Жора в растерянности стоял у дороги. Куда идти? Назад в Думу? Или искать другую типографию? На него чуть не наткнулся доктор Саблин – он шел без шапки, без трости, прижимая к окровавленному лицу носовой платок.
– Что с вами, Варфоломей Иванович? – охнул Жора.
Доктор остановился, глаза его смотрели дико:
– Средь бела дня грабили женщину – представляете? Трое солдат! Я вступился… – Доктор не договорил и махнул рукой. – Вы как?
Жора рассказал о том, что творится в Думе, о наглеце матросе, который не пустил его в «Нижегородский листок».
– Варфоломей Иванович, что мне делать? Нина пропала…
Доктор положил ему ладонь на плечо:
– Нина Васильевна у нас, не беспокойся.
– Слава богу! Вы сейчас домой? Велите ей, чтобы она никуда без меня не уходила. Я только добегу до Думы, потом к Елене Багровой зайду – надо выяснить, как она… А потом сразу к вам. Обещайте, что не пустите Нину одну!
– Она не одна, она с Роговым. Клим, представьте себе, решил остаться с ней.
Жора не знал, что и думать. Он бы обрадовался за сестру, но смятенные мысли разбегались. За одно утро мир стал с ног на голову.
3.
Елена налила Жоре тарелку щей, пододвинула соусник с густой, как повидло, сметаной:
– Ты ешь, ешь… – Села за стол, подперев щеку ладонью. – У никониан монахи нарасхват: все перепугались, зовут к себе на молебны. К соседям Казанскую Божью Матерь приносили, но служили плохо, скороговоркой: за день пятнадцать домов обошли.
Жора рассказал Елене, что большевики захватили Кремль, телеграф, телефонную станцию и вокзалы. В течение дня шли водевильные переговоры с городской Думой: господа в пенсне требовали освободить начальника гарнизона и других арестованных, товарищи с винтовками слали их по матушке.
Вечером пришли известия, что Петроград все еще во власти большевиков и никаких правительственных войск более не существует. Во избежание кровопролития юнкера без боя покинули здание семинарии и сдали под расписку триста винтовок японского образца, пулеметы и патроны.
Городскую Думу разогнали пять вооруженных молодчиков: пришли, пальнули в воздух – и Комитет спасения растворился в воздухе.
– Это не революция, – сказал Жора, прихлебывая щи. – Это «пустой урок» в гимназии: учитель заболел, а старостой вызвался быть даже не самый сильный, а самый наглый мальчик.
Послышался натужный кашель, и в комнату вошла мать Елены.
– Отец зовет его, – сказала она дочери и снова со свистом закашляла в кулак. Она не любила Жору за «неправильную веру» и никогда прямо не обращалась к нему.
Елена поднялась из-за стола:
– Идем.
Никанор Семенович Багров сидел у себя – плотный, мужиковатый, с густой, путаной бородой. Кабинет его походил на лесозаготовочную контору: у печи связка дров, на столе счеты и стопки фактур; стол и стулья самые простые. Только затертый паркет на полу да громадная люстра выдавали богатство старого пароходчика.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
