Однажды, проезжая по дороге, идущей по высокому косогору между Нижним Пулковом и поселком Большое Кузьмино, увидели на дороге в снегу, видимо, заблудившегося крота. Мы взяли его на руки, чтобы хорошенько рассмотреть… Отыскав на косогоре сухое место без снега, пустили его на свободу. Редко проезжали мы по этому косогору, не останавливаясь. Часто выходили из машины, чтобы или полюбоваться видом на Ленинград, широко раскинувший свои улицы и площади, или располагались на траве на солнышке и слушали жаворонков, которые звенели высоко над землей. Живя в Детском, мы много гуляли. У нас были любимые места, любимые деревья и дорожки.

Сергей Васильевич порой останавливался, восхищаясь то оттенком листвы на деревьях, то рисунком веток березы или перилами какого-нибудь мостика. Он говорил мне: «Да зарисуй ты мне это, посмотри, какая красота!»

Сергей Васильевич очень любил поэзию и прозу Александра Сергеевича Пушкина. Приезжая в любимый пригород Ленинграда, носящий теперь имя великого поэта, он первым делом говорил жене: «А теперь мы пойдем поздороваться с Александром Сергеевичем». И они шли по улицам маленького города, по аллеям его парков, где все так связано с именем великого поэта. Они приходили в Лицейский сад и направляли свои стопы к памятнику, изображающему молодого Пушкина-лицеиста. Сергей Васильевич обходил памятник кругом и громко читал неугасаемые строки:

И часто, повторяя эти строчки, Сергей Васильевич говорил: «Как это глубоко и верно, как мне это близко и понятно!»

Лето 1933 года Сергей Васильевич отдыхал в Рязанской области в местечке Гусь-Завод-Железный, у дальней родственницы Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой. (По семейному преданию род Остроумовых происходил от рабочего кузнеца Баташевского завода, расположенного в этом местечке.) Сергей Васильевич очень любил отдыхать на лоне русской природы. Вспоминая это лето, Анна Петровна писала:

«Погрузились с вещами на тележку. Рядом с нашей лошадкой бежал жеребенок. Был прекрасный день. Легкие облака бежали по небу. Кругом поле и пашни. Пахло разогретой землей. Длинноногий жеребенок иногда совсем близко заглядывал к нам в тележку. Сергей Васильевич несколько раз пытался схватить его за гриву, и когда это ему не удалось, выпрыгнул из тележки, бросил в нее пальто, кинул мне на колени шляпу и стал ловить жеребенка. Тот, видимо, понял игру. Подпуская Сергея Васильевича совсем к себе близко, он потом, вскинув высокие ноги, делал в сторону гигантский прыжок. Приятно было смотреть на оживленное лицо Сергея Васильевича, бегавшего по полю за жеребенком, в то время как мы медленно подвигались вперед.

Тихо и спокойно прожили мы лето в деревенской обстановке… Много гуляли. Ходили по лесу, собирали грибы. Сергей Васильевич немедленно организовал разумное грибное хозяйство. Найдя гнездо грибов, он снимал большие, оставляя маленькие ростки, прикрывая их ветками или мхом. Когда он замечал в моей корзине маленький гриб, он с укоризной говорил: «Ну какая тебе охота губить малыша». Это было его последнее лето.

Вернувшись в Ленинград, ученый полностью отдался любимой работе.

В точно установленное время у ворот завода останавливается его машина, и дежурный вахтер спешит отворить ворота, чтобы пропустить ее на территорию завода. Машина спешит по тенистому саду и останавливается у подъезда лаборатории. Сергей Васильевич резким движением руки открывает дверку кабины, другой рукой берет с сиденья машины портфель и характерной для него энергичной, но неторопливой походкой идет к себе в кабинет, расположенный во втором этаже лаборатории.

Многим, кто бывал в этом кабинете, не могли не запомниться его строгость и простота. На большом письменном столе, кроме самого простого чернильного прибора, конторских счетов, телефонного аппарата и графина с водой, большая фигура Владимира Ильича Ленина с вскинутой вперед рукой. На столе ничего лишнего. В кабинете также все скромно и строго. В углу кабинета в стену вмонтирован сейф, а рядом, по другой стене, — шкаф, в котором хранятся образцы каучука. За ними Сергей Васильевич непрерывно наблюдает. Из кабинета маленькая дверь ведет в лабораторию, где Сергей Васильевич вместе со своими помощниками проводит исследования, определяющие дальнейшую тематику лаборатории.

После получения необходимых справок от своих ближайших помощников и выполнения текущих срочных дел Сергей Васильевич направляется в лабораторные помещения и непосредственно у рабочего места своих сотрудников (а их уже в то время было несколько десятков) детально знакомится с ходом исследований, критически рассматривает полученные результаты, анализирует успехи в работе и намечает пути дальнейших исследований.

С. В. Лебедев, несмотря на свою занятость, всегда находил время и самому работать над химическим экспериментом, поражая своих сотрудников большим мастерством в этом деле.

Осень 1933 и весна 1934 годов были заполнены большим количеством поездок в Москву и на заводы.

С 26 января по 10 февраля 1934 года в Москве проходил XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии. 7 февраля делегация специалистов Ленинграда приветствовала съезд партии. В состав делегации входил С. В. Лебедев. От имени делегации съезд приветствовал Д. В. Ефремов, работавший в то время на заводе «Электросила», который в своей речи сказал:

«…Товарищи, в Ленинграде мы имеем огромное количество новых машин, созданных за первую пятилетку, огромное количество новых производств, новых освоенных заводов. На XVI съезде партии товарищ Сталин сказал, что у нас нет каучука. В нашей делегации, которая в большинстве состоит из беспартийных специалистов, имеется академик Лебедев, которому принадлежит заслуга получения синтетического каучука и заслуга использования отходов производства при организации производства синтетического каучука».

После этих слов Сергей Васильевич передал в президиум съезда альбом, характеризующий технологию производства синтетического каучука по предложенному им методу.

Будучи вскоре снова вызван в Москву в марте 1934 года, С. В. Лебедев был вынужден сразу поехать на Ефремовский завод синтетического каучука, где помощь его была необходима для решения ряда вопросов, связанных с совершенствованием процесса производства синтетического каучука.

5 апреля он вернулся в Ленинград.

9 апреля он вместе с Анной Петровной провел вечер в гостях у своего любимого учителя Алексея Евграфовича Фаворского. Последующие дни он чувствовал себя утомленным и даже, будучи в Пушкине, изменил своей привычке пойти «поздороваться с Александром Сергеевичем».

13 апреля он вместе с Анной Петровной посетил театр, восхищаясь одной из последних постановок В. Э. Мейерхольда «Дама с камелиями».

14 апреля он ранее обычного уехал из лаборатории Опытного завода и, приехав домой, сразу слег в постель. В этот вечер он долго рассказывал Анне Петровне о любимой им астрономии, о мироздании, о новых звездах, о галактиках…

Но коварная болезнь, которую он подхватил в дороге— в ней не сразу удалось распознать сыпной гиф, — все больше и больше развивалась.

Несмотря на все принятые меры, несмотря на героическую борьбу товарищей Сергея Васильевича по Военно-медицинской академии, приостановить ее роковое течение было невозможно. Весь коллектив учеников и сотрудников Сергея Васильевича, так же как и коллектив рабочих Опытного завода, жил в те дни мыслями о состоянии его здоровья. Успокоенные сообщениями о некотором улучшении состояния здоровья Сергея Васильевича, сотрудники завода послали ему горячие первомайские поздравления и пожелания быстрейшего выздоровления.

2 мая 1934 года рабочие и сотрудники Опытного завода должны были отпраздновать Первомай в Доме партактива Ленинграда. В прекрасный солнечный майский день, когда вся природа переживала радость весеннего возрождения, толпа соратников С. В. Лебедева по Опытному заводу остановилась на набережной реки Мойки и с глубоким прискорбием прочитала объявление на дверях Дома партактива, в котором сообщалось: «Сегодня, 2 мая 1934 года, в 9 ч. 15 м. после тяжелой болезни скончался Сергей Васильевич Лебедев».