Боб Нил утратил всякую власть, став простым винтиком в машине, построенной полковником. По условиям второго контракта, от 15 августа, Паркер официально становился личным советником Элвиса — продвижение вперед с целью еще дальше отстранить певца от его официального агента. Из этого нового соглашения видно, как полковник упрочил свой образ спасителя. Вместо того чтобы перечислять его обязанности, контракт указывает его права: Элвис обязуется уплатить ему за услуги 2500 долларов, а он соглашается на 200 долларов за каждое из ста ближайших выступлений, тогда как полковник вел переговоры о вознаграждении в два, а то и в три раза большем. Мы приходим к выводу, что полковник, прекрасно сознавая, что заработает миллионы благодаря таланту Элвиса Пресли, с самого начала принимал его за «лопуха», по словам Дирка Велленги, проследившего за неоднозначными отношениями между артистом и его агентом.
Можно только удивляться простодушию Элвиса, если не понимать, что Паркер, поднаторевший в технике ведения переговоров, представил этот протокол как временную компенсацию. Эти драконовские условия — входной билет, необходимая плата за то, чтобы такой видный деятель, как полковник, согласился заняться судьбой Пресли. Взамен Паркер пообещал молодому певцу громкое будущее, если только у него не будут связаны руки, и тотчас вступил в предметные переговоры с несколькими крупными фирмами грамзаписи.
В середине июля «Baby Let’s Play House» — сторона «А» с четвертой пластинки Пресли под маркой «Сан» — ворвалась в хит-парад песен в стиле кантри, наиболее часто передаваемых по радио. Это пришлось как нельзя кстати. В начале августа песня вошла в десятку хитов по версии журнала «Биллборд», и Паркер получил в свое распоряжение веский аргумент, чтобы устроить для своего артиста наилучший контракт: раз уж Пресли сумел пробиться в общенациональные хит-парады с пластинкой, записанной какой-то крошечной фирмой, ему суждено великое будущее.
Со своей стороны, Сэм Филлипс понимал, что не сможет повести своего певца к более заманчивым вершинам из-за нехватки средств на раскрутку и сбыт пластинок. И все же Филлипсу было тяжело ставить крест на Пресли, которого отнимала у него судьба, хотя прежде избрала его, Сэма, чтобы раскрыть его потенциал. Он сделал все, что мог, чтобы отсрочить уход артиста: распустил слух, что готов расстаться с ним за 35 тысяч долларов — неслыханная сумма по тем временам: это значило сознательно надеяться на то, что ни одна другая компания никогда не примет такие условия.
Тем не менее глава «Сан Рекордз» искал «новеньких». Сосредоточив почти все свои усилия на карьере Элвиса осенью 1954-го и весной 1955 года, он уже несколько недель старался раскрутить двух новых артистов, вышедших из «белого отребья», — Джонни Кэша и Карла Перкинса. С точки зрения Филлипса, лучшим способом вывести двух новых питомцев на более высокий уровень было заломить как можно более высокую цену за контракт с Элвисом, даже если придется повышать ставки, записав новый хит.
Воспользовавшись передышкой в несколько дней, которую Боб Нил и полковник дали «Блу Мун Бойз» в середине июля, Филлипс пригласил их в «Мемфис Рекординг Сервис», где были записаны три новые песни. Две из них вышли уже 1 августа на пластинке «Сан» под номером 223: «I Forgot to Remember to Forget» («Я забыл не забыть забыть», сочинение Стэна Кеслера, который написал «Я лев, ты права, она ушла») и «Mystery Train» («Таинственный поезд»), введенный в репертуар ритм-энд-блюза за полтора года до того бывшим артистом «Сан» Джуниором Паркером, игравшим на губной гармонике.
В это же время Том Паркер прислушивался к сплетням в профессиональном кругу, подыскивая своему певцу достойного в финансовом и коммерческом плане партнера. Братья Чесс из Чикаго проявили интерес к этому вопросу наряду с Ахметом Эртеганом и Джерри Векслером — их студия «Атлантик» активно занималась модернизацией ритм-энд-блюза, продюсируя таких артистов, как Клайд Мак-Фаттер, Ла Варн Бейкер и Рей Чарлз. «Нас очень впечатлили пластинки, выпушенные Сэмом Филлипсом под своей маркой „Сан“, — рассказывает Эртеган. — Помню, как я прослушал первые записи Пресли и подумал, что у этого парня большой талант, он действительно понимает негритянскую музыку. Мне захотелось заключить с ним контракт. Я предложил Паркеру 25 тысяч долларов — почти все наши сбережения. В то время это была внушительная сумма, особенно если вспомнить, что я основал свою фирму грамзаписи, располагая одиннадцатью тысячами. Полковник Паркер запросил 45 тысяч, это было нам не по средствам».
Настоящую причину отказа следует искать в другом. Паркер вовсе не имел намерения вырваться из гетто, которое представлял собой мир музыки кантри, чтобы запереть себя в гетто негритянских песен. Далеки еще те времена, когда «Атлантик» превратится в международного медиамагната благодаря «Роллинг стоунз» и «Лед Зеппелин», но и этого первого контакта хватило, чтобы имя Элвиса Пресли было подхвачено в профессиональном кругу.
В кратком списке воротил американской эстрады были и другие заинтересованные фирмы. «Декка», «MGM», «Меркьюри» и «Капитал» заявили о себе, но самое серьезное предложение поступило от «Коламбии». Самым влиятельным лицом в компании был Митч Миллер, художественный руководитель и дирижер оркестра, чья слащавая и безликая музыка отстояла на тысячу верст от музыки Элвиса. Хотя Миллер и принадлежал к старой школе, это был опытный профессионал, который прекрасно понимал, в какую борьбу старая школа вступила с новой волной. Показательно, что последняя на то время запись оркестра Митча Миллера — «Желтая роза Техаса» — встречается во всех списках лидеров продаж лета 1955 года, борясь за первое место в хит-парадах поп-музыки с «(We’re Gonna) Rock Around The Clock» — гимном нарождающегося рок-н-ролла в исполнении Билла Хейли, ставшего популярным благодаря фильму «Джунгли за школьной доской».
Миллер направил двух своих представителей в Нэшвилл, где полковник принял их с большой помпой в самом красивом отеле города, но при этом обходился с ними с неприкрытым высокомерием, когда они предложили ему 40 тысяч долларов в обмен на контракт с Элвисом. Казалось бы, странная реакция, принимая во внимание внушительность предложенной суммы, но Паркер мог себе позволить капризы, потому что его выбор был к тому времени уже сделан, а переговоры с «Коламбией» должны были только повысить давление в котле шоу-бизнеса, где слухи распространяются молниеносно.
Несмотря на свое кочевое прошлое, Том Паркер был по натуре домосед, и это побуждало его цепляться за насиженное место; впоследствии он продемонстрирует это несколько раз — в ущерб Элвису. Убежденный в том, что, раз поставив на счастливый номер, лучше ничего не менять, он собирался хранить верность компании Ар-си-эй, узнав всю ее тайную кухню, пока работал с Эдди Арнольдом, а потом с Хэнком Сноу. Паркер был хорошо знаком со Стивом Шоулсом, составлявшим для Ар-си-эй дискографию кантри и ритм-энд-блюза, и с самого начала лета беспрестанно расхваливал ему Пресли. Шоулс им заинтересовался и воспользовался всем своим влиянием в компании, чтобы добиться от ее руководства контракта на 25 тысяч долларов. До предложения Миллера из «Коламбии» было ох как далеко, но у полковника был припрятан в рукаве последний козырь: он знал, что продажа пластинок — не единственный источник прибыли для артиста. Он также знал, что авторские права на песню делят поровну между авторами и композиторами с одной стороны и издателем — с другой. Если договориться с издательской фирмой, Паркер мог на этом хорошо нажиться. Воспользовавшись тесными связями с Джулианом и Жаном Абербахами из фирмы «Хилл энд Рейндж», он попросил у них 15 тысяч долларов в обмен на эксклюзивное использование их каталога для всех будущих записей Элвиса Пресли. Он также потребовал часть отчислений с этих записей от имени певца; уверенный в том, что вскоре будет единственным законным представителем интересов Элвиса, полковник, естественно, урвет себе свою часть пирога.
