— Что там Асылбек хочет сказать? Давайте его послушаем.

Кошербай дал слово Асылбеку.

— Люди добрые, соотечественники, родичи! — начал он. — Вы внимательно выслушали речь представителей «Жас казаха» во главе с Сакеном. Они хотят, чтобы вы согласились войти в состав непонятной федеративной республики, поддержали власть большевиков, выступили против «Алаша». По-моему, это слова тех, кто хочет заманить вас в сети обмана. Нет оснований для разделения казахов на богатых и бедных. Кто из вас видел казаха, умирающего с голоду, оставшегося одиноким и заброшенным?

При этих словах собравшиеся зашумели:

— В твоем ауле, может, все равны!

— Очки, наверно, мешают ему видеть!

Асылбек, не останавливаясь, продолжал:

— Кроме того, Сакен и его сторонники не знают положения в таких больших городах, как Омск, Оренбург. Им неизвестно мнение руководителей народа. Здесь многие следуют за ними. Но разве человек со здравым рассудком будет против того, чтобы образовать правительство «Алаш-Орды» и получить автономию?

В зале стало еще шумнее. Оратор не оправдал надежд, и его попросили с трибуны. Сакен в третий раз взял слово.

— У многих алашцев, правда, — сказал он, — несметные богатства и тысячи голов скота. Но какая польза народу от их богатства? Не попросишь — они и напиться тебе не дадут. Кто из них оказывал помощь беднякам без ругани и упреков? Все, кто твердит: «Алаш, алаш», думают не о благе народа, не о бедных и неимущих. Я расскажу сейчас вам, что думают апашординцы и что думают большевики, а потом вы сами решайте, с кем вам по пути. — Сакен обвел взглядом собравшихся и продолжал:

— Что такое «Алаш-Орда»? «Алаш-Орда» — это орудие тех, кто сидит на шее казахского народа и хочет, воспользовавшись революцией, восстановить ханскую власть. Нужно ли казахскому народу ханство? Казахский народ насмотрелся на дела ханов. На шею простому народу, избавившемуся от Николая, «владыку хана» не посадить. Кому нужен хан? Хан нужен баю, хан нужен волостному. Хан нужен вот этим господам, которые хотят занять высокие посты. — Сакен посмотрел на руководителей Акмолинского казахского комитета и на представителей, прибывших из Омска. Слушатели рассмеялись.

— Но как бы им не хотелось, им не удастся посадить хана на шею простым беднякам — казахам и многонациональному рабочему классу России, уничтожившему род Романовых, три века сидевших на троне. И пусть они помнят об этом. — Опять глянул в их сторону, словно выстрелил. — Хотят собирать деньги среди казахов. А для кого они собирают деньги? Для тех, кто хочет стать ханом. Хотят организовать казахскую милицию. Кого она будет охранять? Господство тех, кто мечтает о хане. От кого охранять?

В зале снова зашумели, послышались крики:

— Пускай уж не охраняют нас!

— Что у меня им охранять-то?

— Кто спасся от царской мобилизации, тому уже не нужны охранители!

— Бостек[28] и лачужку бог и сам защитит!

— Люди, успокойтесь! «От кого охранять?» — спросил я. От большевиков. А кто такие большевики? Большевики — это те, кто борется за интересы всех рабочих, батраков, бедняков. Кто идет за большевиками? За большевиками идут рабочие всех национальностей, батраки, вроде нас, все трудящиеся. Против кого идут большевики? Против царя, его сторонников, баев-кровососов, насильников, чиновников, волостных, старшин.

— Э, значит, против нашего Олжабая!

— То-то Асылбек расщебетался: видать, за отца беспокоился.

— А мы-то им верим, думаем: «Издалека приехали, большие люди, ученые!..»

Сакен, немного помолчав, продолжал опять ту же мысль:

— Большевики хотят сделать все нации равноправными. Что еще нужно простому казаху? Нет у казахов лишней крови и лишней силы. Казахи не должны давать ни солдат, ни денег! — закончил свою речь Сакен.

— Молодец, мало сказал, да метко!

— Со вчерашнего дня мерзнем, стынем на ветру, зато такие слова послушали!

— Будь счастлив, голубчик Сакен, ты раскрыл нам глаза!

— Люди! — опять поднялся Сакен. — Вот эти господа будут чинить нам много препятствий. Но дни их сочтены. Те, кто за нас, собирайтесь завтра к зданию кинотеатра. Послушайте, о чем будут говорить.

27 декабря 1917 года. Это исторический для Акмолинска день. День начала новой эпохи в степном городе.

Вопрос об организации Советской власти в Акмолинске обсуждался на многолюдном собрании в помещении кинотеатра. Зал был наполнен до отказа. Многие стояли в Дверях. Присутствующие разделились на два лагеря. Кричат, мешают друг другу, не дают говорить.

Сакен с трудом пробился к трибуне.

— Вчера мы провели митинг, чтобы выяснить настроения казахского населения города. Большинство отвергло «Алаш-Орду» и поддержало Советскую власть. От имени казахских трудящихся, организации «Жас казах» и газеты «Тирпшлик» заявляю, что мы поддерживаем Советскую власть и не пожалеем сил для её упрочения. Необходимо сегодня же организовать Совдеп и приняться за работу. В центре Советская власть установлена уже полтора месяца назад. А мы все еще топчемся на месте да разговариваем.

Не успел он закончить, как в дверях кто-то крикнул: «Комиссары Керенского Петров и Хомустов сбежали!» Собравшиеся загалдели, закричали, Сакен повысил голос:

— Товарищи, это значит, что Совдепы без сопротивления взяли власть в свои руки! Многие еще убегут, с пролетариатом останутся лишь те, кто способен выдержать все трудности! Необходимо теперь же созвать съезд и начать дело истинного освобождения трудящихся! — Сакен уже кричал, стараясь перекрыть гомон толпы.

Бегство Петрова и его приспешников сразу же поубавило пыл у тех, кто был против Советов. Теперь они уже боялись открыто выступать против Советской власти. Тут же нашлись и такие, кто предложил выбрать в Советы представителей от всех слоев населения.

— От правительства, которое делит власть между многими, толку не будет. Мы не можем создавать коалиционный комитет, когда везде власть перешла в руки рабочих и крестьян. Кого вы выдвигаете в состав организационного Совдепа? — сказал председательствующий на собрании Бочок. Поднялся лес рук, люди выкрикивали имена своих кандидатов.

— Товарищи, не шумите, соблюдайте порядок. Слово предоставляется товарищу Монину.

— Группа акмолинских большевиков постановила организовать ядро Совдепа из следующих товарищей. Я буду зачитывать список, а те, чьи фамилии будут названы, должны вставать с места, чтобы их видели. Бочок Тимофей — рабочий Экибастузского завода, Катченко Захар — представитель полка, Монин Нестор — это я, солдат, Кривогуз Феодосии — солдат, Лозной Степан — солдат, Коломейцев Михаил — солдат, Шафраи Павел — кузнец, Кондратьева Елизавета — художница! Бакен Серикбаев — служащий, Абдулла Асылбеков, Нургаян Бекмухаметов, Жумабай Нуркин, Садуакас Сейфуллин — учителя, интеллигенты, Байсеит Адилев — мелкий служащий, Мартылаго Владимир — парикмахер, Хафиз Гизатуллин…

Список был длинным. Названные в списке вставали, их приветствовали аплодисментами, слышались крики! «Знаем, знаем, согласны!»

— Итак, объявляю, что в Акмолинске установлена Советская власть. Совдеп немедленно приступает к работе по подготовке съезда, берет в свои руки власть в городе и аулах, — подытожил председательствующий.

Студеная зима Сары-Арки не помешала всенародному ликованию. И оно длилось несколько дней. Недовольные новой властью притаились, собираясь с силами.

На очередном заседании Совдепа произвели распределение обязанностей. Сакену поручили руководство народным просвещением.

На следующий день Сакен собрал в здании гимназии учителей и наставников, членов учительского общества и объявил им о необходимости признать Советскую власть. Раздались крики: «Это беззаконие! Не признаем!» Таких было большинство. Главенствовал Шайтанов. Председатель учительского общества Колтунов тоже был на стороне Шайтанова и компании. Вел собрание Сакен, поэтому никто не мог лишить его слова. И он говорил, убеждал, объяснял… Тщетно. Наконец Сакен не выдержал: