Родственникам президента Кеннеди был немедленно закрыт доступ к окружению Синатры, А потом последовали и политические «санкции». В 1968 г. Синатра объявил, что он будет поддерживать выдвижение кандидатуры Губерта Хэмфри в президенты США от демократической партии. «Бобби (Роберт Кеннеди — Р.И.), — заявил Синатра, — не располагает нужными данными, чтобы быть президентом».
Знаменательная постановка вопроса: мафия открыто взяла на себя смелость судить, кто достоин и кто не достоин быть президентом страны!
Позиция Синатры имела немаловажное значение для избирательной кампании 1968 г. Роберта Кеннеди, так как популярный певец был не дилетант в делах преступного мира. 3 августа ФБР опубликовало документ на девятнадцати страницах, в котором подробно рассказывалось о связях Синатры с мафией. В нем приводились тщательно собранные факты о близких отношениях певца с десятью самыми известными главарями мафии, о большой помощи, которую им оказывал Синатра в 50-х-начале 60-х годов.
Негативная позиция Синатры, а следовательно и влиятельных кругов мафии в вопросе об избрании Роберта Кеннеди президентом США была фактором немаловажного значения.
Синатра к моменту баллотировки Роберта Кеннеди в президенты уже имел определенный опыт ниспровержения деятелей, с которыми он вступал в конфронтацию. Правда, это были не президенты США, но лица довольно влиятельные. В частности, Синатра провалил на выборах губернатора Невады, который рискнул проявить определенную самостоятельность в делах, затрагивавших интересы Синатры в игорном бизнесе Лас-Вегаса, определявшиеся в 3,5 млн. долл.
Грант Сойер (Grant Sawyer), до этого проведший два срока на посту губернатора Невады, был забаллотирован с помощью всемогущей в Лас-Вегасе мафии и вынужден был заняться адвокатской практикой в столице штата.
Партийные симпатии Синатры были очень переменчивы так же, как и его настроение. Избалованный вниманием публики знаменитый шансонье был очень невыдержан и, как докладывал начальству один из работников правоохранительных органов Невады, однажды Синатра, раздосадованный нежеланием чиновника выполнять его незаконные просьбы, впал в настоящую истерику и обливал его такой площадной бранью, что видавший виды полицейский пришел в ужас.
Вряд ли, Синатра, определяя свои политические симпатии и антипатии, руководствовался только эмоциями. На первом месте были, конечно, соображения деловые. Но бесспорно, что его политические симпатии менялись стремительно. В 1968 г. он активно поддерживал на президентских выборах демократа Г. Хэмфри, в 1970 г. — республиканца Рональда Рейгана.
Синатра имел самые тесные личные контакты с главарями мафии. Среди его близких друзей были все виднейшие деятели преступного мира, но он вряд ли представлял какую-либо ценность для мафии, если бы не имел тесных связей с политическим истеблишментом страны.
Однажды секретарь Синатры спросил журналиста, настойчиво добивавшегося информации о связях певца с мафией: «Мистер Синатра поддерживает связи с президентами, с сотнями людей не менее интересных и достойных. Почему вы не пишете об этих связях?».
Синатра и мафия были очень заинтересованы в том, чтобы его контакты с известными политическими и государственными деятелями, а также с главарями мафии стали достоянием общественности. Крупный специалист по мафии Ральф Салерно (Ralf Salerno) заявлял: «Люди думают: «Если Фрэнк Синатра, который знает президентов и королей, имеет друзей среди Джо Фишетти (Fischetti), Сэма Джанкана и остальных (гангстеров. — Р. И.), все они не могут быть плохими». Таков характер помощи, оказываемой Синатрой его друзьям-гангстерам. Он обеспечивает им невиновность по ассоциации».
Во второй половине 60-х годов мафия резко активизировала свою политическую деятельность, и результаты этой активности не замедлили сказаться. Организованной преступности удалось провести в 1966 г. своих кандидатов в губернаторы Флориды, Невады, позднее в Нью-Джерси».
Органы, которые непосредственно занимаются мафией, когда она оказывается под колпаком закона — различные судебные инстанции. От них зависит очень многое при вынесении окончательного решения по любому судебному делу. Вот почему мафия все большее внимание уделяет контактам с этими органами и добилась в этом значительных успехов.
В фундаментальной работе, посвященной исследованию организованной преступности в США, опубликованной в 1969 г., говорилось: «За последние годы возросло число судебных учреждений, которые заинтересованы в установлении связей с организованной преступностью».
Политическое сотрудничество мафии и двух главных партий страны стало столь очевидным, что об этом заговорили даже официальные службы. Сенатский комитет по расследованию организованной преступности отмечал, что «преступность, политика и деловая жизнь сливаются в своего рода зловещую троицу».
Определяя причины существования мафии, комитет делал вывод, что «столь широкая преступная организация не могла бы существовать, если бы не постоянный и взаимовыгодный союз тех, кто управляет рычагами преступности, с теми, кто держит в своих руках политические рычаги… гангстеры оказывают значительное влияние на обе крупнейшие партии США».
Столь откровенная постановка вопроса о зловещем союзе мафии и политики — необычное явление для официальных комитетов США. Как правило, соответствующая информация тщательно скрывается. Многие авторы, изучающие деятельность мафии, отмечают, что «эта тема — самая запретная для средств американской информации. Мы еще можем в США прочитать и услышать о сложных перипетиях гангстерских войн, кровавой борьбе за власть в «Коза ностре», о роскошной жизни ее «боссов», об их деловой хватке и предпринимательской деятельности, но вот сведения о связях преступного синдиката с политическим миром доходят до широких масс только в самых крайних случаях и только в самом урезанном, затушеванном виде».
Подтверждением этого вывода является дело об убийстве президента Кеннеди.
Об убийстве Джона Кеннеди написано огромное количество работ, больше чем о любом другом политическом убийстве. Трудно сказать, чем это вызвано. В наше время, когда политический терроризм стал обычным явлением, трудно кого-либо удивить очередным убийством даже главы великой державы. Непрекращающийся интерес к трагедии в Далласе, очевидно, во многом вызван тем, что официальная версия об убийце-одиночке совершенно не выдерживает критики, а настойчивость, с которой она более тридцати лет повторяется официальными кругами США, не может не вызывать настороженности.
Нас в вопросе об убийстве Джона Кеннеди интересует в первую очередь роль мафии в этом «убийстве века». В огромном томе официального «Доклада президентской комиссии по убийству президента Джона Ф. Кеннеди», изданном в Вашингтоне в 1964 г., насчитывается 888 страниц. В этом докладе тщетно искать факты, указывающие на причастность мафии к убийству президента. Весь пафос членов комиссии во главе с Эрлом Уорреном был направлен на то, чтобы доказать недоказуемое: Джон Кеннеди был застрелен убийцей-одиночкой Ли Харви Освальдом.
Более тридцати лет, прошедших после убийства президента, ни на йоту не продвинули вперед подлинное расследование обстоятельств убийства. Столь же остро, как и 22 ноября 1963 г., когда был убит президент, стоит серия вопросов: почему не были соблюдены элементарные требования по охране главы государства?; почему «убийца-одиночка» Ли Освальд был хладнокровно застрелен мафиози Джеком Руби в помещении полиции Далласа на глазах миллионов телезрителей?; почему при загадочных обстоятельствах умирает в заключении Джек Руби?; почему со зловещей последовательностью исчезали один за другим десятки подлинных свидетелей убийства, к началу 1969 г. исчезло около 50 свидетелей, к началу 80-х годов — более ста? И, наконец, главное «почему» — официальные власти США не желают прислушиваться ко всем этим вопросам, не оставляющим камня на камне от официальной версии убийства. В чем причина этого?
В день убийства президента были нарушены элементарные правила охраны. Джон Кеннеди и сопровождавшие его лица ехали в открытой автомашине. Это было тем более опрометчиво, что, мягко выражаясь, Даллас встретил президента совсем не дружелюбно.
