Ямполь, где приняли смерть Анатолий Соколов и Алексей Овсянкин; Маяки — аэродром первого месяца войны…
Жену, ждавшую ребенка, Александр Иванович срочно отправил к матери, в Новосибирск. Мария отправилась в далекую Сибирь через всю страну, в переполненных вагонах военной поры…
В штабе авиакорпуса, при докладе Покрышкина командиру А. В. Утину, нежданно-негаданно прибыли Н. В. Исаев и замполит дивизии Д. К. Мачнев. Александр Иванович вспоминал:
«Исаев с переживаниями в голосе заявил:
— Решил прилететь и доложить, что в дивизии творится что-то непонятное…»
Выяснилось, что по вине техника, оставившего в самолете сумку с инструментом, погиб отличный летчик, кубанский казак Иван Олефиренко. После поминок Клубов, друживший с Олефиренко, поссорился с мотористом из другого полка и якобы его застрелил.
«— А вы, товарищ Исаев, что делали? Как допустили полеты без опытного техсостава, а также поминки со спиртным?» — спрашивает Покрышкин.
Является следователь прокуратуры воздушной армии, чтобы арестовать Клубова. Но Александр Иванович потребовал от него лучше разобраться в этом деле: «Интуиция подсказывала, что в этом происшествии было что-то неясное. А такого отличного бойца, как Клубов, надо было спасать от штрафного батальона».
Следователь выяснил, что убийства не было. Клубова за проступок все же осудили, свою вину он вскоре искупил победами в воздушном сражении под Яссами, где был лучшим среди летчиков дивизии.
Прокурор фронта, к которому был вызван Покрышкин, в завершение беседы сказал:
«— А вы, Александр Иванович, знаете, что ложное сообщение об этом происшествии ушло в Москву из вашей дивизии?..
— Как же так?.. Кто мог это сделать?
— По-видимому, тот, кому выгодно ваше снятие с должности комдива.
Услышанное заставило задуматься…»
После сражения под Яссами, как пишет Александр Иванович, «по моей просьбе решился вопрос о выводе из состава дивизии подполковника Исаева. Он не помогал мне в боевой работе, а занимался интригами против меня».
Исаев, не простившись, уехал к месту нового назначения. Он был переведен на 1-й Белорусский фронт командиром 273-й истребительной авиадивизии. 6 апреля 1945 г. «за умелое руководство», 380 боевых вылетов, 9 лично сбитых и 8 — в группе гвардии полковнику Н. В. Исаеву присвоено звание Героя Советского Союза…
В 1984 году Исаев издал во Львове небольшую книжку воспоминаний, которую назвал строкой из песни «Этот день мы приближали как могли». Написана книжка неглупо, политически верно, больше о других, чем о себе. Правильно сказано о Покрышкине и других однополчанах. О предшественнике В. П. Иванове не упомянуто. В полку «как в каждой семье были свои традиции, привычки, а порой и разногласия. Но выше всего всегда оставалась наша боевая работа». Слова, слова…
Г. Г. Голубев вспоминал, как много лет спустя в Киеве на одном из приемов, посвященных Дню Победы, к нему подошел Н. В. Исаев и попросил поговорить с Покрышкиным: «Пусть он меня реабилитирует, простит…» Александр Иванович выслушал ведомого и сказал: «А что он, сам не может подойти?» Разговор не состоялся.
…1944 год — год десяти «сталинских ударов» Красной армии, окончательно сломивших военную машину нацизма. Командование вермахта, как советское руководство в 1942-м, было введено в заблуждение относительно направления главного удара противника. Мы ударили не на юго-западе, а в центре Восточного фронта, разгромив в ходе операции «Багратион» сильнейшую немецкую группу армий «Центр». В этой операции вновь ярко проявился полководческий дар К. К. Рокоссовского.
На южном крыле советско-германского фронта в конце мая немцы контратаковали утомленные непрерывными наступательными боями части Красной армии. Гитлер ставил перед своими войсками задачу удержать Румынию, сохранить для Рейха стратегические запасы нефти. Под Яссами двинулись в наступление десять немецких танковых дивизий. Развернулось здесь и ожесточенное воздушное сражение. В эти бои и была брошена 9-я гвардейская Мариупольская истребительная дивизия.
Об этом воздушном сражении знают в наши дни, наверно, только специалисты и любители авиации. Но это была последняя решительная попытка немцев вернуть господство в воздухе. Как писал английский историк авиации Р. Джексон в книге «Красные соколы»: «В попытке выбить русских с территории Румынии немцы в конце мая нанесли сильный контрудар в районе города Яссы. Для обеспечения поддержки с воздуха они собрали лучшие истребительные эскадры люфтваффе. Их соперниками были несколько гвардейских истребительных авиаполков, в которых служили такие асы, как Покрышкин, Кожедуб, Клубов, Речкалов: перечень имен летчиков обеих сторон читался как справочник «Кто есть кто», содержащий сведения о Героях Советского Союза и кавалерах Рыцарского креста. Естественно, что, когда они встретились в воздухе, сражение над Яссами по своей свирепости и напряженности напоминало бои на Курской дуге. С утра до вечера воздух стонал и гудел от рева моторов…» Здесь были и пикировщики Ю-87 Руделя, и все три группы 52-й эскадры истребителей, среди которых находились уже упоминавшиеся участники Кубанской битвы лейтенант Эрих Хартман и майор Герхард Баркхорн.
Разведсводки штаба 9-й гвардейской истребительной авиадивизии сообщали, что за 30 мая «в районе прикрытия наземных войск и охоты» полками дивизии проведено восемь воздушных боев, в которых участвовало против 88-ми наших «аэрокобр» 216 самолетов противника, из них 10 Ю-88,103 Ю-87, 59 Ме-109 и 46 ФВ-190. Летчиками дивизии сбито 28 самолетов (4 Ю-88,5 Ю-87,8 Ме-109,11 ФВ-190) и подбито 10. При этом: «Во всех проведенных воздушных боях… истребители противника вели активные воздушные бои и использовали вертикальный маневр… Заслуживает особого внимания высылка противником крупных групп истребителей, как для прикрытия бомбардировщиков, так и для расчистки воздуха перед бомбардировочным ударом, что говорит о стремлении противника прочно завоевать господство в воздухе».
31 мая сражение разгорелось еще сильнее. В 15 воздушных боях участвовало 196 «аэрокобр» против 408 немецких самолетов. Покрышкинцы сбили 31 самолет противника, подбили 9.
…И в книге английского историка авиации, и в архивных документах сражение под Яссами предстает напряженным и яростным. Последний раз немцы создали численное превосходство над полем боя.
Но на страницах воспоминаний А. И. Покрышкина, где говорится об этих боях, тональность совсем не та, что была при описании 1941–1942 годов или Кубанской битвы. В каждой строке читается — все, немцы, ваше время вышло…
С пункта наведения, расположенного на вершине холма, комдиву хорошо видна панорама боя: «На наши позиции шли, поднимая пыль, до полсотни вражеских танков и столько же бронетранспортеров с пехотой». Но атака отбита, отступивших немцев накрывают залпы гвардейских минометов — «катюш».
Бои наших истребителей из соседней дивизии не всегда удачны, командир не отреагировал на изменение ситуации. Немцы резко нарастили силы, а наши по шаблону патрулировали малыми группами. Но на пункте наведения — Покрышкин. Он меняет график вылета своих гвардейцев. К тому, что немцы будут действовать массированно, командир 9-й гвардейской дивизии своевременно предупрежден разведкой. На силу ответ один — сила. Восьмерки Клубова и Еремина терзают группы «юнкерсов» и «фоккеров» — сбито десять самолетов и подбито три. Своих потерь нет.
31 мая, на пике боевого напряжения, погибли три летчика 16-го гвардейского полка — Николай Карпов, Владимир Петухов, Николай Чистов. В дивизии Покрышкина в 1944 году это из ряда вон выходящее событие. Немедленно комдив определяет причины и принимает меры. У некоторых летчиков появились чрезмерная самоуверенность, тщеславное желание увеличить счет сбитых в ущерб задаче и боевому порядку. Особенно требователен Александр Иванович к исполняющему обязанности командира полка Г. А. Речкалову. Командира корпуса Утина Покрышкин просит ускорить назначение командиром полка Б. Б. Глинку.
