– Шпионаж? И за кем я буду шпионить в высшем свете?

Голдсуэрди помрачнел. Он покачал огромной головой с львиной шевелюрой.

– Мы живем в жестоком мире, сынок. Враги Англии выдают себя за друзей и разгуливают среди нас повсеместно. А секреты имеют обыкновение просачиваться наружу. И наша задача сделать так, чтобы они не ушли далеко.

Глядя на Голдсуэрди, Блэкстон моргнул так, как будто от дыма в каюте щипало глаза. Его просили шпионить на благо Англии! Планы на будущее изменились, едва только корабль перевалил очередную волну. Блэкстон мог вернуться к матери и сестрам ни с чем, склонив в покаянии голову, или же мог рискнуть и восстановить свое состояние и доброе имя.

«Редемшен» застыл на очередном гребне. Затем океан разверзся, и он упал вниз. Голдсуэрди спокойно обхватил одной рукой лавку, привинченную к полу, а второй – кувшин с пивом. Блэкстон держался за фонарь, а остальные ударились головами о низкий потолок. Когда судно падало на воду, в памяти Блэкстона снова промелькнул насмешливый взгляд черных глаз и, вопреки здравому смыслу, ему захотелось увидеть эти глаза снова.

Наконец корабль ударился о волну, чудом не развалившись на части.

– Я согласен.

– Вот и отлично. Год и один день, а потом вы будете свободны.

Лондон

Три недели спустя

Блэкстон открыл один глаз и покосился на потолок, бледный, как свадебный торт, и далекий, как луна. Койка под ним не качалась и не тряслась от ударов волн. Он вспомнил. Клуб Голдсуэрди. Албемарл-стрит. Лондон.

Он был не в пещере. Он не видел уже несколько недель, как летят головы с плеч. И как молодых рабынь отдают воинам словно награду. Порой, проснувшись, он несколько мгновений не мог понять, где находится, и кошмары плена не сразу покидали его.

– Уайлд, если вздумаешь открыть штору – ты труп, – раздался недовольный голос с соседнего дивана. Это была кофейная комната в клубе Голдсуэрди, где Блэкстон и его друзья-шпионы заночевали вчера.

Английский дождь, холодный и порывистый, бил в окно. Еще одно напоминание о том, что он дома.

– И вам доброго утра, лорд Хейзелвуд. Кофе? – Голос показался знакомым, в нем слышались оттенки лондонского Ист-Энда. Но не голос, а запах упомянутого напитка заставил Блэкстона повернуть голову.

С третьего дивана раздался стон, за которым последовал звон фарфора, а запах кофе усилился.

– Лорд Блэкстон? – произнес молодой мужской голос рядом с ним. Блэкстон сел и опустил ноги на пол.

Нат Уайлд служил им кем-то вроде дворецкого и был одновременно связным с Голдсуэрди. Он, одетый в модный чернильного цвета сюртук и штаны из буйволовой кожи, протянул барону кружку с дымящимся ароматным кофе.

Блэкстон, потягивая божественный напиток, смотрел, как Уайлд уговорами и кофе пытается поднять двух других жильцов этой комнаты. Потребовалось несколько минут тишины, чтобы комната стала местом, приемлемым для истинных джентльменов.

Блэкстон благодарил друзей за тишину. На данный момент кофейная была единственным помещением в клубе, где стояла мебель. Сам клуб ремонтировался, о чем Голдсуэрди не упомянул, когда нанимал лорда на работу.

Здание окружали леса и целая армия плотников, штукатуров и каменщиков, которые приходили рано и принимались долбить, стучать и месить, поднимая при этом не только шум, но и пыль. Шторы и накидки закрывали окна, двери и перила по всему дому.

Но в кофейную звуки не проникали. Эта комната без вычурной мебели и кружев полностью принадлежала мужчинам. Здесь стены были отделаны темным деревом, повсюду стояли глубокие кожаные кресла, на полу лежал роскошный красно-сине-золотой ковер. Вдоль стен располагались богатые книжные полки, а на кофейном столике, накрытом белой накрахмаленной скатертью, красовался сверкающий серебром кофейный сервиз.

Партнерами Блэкстона по шпионажу были капитан Клер, герой Ватерлоо в полковом мундире, и лишенный наследства виконт Хейзелвуд – родственник графа Ванге. Камердинер длинноволосого Хейзелвуда едва не падал в обморок при взгляде на мятый сюртук и запятнанные лосины своего хозяина. Несмотря на то, что обстоятельства, кои привели Блэкстона и его партнеров на службу к Голдсуэрди, были совершенно разными, виконт понимал, что между ними много общего.

Все они подписали контракт с Голдсуэрди. Клер заявил, что все на законных основаниях, а Хейзелвуд добавил, что по условиям договора прав у них меньше, чем у церковного служки. За каждым был закреплен район Лондона в соответствии со ступенькой, которую они занимали на социальной лестнице. Клер шпионил в тавернах, где среди прочего сброда частенько появлялись солдаты, матросы и радикалы. Хейзелвуд курсировал между игорными домами и борделями. А Блэкстону достался фешенебельный Вест-Энд.

Первым объектом его слежки стала леди Ревенхерст, чей расчетливый и честолюбивый муж частенько приносил домой важные бумаги из министерства иностранных дел. Судя по слухам, скучающая леди искала утешение в объятиях одного русского графа, который интересовался скорее секретными документами, нежели дамой. Голдсуэрди предписал Блэкстону стать любовником леди, чтобы граф не смог больше проникнуть в дом Ревенхерстов.

Капитан Клер обратился к Уайлду.

– Послушай, где ты научился так вкусно варить кофе?

Хейзелвуд ответил за мальчишку:

– Он турок, и в Стамбуле был рабом у султана.

Уайлд обнажил в улыбке белоснежные зубы.

– Да нет, джентльмены, я лондонец до мозга костей. Меня научил старый солдат по имени Хардинг. Я думаю, вы с ним вскоре встретитесь.

– Лучше бы он научил тебя делать портер.

Уайлд пожал плечами и перестал улыбаться.

– Никакого портера, лорд Хейзелвуд.

Клер поднял чашку с кофе и сказал тост:

– Воздержание от алкоголя, своевременная уплата долгов и обет безбрачия – вот местный девиз! – рыжеволосый капитан обладал волевым взглядом. Блэкстон с легкостью представлял его во главе армии на полях сражений.

– Это поможет вам сохранить форму профессионального боксера, капитан.

– Скорее мы помрем с тоски. – Хейзелвуд угрюмо посмотрел в чашку с кофе.

Уайлд рассмеялся. Похоже, он смотрел на вещи иначе.

– Поверьте мне, это ненадолго. – Он поставил серебряный поднос на покрытый белоснежной скатертью стол. – Кофейник полон. Газеты на столе. Зовите меня, когда проголодаетесь.

После его ухода в комнате на какое-то время воцарилась тишина. Затем Хейзелвуд обратился к Блэкстону.

– Как у вас дела с леди Ревенхерст?

– Весьма недурно.

Леди послала ему персональное приглашение на музыкальный вечер, четко дав понять, что мужа дома не будет. Так что вчера он провел время в окружении лондонской богемы, сидя рядом с леди Ревенхерст на золоченых креслах в большом зале ее особняка. Время от времени она как бы невзначай касалась веером его бедра. Русский граф на этом вечере не присутствовал, так что Блэкстону было что доложить Голдсуэрди.

– А как идут ваши дела? – поинтересовался, в свою очередь, Блэкстон.

Хейзелвуд шел по следу провинившихся юнцов из числа золотой молодежи. У одного из них брат заседал в кабинете министров.

– Две недели адской гонки, а толку никакого. – Хейзелвуд встал, подошел к столику, налил кофе, сунул под мышку газету и вернулся. – Нет, вы мне объясните, как человек, управляющий армией плотников, который не выдает нам ни капли спиртного, смеет заявлять, что он наш помощник?

Блэкстон не сдержал улыбки. Уайлд обеспечивал их всем, в чем они нуждались, но никогда не давал того, чего они хотели. У них был слуга, Твиклер, а если им нужны были деньги или карета, то Уайлд обеспечивал их и тем и другим. За углом на Бонд-стрит стояла аптека, от клуба через задний двор к ней вела утоптанная тропинка, так что проблем с алкоголем у джентльменов не было. А портной по имени Керби обшивал шпионскую команду Голдсуэрди. Увидев худобу и изможденность Блэкстона, он долго хмурился, но все же сумел пошить лорду такую одежду, что в свете никто не догадался о недавнем его заточении в плену.